Текст: Галина Мумрикова
У Ани Филипповой учебная биография, можно сказать, стандартная для художника: художественная школа в Хотьково, Абрамцевский художественно-промышленный колледж имени В.М.Васнецова и, наконец, факультет художественно-технического оформления печатной продукции (его всегда называли ХТОПП) Московского государственного университета печати им. И. Фёдорова. Потом Аня преподавала и живопись, и дизайн книги, и другие дисциплины. Она до сих пор работает в Детской Школе Искусств у себя в Хотьково. С 2015 года она – член Московского Союза Художников, ее работы находятся в частных коллекциях в России и за рубежом.
На этом позвольте официальную часть закончить.
У Ани, я заметила, очень трепетное отношение к декоративно-прикладному искусству, коим она занимается, и в то же время она говорит о нем с определенной долей такой уважительной иронии, справедливо считая, что керамика, а общем-то, никогда «царицей искусств» не была, хотя, конечно же, каждый художник-прикладник именно свой материал, с которым работает, считает драгоценным.
Искусству керамики десятки тысяч лет, но когда мы смотрим на древние статуэтки из глины в разных музеях мира, они вызывают у каждого свои определенные ассоциации. Современная же керамика разделилась на разные школы, направления, движения, - поди ж разбери, who is who.
А вот Аня и несколько ее коллег увлеклись наследием Михаила Врубеля и восстановлением утраченных рецептов художника, который, украшая в начале века дом Саввы Мамонтова в Абрамцево, создал настоящие шедевры мирового уровня, в том числе каминные изразцы. Врубель работал не один, а с технологом Петром Ваулиным. В 1900 году на Парижской Всемирной выставке их работы в стиле русского модерна произвели фурор. Французская газета Liberation писала тогда: «…Именно технологические таланты Петра Ваулина, помноженные на творческий гений Михаила Врубеля превратили «утилитарное» ремесло в высокое искусство и открыли новые горизонты для архитектурной скульптуры — цвет и сияние…»
Что же создал Врубель и в чем ценность его керамического наследия?
Из интервью Анны Филипповой радиостанции «Спутник»
К сожалению, керамика после Врубеля стала крайне периферийным и немодным искусством. Дизайнерские задачи резко изменились: они были поставлены на нужды народного хозяйства – удешевление производства. В доме должны быть самые простые вещи – и этим все сказано. Искусство керамики было просто-напросто забыто.
Творчество Врубеля для нас – это возможность прикоснуться к огромной традиции, которая возникла до нас и которая никогда не обманет, а так как мы художники-профессионалы, то должны разбираться в том, что он делал, чтобы иметь возможность оценить его по достоинству и говорить об этом. Как он с Ваулиным работал, какие были печи, какие материалы, как проходил процесс обжига, какие глазури использовались. Ведь это все от нас скрыто. Мы потратили на изучение наследия Врубеля 10 лет, потому что нам было интересно узнать, как же у Врубеля с Ваулиным получался такой великолепный блестящий золотой или красный цвет. Что мы делали для того, чтобы узнать? Внимательно читали журнал «Керамическое обозрение», который издавался до революции и который был посвящен керамике. Вот представьте: в Российской империи выходил журнал, посвященный керамике, в котором серьезно описывались процессы, и все фиксировалось. Таблицы, например, а в них указания на дерево, даже на поленья, которыми надо топить печку, длину пламени. При этом приходилось тексты переводить на более привычный нам язык. Доходило до смешного: мы поначалу пропускали все рецепты, где встречались слова «терпентин» и «терпентинное масло». А потом оказалось, что это обыкновенный скипидар, который не изменил своей химической формулы и продается в любом магазине. Но название-то изменилось. Мы сейчас, как только что-то не понимаем, произносим слово «терпентин».
Что удивительно в искусстве керамики, которая сама по себе вне эпохи, – это множество компонентов, смешение всего и вся – материала, формы, объема, красок, композиции, и художник может при этом выразить такую огромную гамму эмоций. Ведь он лепит не предмет, не вещь, а создает образ, иногда воспоминание, порой то, что видит перед собой каждый день и что при этом чувствует, как воспринимает изменения природы, как вообще относится к огромности и мелочам жизни. Наверное, в этом и есть ключ к пониманию философии керамики, когда она действительно Искусство с той самой большой буквы, а не просто красивенькие панно, на которых цветочки и листики ни о чем нам не говорят, потому что они свою жизнь с автором не прожили. А надо прожить. И не молчать – говорить…
Откровения Анны Филипповой
У Ханса-Кристиана Андерсена в сказках вещи часто говорят, как люди. Но керамические скульптуры – это не тексты. Как научить предметы, сделанные из глины, говорить? Говорить о дорогом сердцу, добром и даже вечном? Можно – линиями, формами, цветными пятнами, фактурами и красками.
Нравится ли вам тот миг, когда солнце вот-вот зайдёт, предметы уже потеряли свои контуры, трава стала серая, вокруг дымное сияние, столбики роящихся комаров, розовые блики в лужах пролитой из лейки воды. Не слышно ни листвы, ни птиц, ни насекомых. Слышен плеск воды, звяканье железного ведра и упругий перехлест мокрого белья, развешанного на верёвках. Слышно, как падают с дерева яблоки. Слышно голос мамы…
Да, у Анны Филипповой керамика живая, говорящая. На выставке я не видела Анины бочку, лужи, лейку, опавшие яблоки, но увидела все в деревенском доме. Глядя на фотографии, невозможно ощутить эффект «живости» предметов, их натуральности, изначальной простоты. В домашнем же интерьере они приобретают объем и такой заряд энергии, как будто ты сам только что гладил черного кота, который так мирно вписался в бак с крышкой, как будто только что поливал из лейки цветы в саду, вдыхая свежие запахи, даже если ты отродясь ничего из лейки не поливал. Вот такая магия обожженной глины, ставшей в многочасье тяжелой творческой и физической работы добрыми предметами тихого и столь милосердного искусства. И кувшинчики у Ани такие милые, сошедшие с литературных страниц неспешного тургеневского времени. И керамические подушки-картины – мягкие, теплые, с чайником, спаленкой, кроваткой, букетом цветов – спокойной ночи! Просто не верится, что мягкости в них никакой нет, а как раз-таки одна весомая твердость. Такой же эффект и от воздушного керамического шарика с двойным портретом детей, вроде как незаконченным, во флере, дымке, – а возникает ощущение его надутости и легкости – вот-вот унесется ввысь. И унесется детство…
Продолжение следует
#искусство#декоративно-прикладное искусство#керамика#художник анна филиппова#хотьково# Абрамцевский художественно-промышленный колледж имени В.М.Васнецова#михаил врубель#московский союз художников