В ресторан вошел здоровенный мужчина, толкнул дверь и вошел; его губы так и не разошлись в усмешке.
— Мэй, а где шеф?
Он оглядел комнату, простучал подошвами ножек стула по полу, круто развернулся и ушел. Он перешел в другой ресторан, с тем же именем, и вернулся оттуда раньше, чем Мэй добралась до своего стола.
"Слишком много людей в одной комнате", — подумала она. Ей требовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к этой мысли.
И вот еще на что обратила внимание Мэй: у шефа и помощника было по двое визитных карточек. Через два часа наступили сумерки, а он так и сидел за столом и играл в карты. Он был не из тех, кто проигрывает. Мэй вспомнила, что ее научил этим приемам в свое время мастер, с которым она занималась в школе. У нее еще был набор карточек, которые давали кассирам на вокзале. Если они показывали карточки с помощью карточек с нумерацией в сумочке или на руке, не помню точно, каким образом, кассир сначала должен был нажать на кружочек, а потом на две цифры, которые обозначались на карточке.
Так вот, кассиры — я имею в виду настоящих кассиров, разумеется — нажимали на кружочки и цифры быстрее, чем старший портье звонил по телефону. У старшего портье с этим было проще: по три цифры, отделенные друг от друга тремя кружочками, а старший портер жмет на три цифры и кладет конец.
Но какой трогательный парень этот второй помощник! Мэй улыбнулась, гадая, в каком из этих двух ресторанов он поджидает Майрона.
— Я полагаю, что Мэй нужны услуги помощника в ее фирме, — заметил ей Майрон, отложив в сторону карты.
В его словах звучало не столько презрение к ней как к сотруднице, сколько к женщине вообще.
Мэй сейчас довольно трудно было скрывать свое волнение; ей казалось, что можно услышать, как сейчас колотится ее сердце. Но она сумела взять себя в руки.
Только бы не выдать своего волнения. Она не могла допустить, чтобы Майрон принял это за то, что она напугана или, не дай бог, боится.
Она взяла в руку карты и, сощурившись, посмотрела на них.
Майрон тоже внимательно смотрел на нее.