Он отвел глаза в сторону и улыбнулся, но улыбка его явно была вымученной.
— Я не знал, что она захочет спать одна.
— Она сказала тебе об этом?
Он кивнул.
Она подошла к кровати, села рядом и обняла его за плечи.
— Все будет хорошо, — сказала она, но в ее голосе слышалось сомнение.
Эрик только покачал головой.
Воздух в комнате был неподвижен и неподвижна была сама комната. Никто не шевелился, никто не дышал, все были слишком заняты тем, что обдумывали каждое слово, каждый жест или действие друг друга.
Они ждали.
Им понадобилось долгое время, чтобы узнать друг друга лучше, но они собрались, собрались в этом маленьком замкнутом пространстве, каким было для них это помещение. Неровное пламя свечи отбрасывало блики на их лица, делая их похожими на людей, сражающихся с мелкими водяными насекомыми.
Наконец дверь открылась.
Мгновением позже снаружи раздался резкий звук, похожий на отдаленный крик. Эрик вздрогнул. Глаза испуганного мальчика округлились, он вжался в спинку кровати и схватился за нее дрожащими руками.
Высокая женщина в белом халате вошла в комнату. Она остановилась, осматривая собравшихся, и, в конце концов, остановила свой взгляд на Эрике.
Что-то в ее глазах заставило его замереть и перестать дышать.
В ее глазах он увидел хищный блеск, какой можно было увидеть только в глазах животных.
Ее руки были полны длинных, блестящих, длинных черных когтей. Она вытянула вперед свой окровавленный рот и зарычала.
Оглушительный вой сотряс комнату.
Женщина в белом обхватила руками голову и закричала пронзительным, страшным голосом.
Голова ее поникла, плечи поникли, спина согнулась. Глаза затуманились, и тело ее безвольно рухнуло на пол.
И комната, и все вещи в ней изменились.
На стене висел портрет ее мужа, повешенный еще прадедом. Портрет был не задрапирован черной материей, как то принято делать, а висел на самом виду.
Педер шагнул к портрету, повинуясь древнему инстинкту охотника, заметившему мелькнувшую мышь.
Медленно и осторожно, одной рукой прикрывая портрет, он поднял его над головой. Угасающие глаза старика удивленно смотрели в пустоту, превратившись в два застывших на стене черных зрачка.