Вспыхнувшей искрой, которая подтолкнула к реваншу, была революция. Я уже говорил, что на ход австро-итальянской войны повлияла политика и революционные события в тылу армий. Так, сардинцев покинула армия Обеих Сицилий, которая подавила у себя на родине восстания революционеров. Движение «Молодая Италия», действующее по всей территории Аппенинского полуострова, намеревалось возобновить ход революции и перекинуть её пламя на соседние государства. В Папскую область прибывает Гарибальди и его добровольцы, намеренные свергнуть Пия IX. Во время кампании 1848 года Папа не решился оказать прямую поддержку борцам за независимость, отказавшись от вступления в войну против Австрии. Это вызвало бурное негодование по всем его владениям, грозившееся вылиться в восстание. С прибытием Гарибальди ситуация достигла точки кипения и 9 февраля 1849 года провозглашается Римская республика. Следом революция произошла во Флоренции, где также была провозглашена республика. Не стоит забывать и о том, что австрийцы навели порядок в материковой Венеции, но сам город продолжал оставаться не под их властью, поддерживаясь оставленным гарнизоном из Сардинии-Пьемонта. Возобновление революционных процессов в Италии должно было пойти на руку делу объединения, однако по факту ситуация резко усугубилась нависшей угрозой вторжения Франции: Пий IX запросил поддержку французов, которые должны были вернуть ему его власть.
События развивались крайне стремительно, поддержку Папе решил оказать король Обеих Сицилий Фердинанд II, выдвинувший свои войска на Рим. Фактически, он сменил сторону и пошел против процесса потенциального объединения. Французы отправили десант в Римскую республику. Австрийцы не стояли в стороне и собирались нанести удар с севера. Однако боевые действия начались с апреля, не смотря на то, что официально поддержку Пию выразили чуть ли не сразу после его свержения. Я упоминаю события в Папской области, что бы стало понятно – шансы на объединение Италии после объявления Римской республики многократно сократились, риски возросли и цели Сардинии-Пьемонта стали основываться лишь на выдворении австрийцев.
Карл Альберт был в замешательстве. Стоит о нём сказать пару слов. Он был личностью неоднородной. Карл, с одной стороны, чутко понимал происходящие в обществе процессы и чувствовал настроения в нём. Он желал держать статус ведущей державой в Италии для Сардинии-Пьемонта и при этом сохранить целостность своего королевства, не допустив подчинения Австрии и раскола среди граждан страны. С другой же стороны, в нём смешались черты авантюриста и властного человека. Достаточно вспомнить, что он подавлял мятежи в 30х годах и обличал либеральные лозунги «Молодой Италии», был противником идей Гарибальди и Мадзини, но при этом в 48 году ввёл Альбертинский статус. При всём этом, Карл Альберт явно не желал оставаться на обочине истории и хотел добиться для своего народа более справедливого места под солнцем. Дух авантюризма и чуток трезвого расчета у монарха сыграли свою роль в событиях 48 года, но теперь эти же черты должны были опять проявить себя уже в 49 году.
В чем замешательство? Ситуация достаточно сложная и неочевидная, abbiamo problemi ma il problema non e un problema. В центральной Италии образовываются революционные республики, которым грозит падение от рук иностранных интервентов. На юге королевство Обеих Сицилий переходит на сторону реакционеров, становясь призрачным врагом Сардинии в случае войны с Австрией. В дела Италии намеревается вмешаться Франция, а международное положение итальянцев не позволяет им заиметь поддержки за рубежом. При этом, если иностранцы смогут подавить революцию в центральной Италии, то вполне вероятно, они могут прийти и в Сардинию-Пьемонт, сославшись на поддержку той Венеции и Ломбардии. Допустить это было нельзя и Карл Альберт вновь решается на рискованный шаг – войну.
Что произошло с армией в перерыве между кампаниями 48 и 49 годов? Падение боевого духа, выявление проблем с организацией войск и понимание плачевности навыков командного состава. Для того, чтобы исправить положение Сардинской армии, понадобилось бы время на реструктуризацию и на вселение в солдат веру в победу. Однако, быстро развивающиеся события четко дали понять, что времени никакого не будет. Опыт прошлой кампании дал четкую инструкцию: при успехе медлить нельзя, ведь именно неуверенность в продолжении наступления и затишье на фронте позволили годом раньше Радецкому победить итальянцев. Еще один аспект, который отметило командование Сардинии, мог дать шанс на победу сардинцам. Этим аспектом была численность войск. Если бы итальянцы могли увеличить численность войск и превзойти в этом показателе армию Радецкого, то они бы сумели вновь достичь успеха при первых столкновениях и заиметь преимущество. И армия Сардинии-Пьемонта действительно возросла: если при начале кампании 1848 года она насчитывала 60 тысяч человек, то при начале кампании 1849го уже 118 тысяч. Но куда без нюансов? Австрийцы уже поняли, что можно (и нужно!) сдержать Италию под своим влиянием, а потому необходимо нарастить армию в регионе и навести там порядок. Вдобавок, восстание в Венгрии уже почти было подавлено и Австрия могла сосредоточить свои силы на борьбе с Италией. Единственной надеждой Сардинии-Пьемонта была рассредоточенность корпусов империи и отвлеченность части сил на осаду Венеции и на готовящееся вторжение в Флоренцию и Римскую Республику. Разделяй и властвуй, как говорится.
12 марта 1849 года Карл Альберт заявляет о прекращении перемирия. Командование Сардинской армией принял на себя…. поляк Хржановский. В ситуации, когда король себя проявить не смог, а талантливых полководцев нет, пришлось искать командиров за рубежом. Но увы, вмешиваться в ситуацию на стороне итальянцев даже таким образом не решился никто, кроме поляков (рисковать то чем?). Хржановский оценивал ситуацию лучше Карла. Он понимал, что разведка – ключ к успеху и только она может позволить совершать маневры. При её помощи он выяснил, что корпуса Радецкого направлялись к Павии. Некоторые командующие настаивали на рискованной цепочке действий – занять пустующий Милан, выделить часть войск на помощь Венеции, другую часть отправить на сдерживание сил в Павию, сделать акцент на обороне крепостей на подходах к Турину, а следом после того, как первая часть отрежет линии снабжения, она вернётся к другим войскам и нанесёт Радецкому поражение в генеральном сражении. Казалось всё весьма авантюрным и опасным, но в случае успеха результат был бы ошеломительным. Но рисков и без этого плана было достаточно и Хржановский от него отказался, отдав предпочтение осторожности. Итальянская уверенность и энтузиазм пререкались с… польской вдумчивостью?
Далее смотрите прикрепленную карту, иначе вообще ничего понятно не будет. Серьезно. Я предупреждал.
Хржановский отправил дивизию генерала Ромарино к Каве, находящуюся близко к Павии для сдерживания предполагаемой атаки австрийцев. Между тем в Мецано-Корте находилось две дивизии, ожидавшие приказов. Войска Австрии действительно атаковали Каву, однако Раморино не запросил подкреплений, плохо рассредоточил войска и не успел подготовить оборону, в следствии чего всё еще деморализованные войска были быстро отброшены, оставив дивизии у Мецано без всякой поддержки. Ситуация была problematico: австрийцы могли быстро продвигаться дальше, прогоняя побитые войска, не желающие воевать и при этом долго не встречать серьезного сопротивления. Между тем Радецкий проводил маневр: он отступил от Мадженты, направляя освободившиеся силы к Павии, зазывая при этом находившиеся рядом сардинские силы на занятие города, что бы потом продвинуться к Новаре и заставить их остаться в австрийском тылу, где они бы оказались быстро разгромлены. У Мецано-Корте находилось несколько бригад австрийцев, которые сожгли мосты и окончательно отрезали от основных сил итальянцев находившееся там дивизии.
Сардинцы стали в спешке переводить части на сдерживание наступающих с Павии-Кавы австрийцев, в то время как те нанесли сильный удар севернее, с Беренардо. Хржановский собирался быстро разбить наступающие на Гамболо колонны, двигающиеся без серьезной поддержки, чтобы перевести основные силы обратно на южное направление и сдержать удар Радецкого. Хржановский понимал: австрийцы будут продолжать уверенно двигаться к Мортаре, куда стягивались дивизии Сардинии, где и завяжется сражение, предопределяющее судьбу Турина и войск, находящихся на направлении к Мадженте. Мортару можно было бы сдержать, или хотя бы задержать австрийцев, в случае, если бы силы с Гамболы могли бы разбить часть сил австрийцев и направиться на поддержку дивизий у Мортары. Если же австрийцы в полной мере обрушили бы свою мощь на Гамболу, сардинские войска были бы вскоре разрезаны, оказались бы разрозненны и поражение у Мортары было бы предрешено. И произошло бы оно слишком быстро. Хржановский, стало быть, решился на наступление: он собирался атаковать войска у Беренардо, а с юга дивизии у Мецано-Корте перешли бы мосты и вошли в тыл австрийцев, поставив их в неловкое положение. Это отсрочило бы наступление на Мортару и, более того, вынудило бы австрийские дивизии возвращаться к Павии. Но, как мы помним, дивизии у Мецано-Корте не могли наступать. Никто не доложил о сожжении мостов, и Хржановский лишь зря потратил время, приготовляясь к атаке. il caso e spazzatura.
Проиграв время, Хржановский отдал его австрийцам, которые нанесли стремительный и уверенный удар по Мортаре, за 5 часов разбив сардинцев в городе, с которого они неумело отступали, не будучи подготовленными к упорной борьбе и вновь не подготовив пути к отступлению (как видите, ошибки 48 года учтены не были). Путь на Турин был открыт, а крепости оборонять разрозненные силы сардинцев не могли. Хржановский отдал приказ всем силам двигаться к Новаре. Он намеревался собрать там все войска, чтобы создать угрозу перереза коммуникаций австрийцев, если они пойдут на захват Турина. Радецкий отправил к Новаре изначально небольшие силы, но вскоре поняв, что это вся Сардинская армия, он решил дать им бой, многократно усилив войска, готовящиеся к битве.
Хржановский понимал, что сейчас решается исход войны, а Карл Альберт понимал, что решается вопрос независимости Италии. Битва была решающей и скупой победы было бы недостаточно. Сардинская армия расположила дивизии у деревни Биккоко и Оленго, оставив бригады прикрывать фланги. План состоял в истощении у этих позиций австрийских войск, которым бы потребовались резервы для продолжения наступления. Введя резервы, австрийцы должны были сковать себя наступлением на деревни, в то время как свежие дивизии герцогов Савойи и Генуи решительным ударом нанесли бы им поражение, ведь они были как раз подготовлены для наступательных действий. Для укрепления Биккоко была выставлена 14-орудийная батарея, целью которой был обстрел дороги и плато, по которым должны были наступать интервенты. У Оленго же дополнительное прикрытие было большей частью находившейся в распоряжении сардинцев кавалерии.
23 марта встретило итальянцев и австрийцев мрачной атмосферой: сумрак и дождь. Мрачность была видна и в лицах итальянцев, уставших от маршей и отступлений. Австрийский же боевой дух был высок, как никогда: они возвращали величие Австрийской империи, которая чуть ранее была в шаге от краха, и громили наглых выскочек, посмевших выйти из под влияния благословенных Габсбургов. И громили до этого вполне успешно! В 11 часов началась атака на Биккоко. В ходе боев сразу же стало понятно, что план в шаге от провала: многие солдаты при первых же столкновениях с австрийцам просто начали бежать в Новару, чувствуя, что деревню им ни за что не удержать. Савойцы сразу же направили бригаду на спасение бедственного положения и в штыковой атаке оттолкнули австрийцев на прежние позиции. Тогда австрийцы привели артиллерию и в 14 часов смогли выбить бригаду савойцев. Хржановский стал понимать, что дело дрянь, и положение у деревни снова нужно спасать. Он усилил артиллерийскую батарею, приведя новые орудия и начал обстреливать позиции австрийцев. Дивизии, предназначенные для наступления, были вынуждены вступить в бой раньше, чем это предполагалось. Дивизия из Генуи отбросила неприятеля дальше от Оленго, а савойцы при личном командовании Хржановского вновь навязали врагу бой у Биккоко, выбив австрийцев с деревни опять. Радецкий, видя то, как у Оленго (правый фланг) у итальянцев куда более крепкие и стойкие силы, отправил туда лишь небольшие резервы, сосредоточив всю массу своих войск у Биккоко. Хржановский отдал приказ наступать на правом фланге и далее, считая, что сможет удержать Биккоко тем количеством войск, которым располагал на левом. В 17 часов Радецкий бросил 4 дивизии на атаку Биккоко, прорвав оборону итальянцев. Попытка контратаковать со стороны Хржановского потерпела крах. Началась паника в рядах сардинцев на левом фланге и он почти полностью обнажился, солдаты в страхе бежали в Новару. Карл Альберт, скрепя сердце, отдал приказ об отступлении. Битва была проиграна. Перед ним возникла пелена из воспоминаний прошлого года: Милан, Радецкий, беспорядочное отступление, проигрыш… Всё кончено. Продолжать не было смысла. Война проиграна. Он отправил министра и генерала в лагерь к Радецкому на переговоры. Условия не радовали, победа была весьма уверенной, а значит победитель мог диктовать то, что пожелает. Последняя авантюра Карла Альберта обернулась катастрофой, он впал в отчаяние и стал осознавать, что судьба Италии предрешена. Он не видел более возможности получить доверие своих поданных и отрекся от престола в пользу своего сына Виктора-Эмануила.
Сардиния-Пьемонт проиграла войну за итальянскую независимость. Никаких шансов на победу уже не было. Вскоре с австрийцами было заключено перемирие до подписания полноценного мирного договора. Подавленные войска дожидались, пока их отправят к своим семьям. В Турине известие о проигрыше встретили не с удивлением, но с явным огорчением. Римская и Флорентийская республики потеряли всякую поддержку и остались брошены судьбе. А судьба их – пасть перед интервентами. 11 апреля тосканский герцог заручился помощью австрийских войск, которые ранее отказались от идеи во время войны с Сардинией-Пьемонтом вторгнуться в Флоренцию, и вернул себе титул. Флорентийская республика была распущена без всякой выдающейся борьбы.
24 апреля в Чивитавеккье высадился десант Франции. Быстро подойдя к Риму, они начали артиллерийский обстрел города и позиций гарнизона. Наступление начали армии Обеих Сицилий по приказу Фердинанда II, который ранее всё еще был занят внутренними расприями с революционерами. Австрийцы заняли Болонью и продолжили с севера подавление Римской Республики. Триумвират «Молодой Италии», правивший в республике, отказался от мобилизации крестьян и наращивании численности армии. Это решение забило последний гвоздь в коробку от пиццы и Рим 3 июля пал. На следующий день власть вернули Папе Римскому. Гарибальди с своими добровольцами пытался прорваться к Венеции, из которой уже выходил гарнизон сардинцев, но боясь попасть в руки австрийцев, он понадеялся укрыться в Пьемонте. Достаточно вскоре Гарибальди попадает под арест и эмигрирует в США.
Финальным аккордом Первой войны за Итальянскую независимость была осада Венеции, которую после долгих бомбардировок с моря, с суши и даже с воздуха (да-да) всё же заняли 22 августа. На этом военные действия заканчиваются, а официально война прекращается 9 августа 1849 года, мирным договором между Австрией и Сардинией-Пьемонтом. Война была проиграна. Итальянский пыл и энтузиазм всё же не смогли противостоять мощному и властному влиянию Габсбургов. Реакция вновь торжествовала, но при составлении мирного договора сардинцы смогли всё же сохранить более независимое положение, нежели другие княжества и королевства. Тут проявилась одна интересность. Политика. Да, она толкала эту войну и оказывала на неё огромное влияние, но я имею ввиду политику внешнюю. Италия была в изоляции и не получила поддержки от других держав, даже от Франции, в которой в 48 году тоже полыхала революция. Но эта же самая Франция стала причиной, почему власть Австрийской империи не распространилась в полной мере на земли Пьемонта. У некоторых людей стали появляться вполне интересные мысли о том, как можно вновь попытаться объединить Италию, даже не имея возможности собрать силы, которые могли бы победить Австрию. Среди таких людей был некто Кавур… Помните, итальянцы проигрывают, плохо воюют, но что у них не отнять – так это волю к достижению своих целей. Они проигрывают, но не сдаются. И если две попытки были неудачны, то пока 11-я не окажется провальной, они не сдадутся. Рисорджименто хватило и третьей для успеха.
Автор - Михаил Видман