Еще утром, после того как мне позвонили из деканата, я была очень зла на Марусю. Едва ли не впервые в жизни, решила устроить ей настоящий разнос. Но уже к вечеру, когда она появилась на пороге дома с невероятно несчастным и виноватым видом, вся моя злость растаяла, как мартовский снег.
- Что же ты ничего не сказала мне, дочка? - только и спросила я с упреком.
- Не знаю, - всхлипнула она. - Боялась, что ты будешь ругаться...
- Да неужели я Баба-яга такая! - огорчилась я.
Выходит, собственная дочь боится меня больше, чем отчисления из университета! Отчасти я злилась и на себя, конечно. Если бы год назад мы с Володей не поддержали решение девочки поменять вуз, все, возможно, сложилось бы совершенно иначе. Но Маруся всегда умела манипулировать нами. Сперва заявила, что хочет стать юристом, а год спустя вдруг сообщила, что передумала. И теперь ее призвание - иностранная филология!
- Вряд ли она станет счастливой, если всю жизнь будет горбатиться на нелюбимой работе, - резонно заметил супруг.
Я подумала и согласилась с ним: ладно, упущенный год ничего не решает, когда тебе всего восемнадцать.
Мы поменяли вуз, снова внесли деньги за обучение. И вот история повторилась.
- У Марии очень много пропусков в текущем семестре, - сообщил по телефону заместитель декана. - Если она не сдаст все "хвосты", мы не сможем допустить ее к сессии.
- Как же так - выдохнула я и рухнула на стул, как мешок с картошкой. - И уже ничего нельзя сделать?
- Можно, - ответил голос. Только придется много работать. Поэтому и звоню вам, чтобы повлияли на свою дочь. Она очень способная девушка, однако... несколько избалована.
Если бы каждый раз, когда я слышала про избалованность Маруси, мне давали по рублю, давно стала бы миллионершей. Да, мы с мужем любим своего ребенка, с этим не поспоришь. Но разве кто-то на нашем месте поступил бы иначе?
Маша появилась, когда нам с Володей стукнуло по сорок пять и мы уже оставили все надежды родить малыша. Она стала не только долгожданным чадом, но и последним напоминанием о молодости, ее прощальным приветом. Как же можно было не любить ее, не баловать и не засыпать подарками каждый день рождения, если девчушка сама - наш самый главный, самый большой подарок в жизни?
- Это пора прекратить, - заявил супруг, вернувшись в тот день с работы и узнав о Марусиных проблемах с учебой.
- Что именно? - попыталась уточнить я.
- Да все, Таня, - нетерпеливо махнул он рукой. - Платить за институт, снимать ей квартиру, оплачивать любые прихоти. Мы не олигархи какие-нибудь. Пусть наконец-то взрослеет и учится жить в мире, где желания не выполняются по мановению волшебной палочки.
Я расстроенно присела за стол и подперла щеку.
- Ты прав. Нашей маленькой девочке давно пора повзрослеть...
Устроив на следующий день семейное собрание, мы заявили дочери, что отныне она сама должна решать свои проблемы с учебой.
- Мать больше не поедет ни с кем договариваться по поводу твоих "хвостов", - предупредил Володя. - Оплатим тебе еще один год обучения, а на следующий - либо зарабатывай сама, либо переводись на бюджет. И еще: после сессии я помогу тебе устроиться на работу в летний лагерь, и ты сможешь отложить деньги на аренду квартиры.
- Я и за квартиру буду сама платить? - округлила глаза Маруся.
- Конечно, - кивнул муж. - Кроме того, твои карманные расходы урезаются вдвое. Хочешь что-то купить - пожалуйста. Только пойди и заработай самостоятельно.
- А учеба?..
- Одно другому не мешает. Мне, например, работа не помешала окончить институт с красным дипломом, твоя мать тоже работала и одновременно училась.
Пунцовая от злости, дочь фыркнула и, развернувшись, убежала в свою комнату.
Прошел целый день, но она так и не спустилась вниз. Помыв посуду после ужина и положив на тарелку кусок пирога, я поднялась наверх. Маруся лежала в кровати и делала вид, что спит. Возможно, из нее получится неплохой филолог, или юрист, - но вот хорошей актрисой ей точно никогда не стать.
- Когда мне сообщили, что я на втором месяце беременности, рассмеявшись, - тихо сказала я, присев на краешек кровати и поглаживая волосы дочери. - А потом расплакалась. Никак не могла поверить, что это правда, и была невероятно счастлива. А врач вдруг принялась отговаривать меня: зачем вам такой поздний ребенок? Вам будет пятьдесят, а ему - всего пять. Все уже бабушками станут, а вы только в первый класс ребенка поведете. Кроме того, никто не может гарантировать, что малыш родится здоровым.
Маруся тихо зашевелилась под одеялом, затем высунула наружу нос - красный, распухший от слез.
- Но я даже и не думала, что могу отказаться от тебя, - продолжила я. - И потом, после твоего рождения, сильнее всего на свете я боялась того, что врач окажется права. Вдруг в скором времени обнаружится серьезный недуг или какая-нибудь патология? Ведь все не могло быть так хорошо... Но ты росла замечательным ребенком - активным, здоровым, жизнерадостным. И тогда я начала бояться другого.
- Чего? - спросила дочь.
- Что ты вырастешь, - улыбнулась я. - Знала, что рано или поздно это случится, поскольку неизбежно, но это не мешало мне бояться. Казалось, что когда ты станешь самостоятельной, то перестанешь во мне нуждаться. И потому я оттягивала момент твоего взросления, сколько могла. И вот теперь... боюсь совсем другого.
Маруся села на кровати.
- Боюсь, что когда наступит время и тебе придется вылететь из гнезда, ты просто не полетишь. Не сможешь. Потому что мы не научили. Носили тебе еду в клювике, берегли и защищали, закрывали от дождя, но...
- Мамочка, ну зачем ты так говоришь?..
- И вот поэтому мы с отцом решили, что тебе пора повзрослеть, дочка. Не потому, что нам очень этого хочется. А потому, что так будем спокойны за тебя, когда...
Машка прижалась ко мне, обвила руками мою шею.
- Не плачь, мамочка! Я докажу, что уже взрослая, что вы можете не волноваться обо мне! Просто пообещай одну вещь...
- Какую?
- Что я останусь твоей маленькой девочкой. Даже когда мне будет пятьдесят.
Я грустно улыбнулась: как бы мне хотелось увидеть, какой она станет! Но вслух сказала только:
- Обещаю.
Рекомендую почитать.
Подпишитесь на канал. Я старалась не будь жадиной 😉 поставь Лайк!