Предыдущая глава.
Радомир дышал тяжело, как рыба на берег выброшенная. Его взгляд цепко лица выхватывал знакомые, родные, тревогой преисполненные.
Вот стоит староста Глузд с бровями, к переносью сведенными. Молчит староста, но в глазах его вопрос. Человек. Обычный человек, который делает дела свои человеческие. Никакой Силы в нём нет, но человек хороший. Хотя есть внутри его тайна тяжкая, как бревно на плечах.
Марфа, которая не Марфа, как понял Радомир из обрывков мыслей подслушанных. Марфой та себя сама называет. Добрая знахарка-травница, как сестра старшая, - тоже спросить будто что хочет. На лице забота. О нём, о Радомире забота.
Сейчас, после пробуждения своего странного, Радомир прозрел будто. Видя то, на что ранее и внимания не обращал.
А в голове голоса – отголоски того, иного мира. Где….
Радомир болезненно поморщился, отведя взгляд от лица Марфы.
Дедушка Осень. Интересный старик. И непонятно до конца, сколько он знает, где бывал и что видел. Порой казалось, что Сила его в том, что в сыча превращается, да лесом повелевать может. С хитрецой дедушка, но не обмана ради, а ради того, чтобы Радомир-малец познавал Силу сам.
Смог почувствовать её вкус, запах. Познать себя самого в Силе этой.
Лето на полу с колен человеком поднимается – не собакой. Широко улыбается Радомиру, со лба пот смахивает. Будто брат родной и старший.
Радомир ещё чувствует запах его шерсти,помнит рык его отчаянный.
И та, другая, из далёкий воспоминаний детских, будто выпрыгнула.
Давно… Будто в далёкой жизни. Будто потерянной вместе с…
***
- Мама, ну чего ты его тискаешь? Совсем мне сына испортишь! – смеялась Всезара, головой качая.
Дитя подвижное гукало, ножками в воздухе дрыгало. Да пыталась Зарину за волосы ухватить ручонками крепкими.
- Нет, дочка, его ничем не испортишь. – улыбнулась Зарина, от внука взгляд не отводя, - Стержень в нём, как осина, крепкий. Этот мальчонка покажет, куда дед Посвист коров пасти гоняет. А ну-ка, улыбнись бабушке Зарине, малец. Вот так! Наша кровинушка, дочка. Куда руки тянешь? Успеешь ещё натешиться! Дай его ещё немного подержать.
Всезара улыбнулась, как солнышко по щеке погладило. Плюхнулась на лавку за столом – ладонями улыбку свою обнимая.
- Знаешь, мам, - задумчиво промурлыкала Всезара, - Сказать, что я счастлива – ничего не сказать.
Зарина посмотрела на дочь внимательно, пристально, продолжая улыбаться. Едва заметно кивнула.
- Знаю, дочка, знаю. И я за тебя очень рада.
***
Она. Зарина. Бабушка с глазами, как травка по весне сочная, зелёная. Внимательно в Радомира вглядывалась. И не было во взгляде том ни страха, ни раздражения, ни порицания. Было много заботы, тепла материнского, терпеливого и любящего безмолвно. И сила колдовская во взгляде этом. В душу смотрела, улыбаясь краешком губ, чуть насмешливо.
«Бабушка Зарина, - мысленно потянулся к ней Радомир, - «Я знаю, ты меня слышишь и понимаешь. Я боюсь».
«Чего ты боишься, Радомир?» - будто обняло, по голове погладило.
«Забава. Она умерла. Мне жаль. Я потерял её. Лето вынес только меня. Негоже это, бабушка».
Лицо Радомира сморщилось, и по щекам потекли слёзы.
Зарина быстро шагнула к мальчонке. И через плечо оглянувшись, тихо проговорила
- Оставьте нас, прошу.
Марфа чуть помедлила, но кивнула и к двери направилась.
Староста Глузд, вздохнул, плечами пожал.
Дедушка Осень кашлянул в кулак, да с лавки поднялся. Нахмурившись, на лежащей Забаве взгляд задержал.
- Ну, Зарина, пойду я, но не прощаюсь. Верю в то, что ты знаешь, что делаешь.
- Спасибо тебе, Осень. – кивнула Зарина. И быстро добавила, поглаживая Радомира по спине, - Останься, Лето. Ещё немного.
- Бабушка, ты понимаешь, чего я хочу, - поднял глаза на ведьму Радомир.
- Знаю.- вздохнула Зарина, - Но тот, с кем тебе встретиться довелось – он почует.
Радомир посмотрел в глаза её прямо, смело, будто с вызовом, приняв решение.
- Забава – она как сестрица мне младшая.
Зарина переглянулась с Лето. Без слов, понимающе.
- Я помогу, - кивнул Лето и улыбнулся Радомиру.
Глаза закрыл, и вдруг стало тепло. Цвинькнул сверчок за печкой и на плечи Радомира легли руки, обнимая, поддерживая. Казалось, ночь тихая летняя крылом своим укутала, кострами Купальскими зажглась.
Удивиться бы, подумать, да некогда.
- Давай, Радомир. Зови! - голосом тихим, но твёрдым проговорил Лето.
Радомир вздохнул, нахмурился и к лежащей Забавушкое повернулся. Склонился над телом её, сжал ладонями ручку её холодную. Отчаяние остро болью в сердце кольнуло, но Радомир, нахмурившись, упрямо, будто сбросил с себя это - непрошенное.
И потекла Сила, по рукам до ног разливаясь. Всё нутро заполнила. Своя Сила и бабушка Зарина, будто за плечами стоит.
- Забава! – медленно-медленно потянулся, мыслью убегая. Звал.
И вспоминал.
Её живую.
Летняя, солнечная полянка. Сидящие в траве бабушка Яромила со Златой. Забавушка, собирающая цветочки летние, щебетала, птичкою подпрыгивая. И букет цветов полевых Злате протягивала.
«Я подарил тебе жука, помнишь» - подумал Радомир. – «Ты его совсем не боялась.
Гладили пальчики маленькие панцирь жучиный крапчатый. А Марфа говорила, что жучок этот совсем не страшный. Что он маленькими мошками питается, которых мураши разводить любят. Лакомки мураши – сами брюшки кисленькие, а сладких мошек любят. Вот и разводят».
«Помнишь?»
И следующая картинка наполнилась запахами дома и блинов , что готовила Яромила.
«Сладкие блины! Ты их любишь, Забава, сестрица моя! И ягодки лесные будем собирать вместе. Я тебе обещаю! Где ты там спряталась-то? Не бойся!».
Хохочут обе весело, а Забава Мурлыку за усы дёргает.
Маленькая ладошка доверчиво сжала палец Златы. Прикосновение рук, теплота глаз.
Злата… Мама!
Радомир улыбнулся недоверчиво, изумлённо. Прозрев...
«Я найду тебя, сестрёнка моя названная! Иди, маленькая!»
Руки, губы, объятия Яромилы. Яромила головой качает – улыбается.
Злата на руки хватает – кружит. А в кудряшках – венок одуванов душистых и, будто цыплятки, -маленьких и нежных.
«Возьми меня за руку! Я здесь! Я с тобой! Иди же!».
Что-то далеко… глубоко шевельнулось цыплёнком мохнатым, доверчивым. И навстречу двинулось, в руку легло осязаемое.
И вдруг почувствовал как дрогнули холодные пальчики, теплея, жизнью наливаясь.
Выдохнул Радомир и глаза открыл.
Дрогнули реснички и открылись глазёнки, в Радомира уставившись.
- Ты звал, Радомир, и я проснулась. – сонным голосом сказала Забава. – Я посплю ещё, а потом блины, ладно? Но смотри, ты обещал!
Забава, комично нахмурив бровки, погрозила ему пальчиком.
Не говоря ни слова, Радомир уронил голову на лежанку и заплакал.
_____
Небо уже посветлело перед восходом солнца. Ночь, по-осеннему прохладная, пробиралась под кожушок. Ветер норовил за шиворот пробраться. А под ногой хрустел сухой лист, ночной изморозью тронутый.
Радомир поёжился.
- Мне уехать нужно. – повернулась к нему Зарина. – Помнишь ли ты, о чём мы говорили?
- Помню, бабушка, - поморщился Радомир, выдохнув пар изо рта, - Никакого колдовства.
- Это важно. – кивнула Зарина, переводя взгляд на реку. Украдкой вздохнула.
Радомир заметил. Понял почему.
- Если бы мама… если бы её тело…
И запнулся…
- … Я бы смог… да?... как Забаву.
Зарина промолчала, казалось, рассеянно в воды реки глядела.
И вдруг повернулась, присела и крепко-крепко его к себе прижала. Мгновение в тепло своё погрузила. Отодвинулась, в глаза глядя:
- Не думай об этом, слышишь? – сжала его плечи, встряхивая, с болью слова вырывая - Пока не думай. Забудь. Очень тебя прошу.
Радомир нехотя кивнул.
- Мы тебя укутали, укрыли. Любое колдовство со стороны твоей – будто петуха на плече несёшь, что кукарекает, понимаешь? Кто силу колдовскую в себе имеет, это чуют. А твои колдовские деяния – не знахарство.
В другое время он бы возгордился. Сейчас – не стал.
Радомир отвел взгляд. Кивнул.
- О том человеке, что ты видел – забудь!
- Но маму он ведь!... – сорвался Радомир и губы его изогнулись.
- Забудь! – повысила голос Зарина, и глаза её огнём полыхнули.
- Зачем нужна нам наша Сила, бабушка? – отчаянно выдавил Радомир. – Зачем она нужна, коль слабому помочь мы не в состоянии? Ни помочь, ни защитить? Да и ежели беда случится – что делать? Смотреть?
Промолчала Зарина. Отвернулась, снова на Бежку глядя. Слушала, как всхлипывает Радомир за спиной, кулаком слёзы вытирая. Успокаивается.
- Не время ещё. Пока ещё не время. Беда случится если – Марфа позовёт Марычку, Лето или Дедушку Осень. – и чуть тише, поморщившись, - Я ошиблась, внучек. Недоглядела, себя переоценила. И ведьмы тоже ошибаются. И не всё нам подвластно. Но ошибки нужно исправлять. Даже те, что кровью вымараны.
- Не понимаю? - сморгнул Радомир.
- И не надо. - качнула головой ведьма. – Я не хочу потерять ещё и тебя. Ну, иди ко мне. Нос вытри и не хлюпай. И не сопи так на морозе, а то надышишься – простудишься. Ночи сейчас всё холоднее. Зима скоро. Пей больше отваров Марфы и теплей одевайся.
- Я не маленький. – буркнул Радомир.
Вздохнула Зарина. Промолчала. С тоской, горько посмотрела на внука.
- Да, Радомир. Ты вырос. Слишком быстро вырос. И тем паче понимать должен, что колдовство – не игрушка.
- А зачем она нужно?
Улыбнулась ведьма, Хмыкнула.
- Вернусь – расскажу. – и снова прижала мальчонку к себе. Положила подбородок на вихры его непослушные. – Всё я тебе расскажу.
- Ну, иди в дом к Марфе. Слушай её и… старосту вашего.
- Бабушка Зарина, - вдруг спросил Радомир, - А староста наш, Глузд – это ведь мой дед?
Ведьма засмеялась, подняв глаза к небу. Поднялась порывисто и руку на плечо ему положила.
- Да, растёшь ты быстро. – покачала ведьма головой, - Дед, дед. Только есть то, о чём говорить другим не стоит, хорошо?
Радомир кивнул.
- Ну, ступай.
И стояла, глядя ему во след. Смотрела, как он идёт к избе Марфы, вздыхая, оглядываясь через плечо и подпинывая листья сухие. А когда Радомир в избе скрылся, дверью хлопнув, вздохнула Зарина и мысленно ниточку тонкую от себя отсекла, следы стерев.
Знала – почувствует. Способный мальчонка такой, что и не разобрать сразу, радоваться ли этому или печалиться?
_____
Продолжение.