Альдук встречала шестьдесят первую весну в доме сына Пантелея, где была полновластной хозяйкой. Выглядела она моложе сверстниц, то ли из-за лёгкой походки, то ли из-за богатых чёрных кос, не тронутых сединой. Соседки не слышали от неунывающей Альдук жалоб на здоровье или на жизнь и считали её удачливой. Всё ей даётся легко. Всё само так и плывёт в руки. Сама себе хозяйка, сын работящий, невестка покладистая, поперёк слова не скажет. Домочадцы относились к ней с большим уважением и последнее слово всегда оставалось за ней.
Страшная новость о трагедии с зятем докатилась до Альдук далеко за полночь. Накануне она вернулась из Кайраклов, куда ездила на Троицу проведывать любимую золовку Раису. Она не поверила своим ушам и, бросив все дела, поспешила к дочери. На тёмном небе унылым серпом висела луна, едва освещая ночную деревню.
-Господи за что!?- Альдук утирала подступившие слёзы, не в силах поверить, что её любимый зять Феденька ушёл так рано и неожиданно.
Она любила Фёдора сильно как родного сына. Зять имел какой-то волшебный ключик к сердцу тёщи, рядом с ним она становилась оживлённой и разговорчивой, шутила и смеялась. Она шла, вспоминая зятя, спотыкаясь, по улице в кромешной темноте, и растянулась на дороге, больно ударившись о твёрдый, как камень ком земли.
Роман "Ты лучше всех" -это продолжение книги" Цвета холодных лет"
Действие происходит в Башкирии. Время действия 1955-1969 годы. Все книги можно заказать на сайте dinagavrilova.ru
Несмотря на позднее время у Ели в доме светились все окна, у крыльца горел большой уличный фонарь, который приспособил зять. По дому сновали соседи, осуждающе перешёптываясь. Увидев дочку, у матери похолодело и сжалось сердце:
-Где он?
-Там, -махнула дочь рукой.
Феденька лежал за ширмой на кровати как живой, будто прилёг поспать. Альдук глядя на зятя, беззвучно вытирала слёзы. Она считала его сыном. И жалела, что при жизни многое не сказала ему.
Еля не реагировала ни на что, казалась бесчувственной. Будто окаменела. Она не проронила ни слезинки, не причитала, как другие, не рвала на груди рубаху, не вырывала пучками волосы, не играла на публику, чтобы ее пожалели. Она вся ушла в себя и вся сжалась как в комок: « Это мое горе, сама выдюжу».
Ее пустой отрешенный безучастный взгляд тревожил Альдук. Ей хотелось как птица укрыть доченьку своими крыльями от злых разговоров сельчан, обвиняющих Елю в смерти мужа. Хотелось прижать кровиночку к себе и поплакать вместе с ней.
Альдук жалела Елю до слез, до боли в сердце. Она не знала, как утешить дочь, которая стала вдовой с четырьмя детьми в свои тридцать три. Как и она сама в свое время осталась в тридцать три одна с четырьмя детьми. Какое страшное совпадение. Но у Альдук мужа отняла война.
...Похороны и поминки Альдук взяла на себя. Она угощала гостей, поддерживала разговор. Она как тень ходила за дочерью, не выпуская ни на секунду её из виду. Не оставляла её одну, чувствуя непривычный страх за неё.
Несколько ночей мать дежурила у постели, лежащей в бреду и горячке дочери. Еля стонала и металась в бреду. Ей хотелось кричать громко, выть, не переставая, чтобы вырвать всю боль из груди. Она всхлипывала и вздрагивала во сне, падая в какую-то гигантскую яму.
-Доченька, -Альдук подходила к кровати и осторожно будила Елю.
Она колдовала над плитой, заваривала какие -то только ей ведомые травы, силком вливая ей горькие настойки и отвары.
-Что с мамой?-спрашивала Ася. – Кто её мучает?
-Она плохой сон видит, - отвечала Альдук.
Через несколько дней Елена поднялась на ноги и потихоньку опять впряглась в хозяйство. Чем больше работы, тем лучше, тем меньше времени на всякие мысли, которые она гнала прочь.
Сердце Альдук замирало, глядя на дочь, машинально выполняющую домашнюю работу. Она знала, что дочка в опасности и у неё есть лютые враги. Пока врачевала дочку, она наблюдала, кто приходил в дом, кто как себя вёл, кто что говорил.
-Интересно, кому ты дорогу перешла? Кто мог тебе или Фёдору зла желать? - завела как -то Альдук разговор с дочерью, но про страшную свою находку пока не сказала.
-Никому. Мы со всеми мирно живём.
- А невестка, Тишкина жена?
-Она только языком чешет, но она не злая.
-Улька?
-Она тоже языкастая, своенравная, но без ножа в кармане. Она нам всю жизнь благодарна, что мы её с Митькой свели.
- Кто может к тебе в дом свободно заходить, когда вас не бывает?
-Все могут заходить, мы же дом не запираем.
Альдук вышла во двор, прошла на зады. Картошка ещё не цвела. Надо окучивать. У них в Тугасе, за огородом шумела быстрая речка, а здесь простирались бескрайние луга. Картофельные наделы соседей отделяли только едва заметные тропинки. Ходи кто хочешь. Перелез через распашные ворота, сделал дело и опять ушёл незамеченным.
С одной стороны стояла плетеная сарайка Клавдии, одинокой женщины, а с другой деревянный хлев Шуры. Альдук много думала, размышляла. Шурка- баба хорошая, жила с матерью, дочку замуж отдала. Душу имела светлую. Всегда прибежит на помощь и за детьми приглядывает, когда надо. Еля в ней души не чаяла.
Маруся -подружка тоже вхожа в дом, но простая и бесхитростная. Анфиса тоже безотказная, поможет всегда. Отдаст последнюю рубашку. За Елю пойдёт в огонь и воду. Альдук рылась в чужих судьбах, перетряхивала чужое белье всех женщин, ворошила прошлое, соединяла несоединимое. Кто с кем дружил, кого любил, кого ненавидел. Она мысленно перебрала всех баб и молодок, кто жил по соседству с дочкой, и с кем она могла схлестнуться.
Она понимала, что здесь должна очень быть веская причина. Не будут из-за пустячной ссоры бегать к колдунье и делать на смерть. Не будут рисковать головой, пробираясь тайком в чужой дом и подбрасывать магические вещи. Надо иметь обиду сильную, злобу лютую, чтобы всё это сотворить.
Кто бы это мог быть? Может, Нинка, Борискина жена опять воду мутит. Тоже маловероятно, не будет она из-за своей должности человеку на смерть делать. Да и должок она имеет большой перед её отцом Ели.
Бориску, когда он сбежал с ссылки и в родную деревню подался, никто не хотел пускать к себе в дом. Опасались, как бы самим не загреметь в Сибирь за укрывательство беглого кулака. Муж её любимый Микки спас его тогда от голодной смерти. Не побоялся, взял мальчонку на работу на ферму. Не могли они так отплатить за доброту. А вот сестра его Олька могла. Была в ней какая-то червоточинка, нарочитое смирение, которое вызывало у всех людей недоверие . Она смотрела заискивающе, поддакивала угодливо, и Альдук не сильно ей доверяла таким лукавым людям.
Фёдор в парнях крутил с ней любовь, сделал ей ребёнка, но замуж не взял. И ребенка не признавал. Это ль не обида, это ль не причина для мести лютой и жестокой. Живёт рядышком. Знает, во сколько хозяева на работу уходят, во сколько приходят.
Такими чёрными делами в деревня занималась бабка Серафима. Они дружили с Олькой, несмотря на разницу в возрасте. Сиротка Олька снимала угол у Серафимы и ребёнка своего от Фёдора она там и родила, там же малюточка и умер. Еля в это время работала в Свердловской области и эта история прошла мимо неё. Она даже сейчас ничего не знала про Федькиного ребёночка.
Альдук не была до конца уверена, но все ниточки вели в дом к Ольке.
ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ (НАЧАЛО)