Я умер белым днём. В двенадцать восемь.
Не понимая как — оно само.
В руках весны, не дожидаясь осень, хотя логичней умирать зимой.
Не наблюдал ни вспышек, ни тоннелей.
Закрыл глаза — открыл глаза, а там
стоял на горке дом, качались ели, и земляника около куста.
И пахло хвоей и немного липой.
Торчал вдали колодезный журавль.
Не рай, не ад и не болото лимба – вода, цветы, баллады пряных трав.
Меня встречали тихо, без оркестра, тянула к дому золотая нить.
Зашёл в тот дом, подумал, что не к месту, и вроде надо что-то говорить.
Наверно, ожидал я встретить бога, но встретил только тех, о ком писал.
Дракона, ведьму и единорога, большую кошку, маленького пса.
"Ой, вазу не заметил. Это верба? Конечно, верба, вижу, не ослеп.
А бог?"
"Оделся и ушел за хлебом, и дался ему снова свежий хлеб".
Русальи голоса, валькирий танец.
Вот правда, так сказать — из первых уст.
"У вас тут странно.
Можно я останусь?
Глядишь, потом совсем переберусь. Чтоб тоже дом. И лучше на центральной.
Чтоб кошка, пёс, дракон и целый лес".
"Вали уже бегом давай в реальность. Успеется". И я тогда воскрес.
В двенадцать сорок, ни минутой позже.
Как собственная книга бытия, из зеркала опять смотрела рожа. Потерянная, грустная, моя.
Живу как все. Дышу.
Сменил работу. Порой болтаю с тенью на стене.
Но в сотый раз, а может, и в двухсотый упрямо повторяю: "Смерти нет".
Я так искал, я не нашел дракона, но обзавелся и котом, и псом.
Построил дом, уютный и с балконом.
Случился сон. А был ли это сон?