Мне снятся сны о шумных городах. Поведайте, родные, крепко спите ли? Я помню только своего учителя, который возникает из "тогда". Как будто открывается портал, в районе двух сердец беззвучно щёлкая. Прозрачный лунный луч дырявит щёку мне. Лун было двадцать тысяч, я считал.
Учитель мой, далёкий, дорогой.
Когда Вы говорили мне про Шамбалу, то вдохновенно и забавно шамкали, под маленьким столом тряся ногой.
Лежала в вазе на столе халва, и мягкий хлеб, и крошки на колени мне.
— уже готов, достигни просветления.
И я пошёл, поскольку слушал Вас. И встретил снег, вершины, стариков, похожих на вершины одиночества. Они светлы, им ничего не хочется, и вроде даже нет у них врагов.
Я встретил тех, кто покорял мечту, их кости, черепа и снаряжение. Но, бедствуя, не прекращал движение и видел мир, и видел красоту.
Бараны, яки, горные козлы и барсы с ледниковыми глазищами.
Учитель, я считаю — небо ищет нас, обшаривая темные углы.
Когда нашел я белую страну, висели облака вуалью газовой.
Но обещал подробно не рассказывать, я обещал, и я не обману.
Не жалуюсь, учитель, но теперь я путаю субботу с понедельником. Оброс до пят, сижу таким отшельником.
Отлично.
Ветер заменяет дверь.
Вот, правда, стал недавно замечать, что рядом люди, и порой воинственны. Любители сенсаций и лжеистины, их мастерство — охота и печать, их мастерство — всё путать в голове.
Пугают диких птиц тревожным зумером.
Учитель, не сочтите за безумие.
Мне снятся сны.
Я — снежный человек, нелепый зверь, носитель страшных рож.
Они всегда играют не по правилам.
Я видел своё фото — не понравилось.
Ну не похож, учитель, не похож, нельзя же вечно байками кормить. На это не решусь ни в коем разе я. Мне надоели враки и фантазии.
Так странно наконец вернуться в мир.
Естественно, держу себя в руках.
Я так хотел, чтоб обо мне не вызнали, но вот иду, переплетаясь жизнями.
И ом намах, и древесина дхак.