Сначала они избегают взрослых, не хотят делать то, что им прикажут, а потом и их дети начинают жить по-своему. Василиса не избежала этой участи.
Но все это произошло не так давно, еще десять лет назад. Людмила даже не догадывалась, как глубоко спряталась та, другая, Любочка, которую она когда-то так сильно любила и так часто думала о ней.
Ее дочь, та, которой теперь нет в живых, тоже, как и Люба, напоминала ей о своей погибшей сестре. Людмила поняла, что ее сердце было разбито из-за того, что она полюбила чужого для нее человека. Но время все притупило, и ей казалось, что это случилось давно и не с ней. Это было не так.
Это случилось с ней сейчас. Именно сейчас, потому что теперь она почувствовала вкус предательства. Она не желала никому зла, но ей казалось таким ужасным то, как вся ее жизнь протекает теперь по воле других людей. Нет, она не понимала, что из-под нее пытаются лишить жизни. Она сама добровольно перешла во власть другого человека, и, возможно, именно поэтому ее душа теперь страдает сильнее, чем тело.
Людмилу охватило отчаяние.
Он же ненавидит меня! Как он мог! Ведь я для него все. Я для него дороже собственной жизни! Так почему же он оказался способен на такое? Почему?!
Ей становилось страшно. Она боялась, что теперь ничего не сможет изменить. Ее руки против ее воли обняли его за плечи, а пальцы легко прошлись по его щеке, так, словно они давно уже были знакомы.
Возьми себя в руки, Люся, — шепнул ей на ухо ее взгляд. — Ты же знаешь, я не позволю тебе причинить себе боль.
Она зажмурилась от боли, которую этот взгляд, казалось, ей нес.
— Прости меня, Ты прости меня, Люська, Я не должен был этого делать, Люсенька, я очень виноват.
В ее голосе звучала мольба.
И он вдруг обнял ее крепко-крепко, словно боялся, что, если она уйдет, все начнет происходить снова. Она почувствовала, как ее охватывает безумный страх.
Да, Люсенька! Она вновь плакала.