Со школьной скамьи мы уясняем, что в жизни есть непреложные истины - аксиомы, не требующие доказательств. Параллельные прямые никогда не пересекаются, а все прямые углы равны между собой. Мальчики не плачут, а девочки - не дерутся. Обманывать - плохо, а гулять под дождем - вредно. И не стоит высказывать все, что думаешь. Мы знаем, что так правильно, но никто никогда не объяснял нам почему. Именно поэтому с подобными истинами сложно спорить.
Например, мне никто не рассказывал в восемь лет, почему я должна любить младшую сестру и заботиться о ней. Целыми днями она спала, а если не спала, то противно пищала. А еще ее следовало по сто раз на день мыть, кормить и менять пеленки. Но я действительно полюбила эту крикливую куклу, что уж тут говорить. Несмотря на то, что приходилось нянчиться с ней, когда хотелось поваляться с книжкой, а спустя пару лет - бежать после уроков забирать сестру из садика, когда мечтала погулять с одноклассниками.
- Нечего по городу шататься после школы, - безапелляционно заявила мама, после того как я ей пожаловалась, что почти не бываю с друзьями. - Тем более, они тебе чужие люди, а Юля - родная сестра. Разве ты не хочешь с ней больше времени проводить?
И я проводила. В пятом классе все девчонки записались в танцевальную студию и на переменках с гордостью демонстрировали, как умеют отплясывать хип-хоп. А я все свободное время посвящала сестре. К шестнадцати годам разбиралась в детских болезнях не хуже участкового педиатра - Юленька росла болезненным ребенком.
Я была подростком, мне, как и всем, хотелось гулять до темноты, болтать с подружками о шмотках и симпатичных актерах, строить глазки старшеклассникам. Но, глядя, как сестренка, прикусив от усердия губу, разрисовывает картинку, старалась не думать о своих интересах. Ведь, в конце концов, я любила ее. А как же иначе - она же моя сестра. Это было правильно, нормально - любить, жертвовать чем-то ради близкого человека, заботиться. Это была аксиома. Жаль только, что Юле никто ничего подобного не рассказывал...
Окончив школу я уехала учиться в столицу. Мне всегда нравилось рисовать, и учителя меня хвалили. Но ходить в художественную студию не хватало времени. Теперь же, поступив на факультет архитектуры и дизайна, я всю себя посвятила рисованию, словно пыталась наверстать упущенное. Однако на втором курсе пришлось срочно искать работу.
- У Юленьки проблемы с позвоночником, - упавшим голосом сообщила мама по телефону. - Нужен дорогой корсет, а денег сейчас совсем нет...
На следующий день я устроилась официанткой в пиццерию напротив университета - после занятий было удобно бежать сразу на работу. Народу, правда, приходило столько, что к вечеру отваливались ноги, зато и чаевые давали нормальные. После смены мчалась к метро - успеть до закрытия общежития. А там, после душа и двух-трех чашек кофе, садилась за эскизы и лекции.
Так, за работой и учебой, пролетели мои студенческие годы. Окончила университет, устроилась на работу в театр, ассистентом художника по декорациям. Платили копейки, но каждый день летела туда, как на крыльях. То была моя мечта, моя стихия, я могла рисовать, творить, создавать, и никто при этом не жаловался на остывшую пиццу и пиво без пены. Именно там, в театре, я познакомилась с Лешей, а три года спустя у нас родилась дочка. Мой собственный розовый вопящий сверток, который меня уже никто не заставлял любить. Но который я, тем не менее, полюбила больше всего на свете.
Когда ко мне в роддом приехали родители, младшая сестра даже не зашла в палату - ей гораздо интереснее было прогуляться по бутикам, чем увидеть новорожденную племянницу. А несколько месяцев назад Юля вдруг сообщила по телефону, что решила переехать в Москву.
- А как же твоя учеба? - опешила я.
- Да ну ее! Я бросила институт, - с легкостью выдала сестра, будто сообщала о том, что собралась подстричь челку. - Я ведь никогда не хотела быть юристом.
Она приехала через месяц после разговора. Заранее поискать работу в столице ей и в голову не пришло.
- Поживу какое-то время у вас, пока не устроюсь, - заявила она безапелляционно.
Я вздохнула. "Какое-то время" на языке Юли могло означать сколь угодно. Давно привыкла к этому. Но как было объяснить мужу, что младшая сестра, которую я любила и баловала, превратилась в эгоистичного монстра. Живя с нами, сестрица не утруждала себя бытовыми вопросами и иногда вгоняла нас с Лешей в ступор.
- А что, обезжиренного молока нет? - могла спросить Юлия, заглянув в холодильник.
- Есть обычное...
- Но я же пью кофе только с обезжиренным!
Однако в начале осени присутствие Юли оказалось вдруг нам на руку. Садик, в который ходила дочка Катюша, накрыла эпидемия простудных заболеваний и малышам какое-то время следовало побыть дома. Для нас с Лешей это стало чем-то вроде конца света: мы как раз заканчивали работу над декорациями к спектаклю, премьера которого должна была вот-вот состояться. В понедельник готовились представить проект:
- Посидишь с Ксюшей? - неуверенно спросила я Юлию, зная, что она не любит нянчиться с племянницей.
- Хорошо, не вопрос, - заверила она, чем несказанно удивила меня.
Тогда еще подумала: "А я считала ее эгоисткой. Но вот ведь, согласилась выручить... Все-таки сестра, родная кровь".
В воскресенье вечером Юля пошла на какую-то вечеринку и ночевать домой вообще не вернулась. - Юля, ты где? - почти срываясь на крик, спросила я, дозвонившись к ней лишь утром.
- Слушай, Маринка, я тут вчера слегка перебрала, буду после обеда.
Не дослушав, я нажала кнопку отбоя.
Так как пойти на работу все равно не могла, отправилась в комнату, где жила Юля, и принялась собирать ее вещи. В конце концов, мы сами должны решать, кого любить и о ком заботиться, и правила тут не нужны.
Рекомендую почитать.
Подпишитесь на канал. Я старалась не будь жадиной 😉 поставь Лайк!