"В тихом дыхании и в лёгком дуновении ветра я узнаю голос Бога; если прислушаюсь – различаю Его слова. Слова, подобные человеческой речи, но содержащие в себе таинство пробудившихся звёзд, и неуловимый полёт облаков над полуденным океаном, и закат в заснеженных горах. Ещё в них слышится мелодия лепестков цветка и симфония цветущего луга, звучащие на хрустальных крыльях стрекоз. И созревание плода на ветке, и рост плода в материнском чреве…"
Иней отвёл глаза от клочка бумаги, разогнул спину и, осматривая отсыревшие стены, улыбнулся: "Глава закончена. Ещё одна, одна – из многих…"
Он вздохнул полной грудью, но поперхнулся от гари чадящей лампы, или от пожирающей лёгкие чахотки.
"Нет света без копоти, на земле – точно нет… – Иней проглотил горькую слюну и, соглашаясь с собой, кивнул головой. – Не высока плата, не велика цена. Свет стоит большего… Свет стоит всего…"
Он положил исписанный лист к листам другим, бережно подровняв стопку руками: "Вот так, страница к странице сложится книга о моём странствии длиною в жизнь. Жизнь странную для многих и для самого меня непостижимую, подобную свече, что горит на ветру и не гаснет. Мерцает во тьме, зовёт, вопрошает, побуждая думать и говорить о главном, о полёте души, и о том, что почти невозможно выразить словами…"
Горечь не отступала, свербела в горле. Иней подумал, что если бы у него нашёлся ломоть хлеба… да что там ломоть, хотя бы кусочек, щепотка. Но не было хлеба, не было денег. И болезнь методично воровала его последние дни.
"Только бы успеть, и суметь…" – он положил перед собой чистый лист, что показался ему белее и безнадёжнее лица смертника. Мимолётное видение бросило в дрожь, но Иней быстро с ней совладал, понимая, что на этом листе будет написана открывшаяся ему правда мира, здесь обретёт своё место земная и небесная истина, не ведающая двуличия и лукавства.
"Тот, кто пойдёт за мной, по моему запорошенному следу – тому не придётся прокладывать свой путь наугад; в отличие от меня он не споткнётся, не сядет в лужу, потому что знания и опыт станут для него верным маяком…"
Представив застигнутый бурей корабль, что увидел за непроглядной стихией спасительный луч, Иней улыбнулся. Спасение неведомого друга – будет его личной победой над злом и над самой Смертью.
Пусть он одержит её не сейчас, не при жизни… Он протянет руку братской помощи издалека, из других, неведомых пространств и миров – всё равно это будет рука спасения и жизни; слово, что убережёт и вразумит, называя вещи своими именами по их внутренней природе – истинной сути.
Он готов по-братски поделиться тем, чего при жизни так не хватало самому…