Оборона Рязани в реальности и в фэнтези режиссера Файзиева. Часть 6
В предыдущей части я пропустила сцену в пещере, когда стратегический рязанский гений Евпатий боролся со сном, в то время как все остальные русичи заснули, как люди, у которых чистая совесть и на душе спокойно. «Батый хочет взять Рязань? Пфф, да что с ней сделается! До нее ж целых 200 метров! А мы обойдём всю Рязань три раза по периметру и успеем первыми».
Ходы кривые роет
Подземный умный крот,
Нормальные герои
Всегда идут в обход.
Нормальные герои
Всегда идут в обход.
И тут меня вдруг осенила мысль: как же повезло Евпатию, что его начальство не дожило до их встречи!
Я прямо вижу его встречу с князем Юрием и их разговор:
– Здорово, Евпатий. Рад тебя видеть. А где же мой любимый сыночек Федя?
– Он решил остаться.
– В каком смысле «остаться»? Где?
– Вам в рифму? В орде.
– Зачем?
– Сказал, что их задержит.
– Задержит 40 тысяч* всадников? Один?
– Эмм, с ним ещё тот купец остался…
– Ты реально считаешь, что эта поправка кардинально изменит баланс сил? …Погоди, может, Федор был тяжело ранен?
– Нет, ему стрела в плечо неглубоко попала, он сам ее вытащил и потом с монголами дрался.
– То есть я тебя отправил, чтобы ты со своим отборным десятком Федора защищал, не щадя живота своего, а в итоге мой сын за тебя, собаку малахольную и безродную, жизнь свою княжескую отдал, я правильно понял?
– Эмм, нууу… д-да… Не верите мне, спросите у нашей служанки, она вместе со мной ездила.
– Евпатий, ты совсем невменько? Ты додумался взять в орду бабу?! Бабу!
– Не бабу, а девушку. Вдобавок она-то вернулась, в отличие от вашего сына. Это была его инициатива – остаться и помереть.
– А ты не мог его схватить за шиворот и привезти? Чего ты вообще его бред слушал! У тебя с башкой проблемы?
– Ну, как бы, да. И вы это уже 13 лет знаете и терпите. Да вы же сами меня с Федором послали! Угрожали вон, кричали, ногами топали. Разве не помните?
– … (Князь Юрий вполголоса костерит на все корки сценариста, режиссера, продюсера и прочих.)
***
Итак, Евпатий хочет спасти соседей. Он расстилает перед погорельцами карту окрестностей и передвижений монгольских войск, срисованную им по памяти в пещере со стратегической карты ханши Батый, которую та держала в шатре на видном месте, как всякий порядочный монгол, постоянно боящийся предательства и шпионов.
Как Евпатий ее рисовал – это отдельная тема. Имея угли из костра, Коловрат зачем-то хватает камень и пытается им чертить по пергаменту, на котором уже черной тушью нарисована узнаваемая карта Батыя. А надо ему было просто запомнить три города, куда Батый собрался идти первым делом. Записать их названия – минутное дело. И книга под рукой.
Далее Евпатий предлагает разослать во все окрестные города гонцов (ибо, по сценарию этого фильма, князь Юрий при жизни так до этого и не додумался), чтобы все князья выслали свои дружины на Дикое поле к Плешивой горе. (В Рязани есть горы?) А Евпатий со своим десятком пока потянут время и заодно попробуют всю орду на себя повернуть: десяток воинов против 40 тысяч – это ж то, что надо для победы!
Затем Евпатий назначает гонцов: один поедет в Муром, второй во Владимир, а наиболее жестоко израненный и почти догола раздетый индивид поскачет в Коломну, куда, судя по историческим источникам (и карте в этом фильме), Батый направился сразу после Рязани и оказался там уже спустя 10 дней. А поскольку в этом фильме Батый пользуется массовым телепортом, гонец, фактически, уже опоздал. Даже с учетом того, что монголы не разобрали свои камнеметы, что они всегда делали перед походом.
Уцелевшие старики, дети и женщины волею Евпатия отправляются в пещеру к иноку и медведю. Полагаю, теперь у медведя постоянно будет свежая еда. Опять же боевые сосульки всегда наготове.
Далее гениальный стратег думает, как ему «орду повернуть» к Плешивой горе, что бы это ни значило. Если он такой умный, чего он ее не повернул куда-нибудь в Монголию? Чтобы она от Рязани домой к себе скакала полгода, не останавливаясь?
В повороте орды самое деятельное участие принимает лекарь. Он готовит бурду мощного ядовитого цвета и убойного действия: при концентрации 2:1 (два ведра на одну реку Оку) ее хватает, чтобы вся многотысячная орда животами захворала.
Какой там «новичок», я вас умоляю! Сотрудники ГРУ, живенько бегите к режиссеру узнавать рецепт этого варева! Причем, будучи растворенным в реке, оно ещё и становится прозрачным, поэтому его не обнаружить визуально. Не имеет вкуса и запаха. Его даже кони пьют.
Итак, за пять минут вся орда выведена из строя. Субэдэй пытается остановить поносную хворь угрозами и плетью, но не преуспевает. В этот момент наблюдавший за ним издали Коловрат решает послать ему письмо с помощью стрелы, выстрелив в повозку.
А что если эту стрелу послать в самого Субэдэя, чтобы вывести из строя самого умного стратега и опытного военачальника армии Батыя? Да ну, бред какой-то. И вообще неспортивно. Мы ж орду только повернуть хотим, а не дезорганизовать, задержать или заставить отказаться от дальнейшего похода.
Дальнейшее не менее увлекательно.
Субэдэй отправляет десяток конных воинов проверить, кто это стрелу пустил, и притащить его зачем-то живьем. Что для него вообще нехарактерно. Он был очень умный и никогда не послал бы десяток воинов. Вот пять десятков, да на расстоянии друг от друга, чтобы прикрывали спину товарищам и сумели вернуться обратно при попадании в засаду – это больше на него похоже.
Долго ли коротко, десяток монголов по вытоптанной целой толпой тропке пешком добирается до поляны, где стоит один Евпатий и… контрастирует. (с)
Ранить его стрелой? Нет! Проскакать мимо и поймать арканом за шею? Нет! Отправить трех воинов захватить его, а остальные пусть наблюдают за окрестностями, чтобы им не устроили засаду? Нет! Это фильм Файзиева! И поэтому монголы, выследив Евпатия по многочисленным следам и найдя его на истоптанной вдрызг полянке, решают, что всю полянку он истоптал один. И на полянку эту шел на сорока ногах. И поэтому они становятся полукругом и застывают в слоу мо, чтобы их удобно было всех сразу пристрелить из лука.
Так и вышло. А пафосный Евпатий за все время даже головы не повернул.
Потому что настоящие герои никогда не смотрят на взрыв! Хотя может он просто замерз за это время: постоянно без шапки и рукавиц бегает – долго ли. Не успела я об этом подумать, как Коловрат с громким треском падающего дерева валится на руки тестю Ратмиру. Служанка бросается к нему с криками: «Попали! Попали!» Сдается мне, она наконец понимает, какое попадалово весь этот фильм. Ан нет. «В него попали», – заканчивает она фразу. А ведь всем было прекрасно видно, что, кроме разъяренных взглядов, монголы ничего в этого позёра не кидали. Интерн Лобанов объясняет ей, что ее боярин уснул, впервые за три дня, и торжественно вручает «вязки», чтобы она привязала болезного покрепче. А дружина пока обед сварит из подстреленной в лесу домашней цесарки, которую в России стали разводить в 18 веке.
Пока служанка гладит своего боярина по небритой морде лица, так и не догадываясь надеть ему шапку, действие переносится в ставку ханши Батый, которая во всём блеске красоты гламурной кисоньки осматривает пришедшее ей письмецо от Коловрата.
Чтобы ей не мешали предаваться амурным мечтам, она отсылает жен и Субэдэя прочь.
Всё это время ее речь дублирует девушка, поэтому гендерная сущность хана Батыя теряет мужские черты окончательно.
Но, как и во всяком голливудском фильме, у Батыя есть соперница – отравительница африканских ежей служанка Лада, которая лелеет планы занять место своей бывшей госпожи, благо боярину утром в его пограничном состоянии всё равно, ибо пьяный проспится, а Евпатий – никогда.
Поэтому Лада, как следует пригладившись и соблазнительно расстегнув пару пуговок, идет будить болезного, проговаривая ежедневную мантру своей госпожи и упуская из виду, что, ввиду произошедших событий, звучать она будет полной дичью, а в темноте лицо человека толком не разглядеть.
Ну что, задние ряды, готовы? (с)
Для начала Лада хлопает Евпатия по груди, вызывая у резко разбуженного героя приступ паники.
«Вот видишь – крови нет! – служанка резко срывает шапку с перепуганного Коловрата и трясет ею перед его носом, словно хочет придушить его ею, как подушкой. – Ты служишь десятником у князя Юрия, учишь своих дружинников…»
Договорить эту ахинею служанке не дают руки Евпатия, сомкнувшиеся на ее шее.
Далее начинается любимая русская забава «все на одного», когда мужики пытаются помешать Евпатию добраться до оружия и зарубить собственную дружину. Под вопли и крики бойцы всей гурьбой устраивают догонялки за своим невменяемым десятником по всей полянке, наконец ловят его за развевающиеся «вязки», а Лобанов, вспомнив интернатуру у Охлобыстина, со всех сил лупит Евпатия по физии и вопит на весь лес: «Очнись! (Бдыщ!) Вспомни! (Бдыщ!) Батый Рязань сжег! (Бдыщ! Бдыщ!) Мы за ним идем, на себя повернуть хотим! (Бдыщ!) Вспомни!» – от его ора у оператора всё время выбивает из рук камеру, и изображение прыгает взад, вперед, вбок и куда угодно.
Как на эти визги, бой и ор не сбежалась вся орда – понять не удалось. Как и понять, каким образом Евпатий после десятой пощечины понял, что такое «на себя повернуть хотим». А главное – как это сделать. И зачем.
20 человек хотят на себя повернуть 40 тысяч воинов, не считая сопровождающих… Они всерьез верят, что это возможно? Да Субэдэй бы сотню послал местность зачистить – тем дело бы и кончилось.
*Здесь я условно беру наименьшее число монгольских воинов, потому что, по разным источникам, численность войска Батыя составляла от 35 тысяч до 150 и даже 600 тысяч, что просто нереально.
