Колодцы, полные звезд
«Бегство – первое, чему учат в спортивной секции защиты. В воображаемых кулаках зажмите гордость и стыд. Бегите хладнокровно, вдумчиво, отвечая на вопросы «Как? Куда? Зачем?». Не прислушивайтесь к топоту за спиной, не ищите смысла в угрозах. Мчитесь на свет. Такой путь не приведет в тупик. Бегите изо всех сил. Если предстоит упасть, вы должны знать, что сделали все возможное…»
Андрей кинул брошюру на крыльцо. Как? – купил билет и сел в поезд. Куда? – в глухую деревеньку, в дом родителей. Привычная боль сжала сердце. Они ушли в один день. У отца случился инфаркт, часом позже – у мамы. Андрей приехал, похоронил… Оставил ключ и деньги соседке – смотреть за домом. Пятнадцать лет прошло.
Два из трех. На «зачем?» нет ответа. Он бежал, да за ним никто не гнался. Спрятался в убежище, где лес навалился ельником на забор, обрушил местами. В прорехи залезла кислица, просочились папоротники, лопухи окружили одичавшие яблони. Колодец зарос мхом, покосился…
В зеркале черной воды отражалась ушастая голова. Его – Андрея Верзина. Чья еще? Рядом звезды. Утром! Звезды в колодце! Андрей засмеялся, вгляделся. Может, и оттуда смотрят? Видят лопоухость, тощую шею, лохмы. А большой кадык, шрам на кончике носа, сероглазость и пряничную седину не разглядят. И счастливую улыбку вряд ли.
Андрей скорчил рожу. Ухнул ведро в звезды, потянул. Оно явилось запотевшее, росное – мамино словечко! Хлебнул жадно, зубы заломило. Вода студеная, словно натекла в колодец с той стороны земли, где снега и пингвины. Верзин опрокинул ведро на себя, взвизгнул. Ледяной водопад обжег кожу, мокрые трусы облепили пах.
– Дядь Андрей, бабушка молоко передала. – Веснушчатый пацан поставил на крыльцо банку, вприпрыжку поскакал к калитке.
– Спасибо, Мить! – крикнул Андрей, хихикнул: воды снежной напился, а тут молочко первой дойки! Он цапнул марлю, вдохнул запах – травяной, сладкий, одним запахом насытишься.
Дом скучал на отшибе. Через заброшенное поле вела еле приметная тропинка – Митькина бабушка наведывалась. Она же дала Андрею косу, в сарае нашелся топорик. Верзин обтесал разбухшую деревянную дверь, выселил пауков, вымыл стекла, отдраил желтый от времени кленовый пол до прожилок – дорог для солдатиков в детстве. С удовольствием покосил, разбросал траву пахучим ковром. К колодцу не подходил – боялся, что сны останутся снами.
Он решился внезапно, и звезды расцветили черно-белое кино…
Пригревало ласково. Андрей нырнул с крыльца в заросли фиолетовых люпинов, застыл, раскинул руки ярым солнцепоклонником. Что-то мешало. У леса, где свалился кусок забора, высилась копна. Андрей сморгнул. Сено накрыто кислотно-розовой клеенкой. Только вчера – несомненно – ничего там не было!
Орсаг боялся не этой пригодной для выживания планеты, выбранной наугад, не существа – боялся быстрого обнаружения. Преследователи не успеют исчерпать энергию иссечения! Орсаг кинул корабль на орбите, закрыл невидимой оболочкой, спустился в капсуле. Он нашел укромное место, миновав опасные по замерам массивы, и вспомнил, что забыл выключить автомат поиска! Сам виноват.
Существо как подвижный столбик. Внутри – Орсаг видел – жесткая конструкция. Посредине горизонтальная разделительная полоса для сгибания – вперед больше, чем назад. Вверху – шарик на тонкой псевдоножке. На шарике ямки и выступы, сверху тонкие нити, концы густо воткнуты в основу. Ниже псведоножки отходят в стороны одинаковые отростки из сочленений – подвижные, сужающиеся, с пучками корешков на концах.
Андрей шагнул к «сену», замер чучелом с выпученными глазами, рот разинул. Метровый розовый «стог» будто связали из шнуров с палец толщиной! Местами сквозь шнуры проглядывал лес. Ни ветерка – а они двигались, шуршали! Стожок смахивал на клубок розового мохера, раздербаненного Машиным котом. По спине пробежал холодок. Ладони вспотели. Андрей машинально вытер их о мокрые трусы.
– Что это? – просипел он, отступая.
Орсаг задрожал. До сих пор столбик не двигался. Теперь нижняя часть разделилась на две равные половины. Орсаг услышал звук. Из противоположных круглых антенн на шарике? А что если существо разумно? Орсаг рискнул выпустить стрекало. Существо не сопротивлялось. Орсаг без труда обнаружил коммуникационный центр, запас слов с богатыми синонимичными рядами в речевом блоке. Он перенес слова себе. Языковые процессы усвоились мгновенно. Существо разумно, значит, можно надеяться на помощь.
Шнур выскользнул из стожка, пополз к Андрею. Он тянулся, словно разматывался в глубине розового сена, рос в длину. Андрей оцепенел. Внезапно шнур рванулся, вцепился в лодыжку тремя короткими отростками. Не больно, щекотно даже, но удивление сменилось страхом, волосы на ногах поднялись дыбом. Руки одеревенели, по спине потекла струйка пота. Бечевка добралась до трусов, задержалась на пахе, дотронулась отростками до груди, тут же скользнула по шее и замерла на виске. Забилась венка, в мышцы ног хлынула кровь. Андрей хотел рвануться, убежать, как вдруг заметил сбоку движение. Он скосил глаза, стараясь одновременно видеть и шнур, и калитку. Пацан! Вытянулся в струнку – глаза с блюдца.
– Беги, Митька! – прохрипел Андрей, выдохнул, увидев, как замелькала рыжая шевелюра. Услышал!
«Кричишь? Вопишь? Зачем? Почему? Боишься? Опасаешься?» – голос раздался в голове неожиданно. Не чужой голос – Андреев, только не он это думал. От испуга еще дрожали ноги, но страх уступал место гневу, а гнев рождал желание накинуться на чужака, разметать в клочья, разорвать шнуры на кусочки. Митька убежал – это главное!
– Что ты такое, чтобы бояться? – Андрей облизал губы, добавил нерешительно: – Убери лапы.
«Не мочь, не желать. Контакт не есть, не будет», – Орсаг быстро установил связь между словами «лапы» и «руки». Существо владело и внутренней, и внешней речью. Любопытно!
– Кто ты такой? Откуда взялся?
Чужак убрал шнур, показал на небо, доверчиво устроил «лапу» на плече, отростки к виску: «Со звезды. А ты кто?»
– Человек. Андрей, – Верзин успокоился. Гипноз? Нет. Куча розового «мохера» вовсе не страшная.
«Андрей. Особь?»
– Личное имя, понимаешь?
«Орсаг. Не имя. Статус», – показал понимание чужак.
Андрей уже не сомневался, что перед ним пришелец. Сенсация! В голове замелькали вспышки фотоаппаратов, цветы, очкастые ученые, президент слева, Андрей справа, между ними пришелец, тезка Малахов сует микрофон. Гордая Маша рыдает. Начальник обнимает заместителя Птицына. Ай, они откуда взялись?!
«Нет. Нельзя. Не выдавай», – ныл собственный плачущий голос.
– Мысли читаешь?
«Не так. Объясню. Потом. Спаси! Помощь», – Орсаг испугался яркости картин в голове у существа. Надежда гасла.
– Не могу, сейчас люди примчатся, – сказал Андрей. Вряд ли Митяй убежал совсем.
«Спрячь. Укрой. Сохрани. Пожалуйста!» – Орсаг отыскал в словаре абстрактное, но значимое слово.
Елы-палы! Как поступить? А если бы он – Верзин – очутился среди звезд один?
– Ладно, разберемся. Пойдем.
«Идти? Продолжительно. Долго».
Андрей крякнул, обхватил копну розовых шнуров, поднял – Орсаг оказался легким, как тот же мохер, – поволок в дом.
Вовремя…
Верзин прикрыл дверь и, фальшиво посвистывая, пошел к калитке.
– Что случилось? – cпросил весело у запыхавшейся Митиной бабушки, конюха Степана с вилами в руках. За спинами маячил мальчишка.
Деревенским жителям только дай повод потренькать языками. Разобрались не скоро: обсудили покос Андреева дворика, утренний удой, жизнь на Марсе. Соседи, поругивая пацана, отправились восвояси. Андрей застыдился, окликнул:
– Митька! Приходи завтра, я тебе все расскажу. Не могу сейчас, ну прости.
Мальчишка обрадовался, в глазах вспыхнули золотые звезды приключения.
Оказавшись в замкнутом пространстве, Орсаг просмотрел память и спроектировал речевой аппарат. Двадцать основных элементов новой игрушки просты. Он сформировал все, что нужно, согласовал действия частей, попробовал. Звука, внешнего голоса – не было. Орсаг проверил схему. Сделал короче и тоньше связки, проверил цепи резонирования. Шшш… Звук есть, а слова не получались. Орсаг задумался, перенаправил поток воздуха, установил, как ему казалось, необходимое воздушное давление для вибрации, отрегулировал сокращение и плотность смыкания связок.
Андрей с опаской заглянул в горницу. Вдруг наваждение? Галлюцинация? Никакого инопланетянина нет, а есть больничная палата и капельница у кровати?
Пришелец торчал у шкафа, держал «шнурами» книжку.
– Имя-Андрей, что это?
Верзин охнул, упал в кресло. Орсаг изменился: вырастил нечто вроде головы и грудной клетки. На «голове» шнурки сложились в губы. И двигались! Андрей скрыл смешок – пришелец невыносимо пищал.
– Книга, в ней записаны слова, чтобы не забыть события, – он разглядел название «Баранкин, будь человеком!», – в том числе выдуманные.
– Я уже знаю твой мир.
– Все же мысли читаешь?
– Нет. Мир отражается в зеркале памяти. Картинки. А твои мысли, – Орсаг помедлил, – немые. Это слово подходит. Удивительно, чудно, поразительно: вы дублируете бытие!
– Ну… – пробормотал Андрей, – память уходит с человеком.
– Смерть? Понимаю. Разумно сохранение дважды.
– Много раз, Орсаг, есть еще фильмы, диски, вещи… – Андрей не уточнял, ему тоже не терпелось задать вопрос:
– А я могу увидеть твою планету?
Орсаг выпустил стрекало, прижал пальцы-отростки к затылку:
– Закрой оптику, камеры, глаза…
Пара темных секунд, и возник розовый мир Орсага! Оттенки переливались, смешивались, а четкой картинки не возникало. Что такое – вытянутые горизонтально полоски? Где небо? Где земля? Вертикальные цилиндры, кубы, ромбы, спирали – что? Орсаг помог увидеть. Огненные полосы – дороги. Фиолетово-розовые линии, овалы – реки, озера. Вертикальные столбы с отростками – деревья. Похожи! Города построены не по-земному: цилиндры, конусы, фигуры-елочки тянутся вверх, между ними ажурные мосты. Точками снуют «капсулы передвижения». «Стожки» копошатся на открытых пространствах. Вдруг все позеленело, потом стало голубым, желтым…
– Нифига себе!
– Как твои месяцы, имя-Андрей.
– Сколько же их у вас? И как называется планета?
– Семнадцать, – Орсаг отвел шнур-руку, – название не могу, алфавит не подходит.
Глаза не сразу привыкли к нормальному свету. Андрей еще переживал увиденное и не сразу услышал новый вопрос пришельца.
– Расскажи, поведай, сообщи о себе. Что есть ты? – Орсаг решил, что эти знания позволят просить помощи у землянина. Время расплаты приближалось.
«Что рассказать? Ничего же особенного. Капицу бы сюда, ученых», – вздохнул Андрей. Обычная жизнь. Крыша над головой, хорошая работа с приличной зарплатой, любимая женщина, путешествия – с Машей, с компанией семейных приятелей. Но бескризисное существование отличалось, как черно-белое кино от цветного, от другой жизни, которой он не знал, но чувствовал, что возможна – яркая, драйвовая, со звездами в колодцах. Ну и что? В черно-белой ленте нет ничего страшного. Кадры лениво тянулись, и тайного – двадцать пятого – не существовало. Только он – Верзин – по своему фильму даже Чарли Чаплином не прошел, чего уж мечтать о героической поступи? Немота старого кино передалась родителями – тоже безголосыми, не в прямом смысле слова, конечно. Робость перед старшими, сильными, умными, опытными. Да разве робость? Он окрестил это уважением и молчал, почтительно слушая начальника, старшего инженера Птицына, управдома, продавщицу... Друзья махнули рукой. Маша ждала, но и с нею он немел. За десять лет так и не предложил расписаться. Как только подворачивался случай – язык во рту не шевелился, ни гу-гу! Даже Машин кот разговаривал, мурлыкал. Верзин лишь застенчиво улыбался. За это его любили – не кота, Андрея.
– Ну… у меня есть любимая, Маша, работаю инженером, отдыхать езжу к морю, – получилось кратко, но правда же.
– Зачем сор в вашем языке? Ну, ох, кажется, нифига, ладно – много.
– Увы, я не знаю, Орсаг, – улыбнулся Андрей, – наверное, для выражения эмоций.
– Увы.
А пришелец явно делает успехи – дразнится.
– Маша – самка? Работа – труд? Инженер – строитель? Так?
– Так.
– Ты сбежал, скрылся, спрятался. Здесь. Почему? Вдруг?
Знать бы! Разве к «вдруг» кто-то готовится?
Надоело все, словно черно-белую пленку сунули в старую коробку, а на экране – пустота. Он решил сбежать, разрушить границы привычного немого существования. Помнил, когда и как это случилось.
На совещании Андрей глядел в боссовский бритый мощный затылок, на складку – толстую, жирную. Затылок бледнел, краснел, покрывался потом, утирался платком – начальник думал. У плана хлыщ Птицын, одетый с иголочки, воняющий Диором, уверенно нес чушь. Андрей видел просчеты проекта, но молчал. Они опытнее, им виднее. Все равно потом корпеть ему, и Птицын в итоге благодарно протянет руку – втайне от всех.
А ведь были колодцы, полные звезд. В детстве. Почему он забыл? В монохромности черного и белого ослепительно, до рези в глазах проявился лишний, но такой нужный кадр.
С бегством проблем не возникло. Легко на работе дали отпуск. Весело, шумно прошла отходная с приятелями. Спокойно Маша сказала «да», только лицо застыло, и смотрела она не на Верзина, а словно внутрь себя – печально, покорно, как будто его отъездом обозначалась новая веха ее жизни – пока непонятно какая.
– Хотел увидеть звезды в колодце, Орсаг. А как ты оказался на Земле? Тоже сбежал? – впервые в жизни Андрей говорил легко, не мучаясь немотой, не подбирая слов, без шелухи оных же. Лаконично, но искренне. Надо же, собеседник со звезд! Думая о своем, Андрей не заметил, что гость молчит.
А Орсаг решал задачу. Довериться? Даже великое открытие внешней и письменной речи не остановит преследователей. Человек же мог их задержать хотя бы до выплеска опасной энергии.
– Нарушитель, преступник, вне закона. Так, имя-Андрей. Другой бег, не от себя к себе. Опасность. Я боюсь. Нужна помощь, содействие, щит. Они придут.
Вот это да! Пришелец – преступник! Андрей схватился за голову. Мало ему Орсага, так еще пожалует орда инопланетных полицейских. Что натворил чужак? Орсаг объяснил, но как понять «приватизировал сущность собственности, что повлекло обрушение ее значимости»? Воришка? Гость отмел слово.
Они никак не могли наговориться. Обретенные по-разному голоса, понимание бегства заставили Андрея думать о помощи, а Орсагу на нее надеяться.
Вечером инопланетянин сказал «отдых, спать», отключился, потускнел. Андрей послонялся по дому, поел. Орсаг не просыпался, тогда и он улегся. В голове каша. Как помочь пришельцу? Убить других? Ага, акээмов в деревенской лавке по полтиннику за пучок! Да и чужаки не беззащитны. Слабо утешали слова Орсага, что «не убьют, пока я за твоей спиной». Кто знает, что им в голову взбредет, в копну веревочную? Очумеют от прибытия, к примеру. Андрей ничего не придумал, уснул…
Утром Верзин постеснялся завтракать в одиночку.
– Тебе нужна еда, Орсаг?
– Энергия? Нужна. Важна. Необходима. Осталось немного, – пришелец выудил из глубины шнуров бледно-розовый кубик, размером со спичечный коробок.
– Я попробую? Может, найду похожее.
– Только крупицу, частичку, мало, – Орсаг слукавил. Еды хватит надолго. Но дальше? Человек просил поделиться. Отказать нельзя. Цена. Плата.
Андрей отколупнул. Вкус удивительно знакомый. Он стукнул себя по лбу! Это же…
– Я сбегаю в магазин. Далеко, часа два уйдет. У нас есть время?
Орсаг прикинул:
– Надеюсь. Уверен. Почти.
Андрей вернулся с пачкой рафинада. Еще он обнаружил в магазинчике лом, электроножовку, веревку.
Пришелец калякал с Митяем. Пацан забрался в кресло, сверкал свежей зеленкой на ободранных коленках, болтал ногами. Идиллия, елы-палы!
– Митька! Чего без меня сунулся?! А вдруг случилось бы что?! – рявкнул, да.
– Дядь Андрей, я не виноват, – мальчишка сжался. – Я дверь потянул, а он говорит «привет». – Пятки неуверенно заелозили по кленовому полу. Орсаг тоже скукожился, демонстрировал причастность к злодеянию. – Я побегу, бабушка, небось, ищет. Обед скоро. – Митька соскользнул с кресла, потрепал Орсага по «плечу»:
– Пока, Орик. А он прикольный, – это Верзину сказал.
Вот же! Девять лет пацану, а не удивился даже, принял чужака, словно ровесника, приехавшего из города на молочко и свежий воздух.
Дверь захлопнулась.
Гость протянул шнур к рафинаду, одобрил.
– Имя-Андрей, я понял! – Орсаг возбужденно заколыхался. – Ты маленький, а имя-Митька большой. Физически наоборот, а по факту у него разум свободен, без границ, стен, как у тебя. Правильно?
Андрей почему-то обиделся. Вот еще – трепаться о детстве и взрослости. К черту! Ушел обшаривать дом в поисках средств защиты. Отыскались дротики дартса, кухонные ножи, тупые, но для метания сойдут.
Первым делом Андрей поднял секции забора, укрепил, обмотал веревками, к ним подвесил все, что могло греметь, звенеть, дребезжать – банки из-под консервов, куски ржавого железа, бутылки и прочий хлам. Хорошо бы проволоку под электричеством, только это же убийство, а Андрей не решил – готов убивать или нет. Может, с приятелями Орсага удастся договориться? В метре от дома вкопал колышки, тоже натянул веревки – какая-никакая, но защита. За дверью спрятал лом, электроножовку, все, что нашел в доме. Вбил в контакты номер МЧС – на крайний случай.
Ночью, снова ворочаясь, Верзин вспомнил: не сказал пацану, чтобы тот сидел дома! Надо успеть утром.
Орсаг трогал за плечо, пищал:
– Они здесь. Состояние энергии иссечения – шестьдесят минут без пятнадцати и трех сотых.
Какое солнечное мирное утро за окном! На старой яблоне щебетали птицы. Андрей быстро натянул джинсы, рубашку, схватил снаряжение и вышел, плотно подперев двери.
Три багровых «стожка» стояли между забором и второй преградой. Шевелились, словно переговаривались. Почему же ни одна банка не звякнула?!
– Предупреждаю! Сделаете шаг – будет плохо! – Кому – Андрей не уточнил. Человеческих слов они не понимают, а с Орсагом общаются, факт, и знают, кто перед ними. Орсаг переведет. Один пришелец перевалился вперед. Андрей метнул дротик. Тот свистнул и пролетел безвредно, точно стрела через сено. Все же «копна» остановилась. Минута, десять… А потом они пошли вместе. Одновременно тот, что слева, с силой выбросил скрученный арканом шнур. Не в Верзина, в сторону. Андрей охнул – шнур обвил Митьку, потащил! Мальчишка упирался, скулил, бидон бился о бедро, молоко плескалось на ноги.
Огненная гневная волна плеснула в голову, вытеснила намек на мысль, что можно обменять Орсага на Митю. Андрей схватил лом и бросился на инопланетян.
Через мгновение все кончилось. Андрей и Митька лежали на земле, крепко спеленатые веревками-руками двух негодяев. Третий скрылся в доме, выволок Орсага. Шнуры жестко сжимали несчастного преступника, трясли, хлестали, били c остервенением. Свободным отростком пришелец сбрасывал что-то невидимое. Показалась вытянутая, как яйцо, капсула, куда и запихали Орсага.
Рядом всхлипывал Митька, по щекам тянулись грязные дорожки. Отросток присосался к виску мальчика, и тот затих. Сволочи! Спрятавший преступника чужак двинулся к ним. Конец? В голове зазвенела фраза из брошюры: «Если предстоит упасть, вы должны знать, что сделали все возможное…» Нет, не все!
– Отпустите мальчика! Он не виноват! – заорал Андрей, дернулся. Трехпалый кончик коснулся виска. – Молчи, гад! – Андрей закрыл рот и «кричал» уже там – в темноте – «освободите!», знал, что пришелец слышит и понимает. Чужак плевать хотел на желания землянина. Голос пробился сквозь крик…
Шнуры распутались, отступили. Андрей и Митька лежали на земле и не шевелились. Капсула поднялась метров на пять, зависла на пару секунд и исчезла…
Андрей вдруг захохотал, уткнувшись лицом в траву, так, что птицы сорвались с яблони. Гоготал, ржал в истерике, всхлипывал.
– Дядь Андрей, ты с ума сошел? – тормошил целый и невредимый Митька.
– Обманщик твой Орик! Трус! Понимаешь?! – заливался Андрей. – Он ребенок! Такой же, как ты! – Верзин сел, обхватил колени, трясло, но он смеялся. – Ничего ему не грозило, разве что порка! Вот чего Орсаг боялся. Беглец, мать его. Энергия иссечения, тьфу! – Андрей сплюнул, поглядел на часы, усмехнулся злорадно: – Минут двадцать потерпит…
Совещание затянулось. Начальник напрягал складку. Птицын у проектора нес чушь. Андрей скучал, нервничал: Митьке-то в обед посылку с обещанным планшетом отправил, а еще нужно отрепетировать предложение руки и сердца, купить цветы Маше.
Верзин встал и пошел к плану, отодвинул Птицына.
– Вот здесь и здесь – ошибка, – взял указку, объяснил.
Повисла тишина. Начальник сломал карандаш. Бледный, с вытянутой физиономией Птицын не тайно, а при всех протянул ладонь.
«Какие же мы… маленькие. Боимся, что отшлепают», – хмыкнул Андрей.
В окне-колодце загорелась первая вечерняя звезда.
☼ Работа «The best», Золотое перо конкурса «Кот в мешке», Золото читательской симпатии.
Рассказ опубликован на Синем сайте. В второй книге из серии «Непростые истории 2. Дороги звёздных миров»
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!
#алексей ладо #фантастика #что почитать #наши авторы