Хотите читать с начала? Вам сюда
Очнулся он в постели, раздетым. Вокруг – темнота и мирное посапывание Зины справа. Потянулся за часами, кое-как рассмотрел в темноте светящийся циферблат. Половина третьего ночи.
Неплохо он … часов пятнадцать кряду. Сна не было ни в одном глазу, пришлось встать и одеться. Зина подняла голову с подушки.
- Не работает больше твой гример в Драмтеатре, - густым со сна голосом «отрапортовала» девушка. – Рассчитался полгода назад.
- Это печально, - ответил он и сел рядом с Зиной. – Как ты оторвалась от «мерседеса»?
- Какого «мерседеса»? – девушка замотала головой, разгоняя сон.
- Того, что за тобой тронулся, как ты отъехала.
- Я не заметила его.
- Ну, и наплевать, - он поднялся и прошел на кухню. На площадке раздавалось какое-то шушуканье. На цыпочках подойдя к двери, он приложился к «глазку» и едва не выругался: на площадке стояли доктора Ярков и Сахацкий.
Неожиданная трель звонка чуть не остановила его сердце. Подождав минуту, Ярков сложил руки трубочкой и тихо проговорил в замочную скважину:
- Борис Авдеевич, откройте, пожалуйста! Нам необходимо с вами поговорить. Дело касается … смерти вашего сына.
«Ну, да, открой вам, стахановцам, и в тот же миг загрохочут сапоги ОМОНовцев. Знаю я такие ходы-выходы! – промелькнуло в только что проснувшейся голове Степанцова. – Но как эти кретины нашли меня? Верняк, Зинаида хвост притащила!»
- Не бойтесь, Борис Авдеевич, весь подъезд спит, я вам гарантирую, - просачивалось из-за дверей.
Как в наркотическом сне, он отодвинул засов и буквально затащил докторов в прихожую. Тотчас в ней нарисовалась закутанная в халат Зина.
- Что случилось, Борь?
- Иди спать! – прошипел Степанцов. - Что могла, ты уже сделала. А вы, касатики, на кухню, на кухню. Только свет не зажигать!
- Понятное дело, - пробубнил Сахацкий, от которого вовсю тянуло перегаром. - Не лохи! А выпить у вас ничего не найдется?
- Не сейчас! – отрезал Ярков, усаживаясь на ощупь за стол. – Приятно видеть вас, хоть и в темноте, живым и здоровым… До этого я в основном с вашим трупом имел дело.
- Ты сюда за этим пробрался? К чему эта идиотская ирония, Олежка? Не слиняй я вовремя из клиники, где бы сейчас был? То-то же!
- Опуская эмоции, Борис Авдеевич, у Леньки бабушка есть?
- А почему это тебя интересует? – неожиданно насторожился учитель. – Парня все равно нет в живых, зачем понадобилась его бабушка?
Доктор подготовился к подобному вопросу.
- Вы еще не знаете, что Ленька скончался у меня на руках? Умирая, сказал буквально следующее: бабушке грозит опасность. Повторил это несколько раз.
- Выпить бы, - вставил Сахацкий.
- Потерпи, Глеб! – раздраженно бросил Ярков. - Ты доктор или алкаш, в конце концов?
- Кто убил моего сына? – спокойно спросил Степанцов.
- Охрана Полозова. При попытке к бегству.
- А как ты рядом оказался? – учитель невозмутимо продолжал допрос.
- Мы ж вдвоем бежали! Его настигла пуля, как бы зажевано это ни звучало. Меня схватили, пытали, - силуэт Яркова на фоне окна напомнил почему-то Степанцову его сына.
Борис Авдеевич с трудом подавил приступ бешенства, поднимавшийся у него в груди. Ему хотелось заорать на всю кухню, на всю улицу, на всю страну, подобно раненому зверю, от безысходности, от отчаяния, от смертной тоски. Вместо этого он спросил:
- Где это было?
- На границе двух областей, - продолжил Ярков. - Там у Полозова что-то типа полевого блиндажа, пыточной. В здании бывшего тубдиспансера. Там, кстати, вскрывали вашего двойника Гончарова.
- И это ты знаешь! – Степанцов заскрипел зубами. – Что происходит, черт возьми? Кто-нибудь мне может объяснить?
- Я могу! – встрял Сахацкий. – Только водчонки плесни, я все-все объясню, честно, зуб даю!
- Прекрати, Глеб! – легонько стукнул по столу Ярков. – Поймите, Борис Авдеевич, вопрос о Ленькиной бабушке – это вопрос жизни и смерти!
- С чего это ты вдруг так печешься о моей теще? – вскипел Степанцов и тотчас пожалел о своем выпаде. – Зачем тебе она сдалась?
- Значит, все-таки … теща? – выдохнул разочарованно Ярков.
Неожиданно учитель кинулся на ученика и схватил его за горло:
- Что ты роешь, твареныш?!! Говори, падаль! Все равно выжму! Мне терять нечего! У меня хвост такие лишаи стригут, проглотят всех троих и не поморщатся!
Ярков захрипел, Сахацкий кинулся разнимать дерущихся. Послышался грохот от падения двух тел на пол, звон посуды, скрежет передвигаемой мебели. Зина вскочила с постели, опустилась на колени и начала молиться.
Из-за чудовищного грохота никто не слышал треска со стороны входных дверей. Вскоре на кухне вспыхнул свет, облаченные в камуфляж братки перетащили всех троих в комнату и, обыскав, уложили ничком на ковер.
- Лежать, не высовываться! – прохрипело над пленниками.
В наступившей тишине раздались шаги, которые затихли буквально в метре от Яркова.
- Переверните их! – прозвучал знакомый голос.
- Макс? – доктор, щурясь от яркого света, не мог скрыть удивления. – Откуда ты здесь?
- Для тебя, док, это без разницы! – спокойно заметил не бритый несколько дней Зяблов. – Только зовут меня не Макс, ты уж извини, а Юрий.
- А где Вика? – охрипшим внезапно голосом спросил Ярков.
- Ты так спрашиваешь, словно являешься ей отцом… Ты бывший, понял?!
- Понял, - растерялся Олег. – И все таки…
- А понял, так заткни кашлялку! – внезапно крикнул Зябл-Макс, подходя к лежавшему ничком Степанцову. – До тебя мы еще доберемся. Сначала я должен выдрать этот сорняк, - и с размаха пнул Степанцова по печени. – Ну, что, Бориска, перепихнемся, не глядя? Эротоман, твою мать! Повернись, самец, взгляни в глаза костлявой.
Следующий удар отбросил учителя к батарее и перевернул навзничь.
- Ты кто такой? Я тебя впервые вижу, бля! Лучше кончи сразу, - хрипел тот, закрывая лицо руками. – К чему спектакль устраивать? Ты не…
Новый удар не дал ему договорить.
- А ты меня сразу кончил? Там, на бережку… – зло прохрипел Зябл. – Тебя спрашиваю, кусок дерьма!
- Так вот кому я обязан своей сладкой участью! – неожиданно расцвел в беззубой улыбке Степанцов. – Вот кого благодарить должен!
Короткий удар по ребрам прервал поток его красноречия.
- Это тебе за Ольгу, мразь! Думал, я не докопаюсь? Ты ее изнасиловал! Она мне во всем призналась. На коленях умоляла не трогать тебя… Пожалел тебя… Хотя не тебя, Леньку. Он тебя отцом считал к тому времени. Друг детства, называется!
- Какая Ольга? – подал голос из угла Ярков.
- Ленькина мать! – припечатал Зяблов. – И моя жена! Я считал Леньку своим сыном. Потом Ольга призналась… Потом погибла… Жигуль сбил. За рулем сидел этот …
- Подождите, Борис Авдеевич, - Олег приподнялся на локтях. – Так вы мне рассказывали историю про Байрама и Ольгу… Вы оказались Байрамом? Вы сделали себя положительным героем с точностью наоборот?
- Заткнись, твареныш, - прохрипел Степанцов, морщась от боли. – Сейчас твое мнение никого не интересует.
- Почему? – Зябл подошел к Яркову. – Меня интересует. Ну-ка, чего тебе наплел этот рассказчик хренов?
- Что дружил с Байрамом с детства, учился в одном классе, потом из-за Ольги их пути разошлись. – сбивчиво начал Ярков. - Ольга якобы выбрала его, а Байрам этого стерпеть не мог и сбил ее на красном жигуленке.
- Ах ты, сволочь! – выпучив глаза, Зяблов двинулся к Степанцову. – Ты нашу историю наизнанку вывернул, паскуда!
Всадив с разбега ботинком в живот Степанцову, небритый харкнул ему в лицо.
- Что, все так и было? – нарочито громко поинтересовался Олег.
- Все! – крикнул Зябл, замахиваясь для нового удара.
- А какая у Ольги была фамилия до замужества? – не отставал Ярков.
- Молчи, иди-и-иот!!! – выдавил из себя на последнем вдохе между ударами Степанцов, но Зябл не придал его словам никакого значения.
- Уманская, а что? – заинтересовался, переводя дух после ударов, небритый. – Тебе-то от этого ни жарко, ни холодно. Спрашивай, док, что тебя интересует, все равно до утра не дотянешь!
Учитель силился что-то сказать, корчась в ногах у Зябла, но ему не хватало воздуха. Его палач тем временем сверлил взглядом Яркова.
- Я думал, он фамилию забыл сменить, - нашелся Олег. – Нет, сменил. У него в рассказе Ольга была Шевцовой.
- Ну, это мелочи, - шатаясь, Зябл поплелся в ванную, буркнув скучавшим браткам: - приглядите тут.
- Клинический идиот! – хрипел Степанцов, почти теряя сознание.
Вернувшись вскоре, Зябл ткнул пальцем в Яркова:
- Этого ко мне на кухню, за остальными следить в оба глаза.
На кухне небритый уселся на табурет, кивнул Олегу на свободный стул и закурил.
- Я могу тебе, док, рассказать свою историю. Можно сказать, по-родственному… Ты сам решай, кому верить. Времени у нас до утра завались, даже поспать можно.
- Меня, честно говоря, больше беспокоит Вика, - усаживаясь напротив Макса-Зябла, пролепетал Ярков. - Ее здоровье…
- Видишь, у тебя есть Вика… Скажу тебе по секрету, она тебя любит, док.
- С трудом верится в это.
- Можешь не верить, мне это по барабану. У меня же… Ольги нет. Потому что этот самец не привык, когда ему отказывают. Я … вертопрахом был, семью заводить в то время не хотел. Мы с Ольгой виделись... А между нашими встречами этот щерь … воспользовался … ее одиночеством. – Зяблов, с трудом подбирая слова, выпустил под потолок струю дыма, стряхнул пепел прямо на стол. – Я поначалу считал Леньку своим, пока он не стал похож на Бориску.
- А что Ольга? – спросил Ярков.
- Ее тоже можно понять… Мы ведь были не расписаны, я … помотался по стране. Нескоро осел в ресторане-то! Она вообще о моей работе ничего не знала. Ты можешь мне не верить, но тогда я не держал зла на этого обрубка. Мы с ней особых клятв друг другу не давали. Она имела право… Потом она погибла.
- Когда это случилось? – Олег буквально пожирал рассказчика глазами.
- Год назад. Мы оба – я и Бориска - убивались на ее могиле. Все было по-мужски, понимаешь, мы оставались друзьями. Ленька был, разумеется, с ним. Меня парень называл исключительно дядей Юрой.
- Как ты узнал, кто убил Ольгу?
- Нашел его гараж… Не тот, в котором «Мазда», нет… У этого обрубка еще другой есть. Я провел целое расследование.
- Да, - глубокомысленно изрек Ярков, с трудом сдерживаясь, чтоб не заорать от догадки, клокотавшей в нем. – Тяжко тебе пришлось. Расскажи вообще, о ваших отношениях… Со Степанцовым.
- Года четыре назад мы замыслили уйти в подполье. У меня братан как раз из органов уволился, к тому времени у него были неплохие наработки по электронной разведке, по наружному наблюдению. В органах, слышал, наверное, началась жуткая перетурбация, молодежь повалила, опытные следаки в частные охранные структуры подались. Вот и мы с этим хвыщом решили обосновать конторку. Напичкали аппаратуркой секретную квартирку, в которую просто так не попасть…
- Угу, только повернув розетку против часовой, - бросил Олег небрежно, отметив, что заинтригованный Зябл чуть не вставил в рот сигарету другим концом. – Ты продолжай, продолжай…
- Считай, право на жизнь ты себе заработал. До утра, по крайней мере. Не знаю, каким образом ты туда пробрался, но меня ты удивил, - с полминуты пробуравив Олега колючим взглядом, он продолжил: - Конечно, мы собирались работать не законными методами, СЭР – средства электронной разведки в то время были на вооружении только у органов, сам понимаешь. Лазерные звукосниматели, прослушивающие устройства.
- Целый подпольный разведывательный центр.
- Ты говоришь так, словно был там, - и вновь бармен упер доктору в переносицу свой гипнотический взгляд. – Мы с ним провернули пару неплохих дел, появилась валюта. Потом еще, еще… Еще валюта, счет в банке… Потом Ольга погибла… Я запил… Ну, ты понимаешь?
Олег кивнул.
- И вдруг – словно завеса, пелена в памяти, - продолжил Зябл. - Сплошной туман... Самое страшное, что я не могу вспомнить сейчас сам момент потери памяти. То ли мне эта жопень укол поставила, то ли по кумполу съездила – сплошной провал. Помню, что в лесу мы с ним … то ли охотились, то ли рыбачили… Вроде, берег реки… Манкуртом стал, короче. Очнулся в психушке какой-то. Человек без прошлого. Как зовут, откуда родом – все мимо, представляешь!.. Он спер сканер, который братана моего…
- С помощью сканера он и считал информацию, - вновь решил продемонстрировать «эрудицию» Ярков. – Которой, кстати, цены нет.
Неожиданно из комнаты раздался звон битого стекла, услышав который, Зябл насторожился. После крика «Кей-я!!!» что-то треснуло и в кухню влетела… Лиля. Зябл кинулся ей навстречу, но тотчас получил удар ногой в челюсть и едва не расколол череп о дверной косяк.
- Цыть, Брюлик! – прошипела девушка. - Ты кто?
- Зя… Зяблов, - натянуто улыбнулся небритый бармен, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный затылок. От доктора не ускользнуло напряжение, появившееся в его глазах.
- Очень приятно, - Лиля сделала реверанс. - Я сейчас, поскучайте малехо, мальчики.
Девушка отсутствовала буквально минуту, во время которой глаза Зябла бегали из стороны в сторону. Вскоре Лиля вновь влетела в кухню, словно ведьма на метле.
- Слушай, ты, человек без прошлого, - схватив Зябла за ухо, она притянула его к себе. - У нас, похоже, проблемы.
- Какого рода? – небритый недовольно поморщился.
– Ситуация швах! Тот, в комнате, с пропитой рожей, однозначно не Кочубей. (Яркова словно током прошибло от ее слов). Я вспомнила его, это врач-уролог оттуда же, откуда и этот, - глушитель «беретты» уперся Яркову в лоб. – Гаврош, в рыло свинца хошь? Ты, Закись, не думай, что я все забыла!
- Не паникуй, Лили, этот Кочубей… может быть вообще не при делах.
- Офонарел? – девушка легонько шлепнула его по щеке. – Я докторские мозги просканировала хорошо, этот Кочубей конкретно в курсах и вне моего поля зрения! Это серьезно, Зябл, твою мать!!!
- Что прикажешь делать? – Зябл вскочил с табуретки. – Послать кого-нибудь? Такой ночью яйцами на сук напорешься, не иначе.
- Я яиц, как ты догадываешься, не ношу! – прошипела Лиля. - Ты как хочешь, а я работаю!
- Зверь баба! – прорычал вслед исчезнувшей Лиле Зябл. – Ольгина сестра, между прочим. Двоюродная. Ольга меня с ней познакомила перед самой гибелью. В самый последний момент… Здорово меня Степашка закодировал, словно торпеду зашил, гаденыш. И твои мозги она четко просветила, как рентген. Ты даже не заметил, как выложил ей на блюдечке… Мне она потом сказала: ничего докторишка этот не знает. Так только, хорохорится!
- Она жестокая… Пристрелила таких околотков, и даже не поморщилась.
- Будешь тут жестокой, когда сестру … машиной. Она, кстати, сразу Борьку нашла в больнице, устроилась медсестрой, диплом у нее был… Я говорю, у него, мол, рак, и так окочурится скоро. Она как в воду глядела, мы чуток опоздали. Но ничего, сейчас с твоей помощью справедливость восторжествует.
- Я-то здесь причем? – опешил Олег.
- А кто меня на квартиру вывел? Мы следили за подъездом, подозреваемый сектор – квартир пятнадцать, где Бориска мог укрыться. Вроде вычислили, а тут ты со своим собутыльником – подъезжаешь и прямиком туда. Как-то он тебе еще открыл, это для меня загадка.
Олег сидел напротив своего бывшего соперника, будучи не в силах что-либо сказать. Зябл тем временем заглянул в холодильник, достал оттуда бутылку водки.
- Будешь? – и, получив отрицательный ответ, приник к горлышку.
- Просто башка пухнет с непривычки.
- Все он у меня украл: любовь, аппаратуру... Братана моего, между прочим… Я остался гол, как сокол, в пятьдесят лет. Кстати, откуда ты, Гульфик, знаешь про хату? – начал заводиться небритый. – Я не знаю, верней, не помню, а ты…
Зябл внезапно выхватил из-за пояса «стечкина» и нацелил Олегу в лоб.
В этот момент квартиру сотряс мощный взрыв. Через секунду вся кухня наполнилась дымом, сквозь которой Олег с трудом различил, как Зябл метнулся к выходу.
Со стороны прихожей слышались выстрелы, звон битого стекла, крики и матюки. Трещала и падала мебель, грохотали ботиинки.
- Все на пол! Милиция! Живо! Куда? Стреляю без предупреждения! – орала чья-то охрипшая глотка. – Сопротивление бесполезно! Дом окружен!
Кто-то с автоматом и в камуфляже вбежал на кухню, но тотчас упал, умело «стреноженный» Зяблом. Олег видел, как бармен оседлал упавшего и выхватил у того автомат. Голова Зябла при этом находилась перед самым носом доктора.
Не долго думая, Олег схватил со стола кухонный комбайн, замахнулся и что было силы опустил его на голову бывшего соперника. Зябл выронил автомат и медленно поднял на Яркова затуманенные глаза. Доктор замахнулся снова и с ревом «Й а а а!!!» опустил комбайн вторично на затылок бармена, после чего тот уткнулся носом в лежавшего ОМОНовца.
Последнее, что увидел доктор перед тем, как вырубиться, было мелькнувшее перед глазами название комбайна – «Мулинекс».
«Надежная вещь!» – всплыло в сознании и померкло.