Сегодня мы еще не решили, чем заняться: поехать в музей Анри Мартена или пойти смотреть виноградники? Я за музей, но и виноградники пойдут, лишь бы Жан не впадал в истерику.
- Я очень сожалею о произошедшем в последние дни, - сказал он за завтраком. - Я вел себя недостойно.
- Да брось ты. Ну понервничал, это мелочи.
- Нет, не мелочи. Такой приступ я испытывал последний раз тридцать лет назад…
Я знала об этом случае и не дала ему договорить. Тридцать лет назад у Жана было тяжелое расставание с женщиной и суицидальные настроения - если он сейчас начнет всё это поднимать, то снова напьется.
- Мы хоть сегодня попадем в музей? - оборвала его я.
- Не знаю. Он не каждый день работает. Нужно позвонить директору и спросить.
- Вы накоротке?
- Это мой пациент. Я лечу его уже полтора года.
- Что с ним?
- Алкоголизм. Напивается по вечерам после рабочего дня, на следующее утро на работу идти стыдно. Семья страдает. Жена несколько раз уходила от него.
- И как, лечение дает плоды?
- Да, с некоторых пор он стал выпивать значительно реже и не в таких количествах. Но желательно не прерывать сеансы, как это получилось сейчас, а то все вернется.
Понятно. Значит, вы с ним по очереди пьете.
- О нет! Последний раз я так напивался тридцать лет назад...
- Наверное, последний раз директор был трезвым тоже тридцать лет назад. Жан, у меня есть теория об алкоголиках.
- Да? Любопытно.
- Я считаю, что количество алкоголиков на Земле постоянно. Они как химические элементы в ее составе. И сдвиг в ту или иную сторону чреват последствиями.
- Какой странный взгляд.
- В семье у моего дяди получилось так: дядя попивал, потом умер. После этого запил его сын — запил беспощадно. Я все думала, почему он так сильно пьет? Ведь дядя был умеренный алкоголик. Но потом вспомнила, что у нас был еще дедушка, который тоже пил, и чей алкоголизм никто не перенял. Таким образом сын дяди пьет сейчас за двоих.
- Жюли... мне кажется, эта схема существует лишь у тебя в голове. В действительности связи между людьми гораздо сложней. Ты не видишь других людей и их связи с родственниками, и не можешь делать вывод.
- Не вижу их родственников, но я вижу самих пьющих. Толпу у нас под магазином, например. Я наблюдаю их несколько лет. Одни уходят, другие появляются. Старые лица сменяются новыми, но количество их всегда примерно одинаково. Есть среди них и бессменные — те, которые во все эти годы не исчезают с моего поля зрения никогда. Они еще молодые, но уже в очень плохом состоянии. Некоторые из них до зрелости не доживут.
- Это печально.
- Так вот, мне кажется, что если кто-то из них умрет, место не будет пустовать. Другие люди женятся, открывают бизнес и строят планы, а эти нет. Эти стоят на своем посту бессменно, до самого конца.
- Несчастные.
- Кто-то должен нести этот крест.
Жан уходит в свой кабинет шелестеть бумагами, а я иду к себе. Не знаю, как мне одеваться, для прогулки или для посещения музея? Валяюсь на кровати.
- Ну что, позвонил? - спрашиваю я, когда мы снова сходимся в гостиной.
- Позвонил. Музей сегодня не работает.
Я расстроилась.
- Кажется, я догадываюсь, почему музей работает не каждый день.
- О, нет! Вовсе не поэтому. Он очень ответственно относится к своим обязанностям. А в музее есть расписание, когда он открыт — четыре дня из семи.
- Ну да, выбрал себе дни, чтобы расслабляться.
- Уверяю тебя, это невозможно! И потом, он бы не смог придерживаться в своем пьянстве такого четкого графика.
- Жан, не надо его выгораживать, я не полиция. Ну запил, бывает. Работа побоку.
- Жюли, ты несправедлива.
- Да знаю я этих алкашей.