В маленьком переулке между Мясницкой и Маросейкой – удивительно много домов, связанных с нашей классической литературой и искусством! Прогуляемся?
1. Тарелки Кузнецова, Врубель и дуэльная история
На углу Большого Златоустинского переулка и Мясницкой нас встречает красный дом с колоссальными арками окон и бюстами крылатого Меркурия, бога торговли (№2, 1898-1903).
Здание построил Федор Шехтель для Матвея Кузнецова – короля российского фарфора. Фабрикант работал под девизом «дешево – не значит плохо», и кузнецовские тарелки появились в миллионах наших семей. Они наводнили Азию: «китайский» фарфор Кузнецова вытеснял с рынков настоящий китайский фарфор из Китая. Вот как широко шагнул потомок гжельских умельцев!
Этот предприниматель был, как Меркурий, лукав. Говорят, на свой фарфор он перенес рисунок Врубеля – без позволения и гонорара. Однако в ту эпоху обворовывать художников было небезопасно, ибо работа с кистью вырабатывает глазомер и твердость рук.
Известный меткостью стрельбы друг Врубеля, Валентин Серов, бросил перчатку Кузнецову. Фабрикант тут же капитулировал перед Врубелем и старался с его друзьями не ссориться впредь. Именно здесь, в торговом доме Кузнецова, в 1907 году прошла выставка символистов «Голубая роза». Несколькими годами раньше заходил сюда и Чехов, но по прозаическому поводу: выбирал образцы плитки для своего ялтинского дома.
2. Пушкин, Гоголь и Мицкевич
Не исключено, что в основу этого здания легли старые стены, помнящие Пушкина и Гоголя. Литераторы здесь навещали своего знакомца, журналиста и историка Погодина.
Второе пушкинское место – напротив, по другую сторону переулка. Русский поэт пикировался тут за завтраком с Адамом Мицкевичем, и очевидцы говорят: за «наше все» им бывало неловко… Теперь на этом месте дом с красивыми двойными окнами-трифориями (№1с1, 1871 г.).
Пройдем немного дальше, от Пушкина – к Достоевскому!
3. «Дом мрачный, скучный, и в нем тайна»
На углу Большого Златоустинского с Лучниковым переулком стоит четырехэтажный желтый дом. Федор Михайлович в нем никогда не появлялся, зато орудовал его герой. 14 июля 1866 года потомственный почетный гражданин Парфен Рогожин… то есть Алексей Мазурин перерезал горло ювелиру Илье Калмыкову и потом был осужден на 15 лет каторги. Газетный репортаж так впечатлил писателя, что стал одним из зерен, из которых прорастет роман. Читала репортаж и Настасья Филипповна:
«У него дом мрачный, скучный, и в нем тайна. Я уверена, что у него в ящике спрятана бритва, обмотанная шелком, как и у того московского убийцы; тот тоже жил с матерью в одном доме».
Мать Алексея Мазурина происходила из семьи чаеторговцев Перловых, построивших знаменитый «китайский» дом на Мясницкой. Были и братья, которых погубил этот преступник, ведь один из них сошел с ума после суда, а второй застрелился. Третий брат нашел утешение в религии и книгах: библиотека Федора Мазурина славилась как одна из богатейших в городе.
4. Строгановка: истоки
Древний дом много раз надстраивался, перестраивался. В 1825 году в Москве началось… нет, не восстание какого-то полка, а Строгановское училище. Вот его самый первый адрес! Сергей Строганов – господин 80 тысяч душ и щедрый меценат – учредил школу, доступную даже для крепостных, чтоб 360 ребят учились на художника. Хозяйкой арендованного здания была двоюродная бабушка Лермонтова.
Прежде, на рубеже веков, здесь жил и принимал литературную Москву Нелединский-Мелецкий, песни которого стали народными. В 1812 году дом не горел, но был загажен, так что чувствительный поэт решил в Первопрестольную не возвращался.
5. Козьма Прутков существовал!
Еще один поэт – из четырех отцов Козьмы Пруткова, Алексей Жемчужников – жил, уже старцем, в смежном здании, чуть дальше по Лучникову переулку (№5). Существовал и реальный Прутков: так звали камердинера молодых братьев. Козьма обиделся на них за эту шутку на всю жизнь.
С годами в «глупости» Пруткова стали открывать парадоксальные глубины. Мне кажется, большая книга возникает там, где открывается какой-то «люфт» между тем, что автор хочет прокричать и тем, что говорит вместо него – произведение. Где существует напряжение, противоречье между текстом и подтекстом. И злободневная пародия так может получить билет в бессмертие.
6. Гостиница им. Кисы Воробьянинова
Вернемся к перекрестку переулков! Напротив дома Парфена Рогожина стоит дом Кисы Воробьянинова.
То был не промотавшийся помещик, а быстро богатеющий делец-миллионер. Один из своих шальных миллионов Николай Стахеев – так звали прототипа Кисы – отлил в камне: его особняк и сейчас украшает Новую Басманную.
В 1918 году Стахеев возвратился в свой дворец, чтобы забрать сокровища из тайника, но был задержан и попал к чекистам. Тогда предприниматель заключил на сделку: он – рассказывает все о своих тайниках, они – выпускают Николая Дмитриевича во Францию. Так и случилось (и Дзержинский может выполнить обещание). Как полагают, эта широко известная история нашла отражение в «Двенадцати стульях».
Кабинет Феликса Эдмундовича появился и здесь, в переулке. Дом с пятью монументальным этажами построил на углу для Воробьянинова, то есть Стахеева, архитектор Михаил Бугровский (Большой Златоустинский, №6с1, 1900 г.). До революции тут находилась «Большая Сибирская гостиница», после – Высший совет народного хозяйства (во главе с неутомимым Феликсом) и многое другое.
7. Автор «Котлована»
В Доме крестьянина, на съезде крестьянских писателей, Горький и Луначарский просвещали делегатов по вопросам пролетарской литературы. Здесь поселился и гениальный представитель этой литературы – Андрей Платонов: вот его первый адрес в городе (1926 г.) Уже через месяц гений был уволен и выселен: так начались четверть века платоновских бедствий в Москве.
8. Тень от монастыря и «Молодая гвардия»
В скверике по ту сторону Большого Златоустинского переулка вам бросятся в глаза древние камни.
Это остатки ограды Златоустинского монастыря, недавно извлеченные на свет Божий. Рядом, на стендах, можно прочитать историю обители. За сквером – здания, ради которых все разрушали (№3/5с1 и 3ас2).
Они стоят на костях русской знати: тут ведь были и кельи, и кладбище. В домах работников ОГПУ-НКВД поселились руководящие чекисты и вместе с ними почему-то писатель Александр Фадеев. В конце 30-х почти всех чекистов расстреляли, а в 1956 году застрелился автор «Молодой гвардии».
9. Доктор-убийца
Рядом, в кирпичном желтом доме №7с1, жил Майрановский, доктор-отравитель, получивший степень доктора наук за эксперименты над людьми. Яды испытывались на приговоренных к смертной казни в «расстрельном доме» на углу Лубянки с Варсонофьевским переулком. Так говорят документы.
10. И маленький Скрябин
В соседнем доме №9 в 1870-х рос юный композитор Александр Скрябин (с трех лет у рояля).
Послушать мальчика прибегал даже настоятель соседнего Златоустинского монастыря. Архимандрит любил мирскую музыку, но очень этого стеснялся, и до знакомства с юным Скрябиным ему приходилось, втайне от послушников, слушать у себя в келье шарманку.
Скрябинский дом не дошел до наших дней, перед революцией на этом месте выстроили фабрику с большими квадратными окнами.
Рядом, на углу с Малым Златоустинским переулком, сохранились руины архитектурной школы Матвея Казакова. Эти руины – позор нашего города…
Все мои статьи, связанные с историей и краеведением, в оглавлении журнала «Нетривиальная история».
Читайте также:
Продолжение (о Малом Знаменском переулке).
Лубянка без ЧК: дореволюционная фотопрогулка
Нескучная фотопрогулка по Высоко-Петровскому монастырю