Приветствую вас друзья! Доблесть и отвагу этого офицера оценил не кто нибудь, а сам Александр Васильевич Суворов.
Родился будущий генерал 1 ноября 1771 года в небогатой дворянской семье в деревне Прохоровка Полтавской губернии. Отец Петр Иванович начинал службу казаком в Переяславском полку. А затем более пятнадцати лет состоял в должности сотника Бубновской сотни (административно-территориальная единица), в которую причислялись три села: Прохоровка, Сушки и Бубновская Слободка. В 1783 году был избран городничим уездного города Золотоношск. Всю свою жизнь Петр Иванович слыл человеком прямым, честным, и бескорыстным. За эти свои качества он заслуженно пользовался большим уважением в народе.
В родной Прохоровке познакомился он с будущей супругой, Прасковьей Ивановной. Молодая красивая девушка приехала погостить на лето к тетке. И повстречала любовь всей своей жизни. Молодые люди поженились и брак этот оказался на редкость удачным и счастливым для обоих – в семье родилось четырнадцать детей: четыре сына и десять дочерей. Несмотря на небольшой достаток все дети получили хорошее пусть и домашнее образование. Стараниями матери они овладели русским, немецким языками, знали латынь, основы математики.
Дмитрий был самым старшим из детей. Родители с самого малого возраста воспитывали в нем самостоятельность, не баловали его, приучали жить простой жизнью. Парень рос крепким, закаленным. С семилетнего возраста Дмитрий прекрасно ездил верхом, плавал в Днепре, с своими сверстниками любил совершать продолжительные походы в лес. Такое воспитание научило молодого человека стойко преодолевать трудности и опасности, что в дальнейшем очень пригодилось ему в военной карьере.
Юноша мечтал о военной службе. В этом его поддерживал и отец. Случай вскоре представился. Как то раз в гости к Неверовским приехал друг семьи граф Петр Васильевич Завадовский. Человеком он был в Империи далеко не последним, был близок к Екатерине II. Познакомившись с Дмитрием и узнав о его желании стать военным, Завадовский предложил Петру Ивановичу отпустить старшего сына в Петербург, пообещав устроить его там достойно. Граф сдержал слово. 16 мая 1786 года пятнадцатилетний Дмитрий Неверовский был зачислен рядовым в Лейб-Гвардии Семеновский полк – один из старейших и славнейших полков русской армии. Именно здесь он и постиг все азы воинской службы: учился стрелять, колоть штыком, совершать долгие пешие переходы и маршировать на плацу. Его усердное в учении, добросовестность, простой и веселый нрав снискали ему как уважение начальства, так и дружбу с товарищами. Через год Неверовского произвели в сержанты.
В 1787 году началась очередная война с Турцией. Горя желанием поскорее проверить себя в деле сержант Неверовский обращается к начальству с просьбой о переводе из Гвардии в армейский полк на южной границе. Через некоторое время просьба была удовлетворена и он был зачислен поручиком Малороссийского кирасирского полка, из которого затем перевелся в Архангелогородский мушкетерский полк. Первым боем, в котором довелось участвовать молодому офицеру стало сражение на реке Сальче. Здесь 7 сентября 1788 года русские войска разгромили большой турецкий отряд. Дмитрий не пропускал ни одного боя, всегда шел в атаку впереди строя, подавая пример подчиненным.
После окончания турецкой войны Неверовский участвует в компании в Польше в 1794 году. Там он сражается под командованием А.В. Суворова. В частности участвовал в штурме Праги - хорошо укрепленного предместья Варшавы. За проявленную доблесть Невровский был лично Суворовым представлен досрочно к чину секунд-майора. К концу польской войны Неверовский уже имел репутацию блестящего боевого офицера.
В декабре 1797 года он получил под командование батальон в Малороссийском гренадерском полку. Именно здесь проявились у же в достаточно полной мере таланты Неверовского как воспитателя войск. Несмотря на усиленно насаждаемые Павлом I в армии прусские порядки, Неверовский смог сохранить в своей части ту школу военной подготовки, которую он усвоил, сражаясь под командованием Суворова. И тогда и позже все части, которыми он командовал, отличались превосходной выучкой, владели "смелой нападательной тактикой". Неверовский показал себя сторонником одиночной подготовки бойцов. Уже после получения генеральского чина его можно было увидеть среди солдат, показывающим приемы штыкового боя, строевой подготовки. Неверовский был отменным стрелком и обучению меткой стрельбе своих солдат также уделял повышенное внимание. Позднее, уже будучи шефом гренадерского Павловского полка, он в 1811 году организовал первые стрелковые состязания. Так что огневая подготовка в его частях всегда была на высоте.
Довелось Неверовскому послужить и в морской пехоте. В 1803 году молодого, но уже прекрасно зарекомендовавшего себя офицера назначают командиром вновь сформированного 1-го Морского полка в Кронштадте. 21 сентября того же года Дмитрий Петрович получил чин полковника. В следующем году, он был произведен в генерал-майоры и назначен шефом 3-го Морского полка, находящегося в Ревеле. Стараниями Неверовского выучка российских морпехов была поднята на высокий уровень, что было отмечено командованием во время маневров.
Здесь в Ревеле, Дмитрий Петрович обрел и свое личное счастье. Его избранницей стала дочь адмирала А.В. Мусина-Пушкина, семнадцатилетняя красавица Елизавета Алексеевна. Чувства молодого генерала были встречены взаимностью и 27 июля 1804 года молодые сыграли свадьбу. К сожалению единственная дочь Неверовского, родившаяся в 1805 году, умерла во младенчестве. Больше детей у супругов не было.
Дмитрий Петрович всю жизнь поддерживал самые теплве отношения со своими братьями и сестрами, стараясь быть для них всегда любящим и близким человеком.
Однако наслаждаться семейным счастьем долго не получилось. В сентябре 1805 года 3-й морской полк Неверовского в составе 20-тысячного десантного корпуса генерал-лейтенанта графа П.А. Толстого высадился в Померании (Северная Германия) для действий против французов. Но судьба компании решилась в начале декабря под Аустерлицем. Корпус Толстого возвратился в Россию по суше.
В ноябре 1807 года Неверовского назначают шефом Павловского гренадерского полка - одной из элитных частей русской армии. Он много сделал для улучшение процесса обучения солдат, укрепления боевых традиций вверенной ему части.
К началу 1812 года все отчетливее вырисовывалось угроза новой войны с наполеоновской Францией. Причем на этот раз на территории Российской империи. В январе император Александр I ввызвал Неверовского в Петербург. Разговор был предельно коротким:
— Направляю тебя в Москву, — сказал царь. — Поручаю сформировать новую пехотную дивизию. Прошу сделать это как можно быстрее
Дмитрий Петрович,простившись со ставшим ему столь дорогим Павловским полком, поспешно выехал в Москву, исполнять императорский приказ.
27-я пехотная дивизия, такой номер получило соединение, формировалась в Москве и Подмосковье. На место уже прибывали большие партии рекрутов и отдельные отряды. День и ночь шла работа, сопровождавшаяся многочисленными трудностями - не хватало одежды, повозок, вооружения, лошадей. Однако несмотря на все трудности дело двигалось довольно успешно. Во многом благодаря тому, что у Неверовского под стать ему были опытные и настойчивые командиры бригад: Максим Федорович Ставицкий, Александр Васильевич Воейков, Александр Яковлевич Княжнин. Отлично подготовленные специалисты они были надежными помощниками своему комдиву.
В мае 1812 года только что закончившая формирование дивизия была передана во 2-ю Западную армию князя П.И. Багратиона. Для соединения с ней дивизии Неверовского пришлось проделать полуторамесячный изнурительный марш. 22 июня в Новогрудке 27-я пехотная дивизия наконец присоединилась к основным силам армии. Но это было только начало. Дальше был ещё более сложный переход к Смоленску, где находилась армия Барклая де Толли. Надо было туда успеть раньше армии Наполеона. Иначе русские армии могли быть разбиты по частям.
Армия Багратиона ведя арьергардные бои с втрое превосходящими силами противника и не останавливаясь двигалась на север, чтобы соединиться с 1-й Западной армией. 22 июля обе русские армии соединились под Смоленском, лишив таким образом французов возможности разбить их поодиночке. Однако силы Великой армии были ещё очень велики и русское командование в лице М.Б. Барклая де Толли, считало генеральное сражение в этих условиях крайне не выгодным. Однако в среде войск и их командиров (в частности к ним относился и князь Багратион) зрело недовольство такой осторожной стратегией, выбранной Барклаем. Кроме того на сражении настаивал и Александр I и "общественное мнение". 8 августа русские войска выступили в направлении на Рудню, где располагалась кавалерия Мюрата. Они надеялись разбить его до того как к нему на помощь смогли бы прийти другие части наполеоновской армии. Чтобы прикрыть свой левый фланг от неожиданного появления неприятеля в район г. Красный была выдвинута 27-я пехотная дивизия, Харьковский драгунский полк и три казачьих полка общим числом 7000 человек и 14 орудий. Однако наступление не было доведено до конца, несколько дней войска стояли в двух переходах от Смоленска, пока командование выясняло обстановку. Хотя кто знает, возможно эта заминка спасла русскую армию от ловко расставленной ловушки.
Наполеон узнав о начале движения русских войск, быстро собрал свои было рассредоточенные силы в мощный ударный кулак и решил глубоким стратегическим обходом как раз левого фланга русской армии захватить у нее в тылу Смоленск и перерезать сообщение с Москвой. На пути у императора французов оказался лишь малочисленный отряд Неверовского.
14 августа Неверовский получил сообщение от разъездов о приближении пятнадцатитысячной кавалериийской группы Мюрата. На военном совете было решено дать бой, задержать противника насколько это возможно, затем отступать к Смоленску. Учитывая неравенство сил, Неверовский решил выйти из города и дать сражение восточнее его. Он занял позицию на небольшой возвышенности, с фронтаона была прикрыта оврагом. У дороги развернулись Полтавский и Симбирский пехотные полки. На флангах расположилась кавалерия на правом— казаки, на левом — харьковские драгуны. Там же, под прикрытием драгун, разместилась русская артиллерия - 10 пушек. В тыл, прикрывать переправу через реку Ивань, был отправлен 50-й егерский полк с двумя орудиями. В самом Красном остался один батальон егерей с двумя пушками.
Вскоре показались французы - конница Мюрата и пехотная дивизия генерала Ледрю из корпуса Нея. Всего до 23 000 (из которых 15 000 конницы) при 60 орудиях, против семи тысяч русских и десятка пушек. Выбив стремительной атакой пехотинцев Ледрю наших егерей из города, французы начали наступать на главную русскую позицию. Здесь завязался ожесточенный бой. Русские войска встречали французскую конницу ружейными залпами и штыками. В отчаянную контратаку рванулся Харьковский драгунский полк, но был отбит с большими потерями. В этот момент лишившаяся прикрытия артиллерия была атакована французами, которые смогли захватить пять пушек. Положение дивизии становилось угрожающим. С фронта наседала пехота Нея, а с фланга прорывалась кавалерия Мюрата, грозя отрезать пути к отходу. Неверовский приказал построить войска в два каре и отходить к Смоленску. Понимая, что в это время чувствовали его солдаты, вчерашние рекруты, впервые оказавшиеся в бою, да еще в таком жестоком, генерал обратился к ним:
Ребята, помните, чему вас учили. Никакая кавалерия не победит вас, только в пальбе не торопись и стреляй метко. Никто не смей начинать без моей команды!
Горстка русских воинов, ощетившихся штыками, медленным шагом отступала к Смоленску. Сверкая саблями, с криками мчалась на них многочисленная отборная вражеская конница. Тогда русские каре останавливались и меткими залпами отбивали её атаку. Прорвавшихся сквозь огонь всадников принимали в штыки. Так повторялось снова и снова. Неверовский, умело используя росшие вдоль дороги березы и рвы как препятствия для действий неприятельской конницы, отбивал эти наскоки и медленно, но твердо шел по Смоленскому тракту. Наконец русский отряд вышел к переправе прикрываемой 50-м егерским полком. Сразу вступили в дело две русские пушки. Французы решив, что к русским подошли сильные подкрепления не рискнули продолжить атаки. Дивизия была спасена, хотя и потеряла 1500 человек.
Мужество и искусство русских воинов отметил даже противник. Генерал де Сегюр, один из приближенных Наполеона, в восхищении написал:
Неверовский отступал как лев!
Затем было Смоленское сражение, где уже закаленная в огне дивизия Неверовского отражала атаки французов и поляков у смоленского предместья Рачевка. Дважды генерал сам водил в штыки своих солдат.
Смоленск все же пришлось оставить. Русская армия лишилась своего важного опорного пункта и отходила к Москве, готовясь дать решительное сражение у стен древней столицы. Позиция была выбрана в районе деревни Бородино. 5 сентября дивизия Неверовского вела ожесточенный бой за Шевардинский редут, в ходе которого потеряла половину состава: из шести тысяч осталось только три тысячи.
В Бородинском сражении 27-я пехотная дивизия сражалась на семеновских флешах. И снова Неверовский сам несколько раз участвует в штыковых атаках, был дважды контужен, но не покинул поля боя.
После оставления армией Москвы были жестокие арьергардные бои под Красной Пахрой, где снова пришлось отражать атаки французской конницы и сам Дмитрий Петрович едва избежал гибели в схватке, Тарутино и Малоярославцем. 15-18 ноября дивизия снова сражается под Красным, только на этот раз в роли отступающих французы. После этого дела, 27-ю пехотную направили на переформирование в Вильно. Снова начали прибывать рекруты, снова начинал с азов их обучение теперь уже генерал-лейтенант Неверовский. Большой радостью стал для него приезд жены. Но недолго, оставалось им быть вместе.
После изгнания неприятеля из пределов России, решено было освобождать Европу. Весной 1813 года 27-я дивизия, после отдыха и пополнения выступила в поход из Вильно. В составе 13-го пехотного корпуса Остен-Сакена двизия приняла участие в сражении при Кацбахе а затем в "битве народов" - решающем сражении при Лейпциге.19 октября его дивизия начала наступать на город с севера. Ценой больших усилий русским войскам удалось прорваться в северное городское предместье. В одной из атак Неверовский был ранен пулей в ногу. Несмотря на приказ командира корпуса, он отказался покинуть поле боя. Тогда Остен Сакен прибегнул к хитрости, вызвав Дмитрия Петровича к себе под предлогом совещания. Прискакав к командиру корпуса, Неверовский только теперь заметил как силы его покидают. Он упал с лошади без сознания. Когда на следующий день его привезли в Галле, врачи установили, что пуля застряла в кости. Ее впоследствии смогли извлечь, но началась гангрена. Поднялась температура. Дмитрий Петрович начал бредить. «Вперед! На штыки!» - это были его последние слова. 2 ноября 1813 го Неверовского не стало...
Там же в Галле русский генерал и был похоронен с воинскими почестями За время службы Неверовский был награжден орденами Св. Георгия 3-й и 4-й степеней, Владимира 2-го и 3-го классов, Анны 1-й степени и прусским орденом Красного Орла. Когда солдаты Павловского полка возвращались из Франции в Россию, то специально прошли через Галле, где под музыку с развернутыми знаменами промаршировали мимо могилы своего командира. Таковы были любовь и уважение солдат и офицеров к нему.
Супруга генерала, Елизавета Алексеевна, после его смерти получала пожизненную пенсию от двух императоров Алекасандра I и Николая I. Умерла она в 1853 году.
В 1912 году прах генерала Неверовского был перевезен в Россию и торжественно захоронен на Бородинском поле в районе семеновских флешей, за которые век назад так отчаянно дралась его 27-я пехотная дивизия.
Источники: Вл. Тикыч, "Д. П. Неверовский" (очерк из книги "Герои 1812 года."), А.А. Керсновский "История русской армии Т.1", Военная энциклопедия И.Д. Сытина, Т.13
Друзья! Если понравилась статья - ставьте палец вверх, оставляйте комментарии! Буду очень рад. Не забывайте подписываться на канал и смотрите также прошлые публикации. И до новых встреч на "Историческом броневичке"