"Моего отца мог обидеть каждый," - спокойно и печально говорила бабушка разглаживая узловатыми пальцами невидимые складки на ситцевом фартуке.
Я вслушивалась в тихую размеренную речь, чтобы узнать ещё об одном кусочке жизни своих предков.
Но бабушка смолкала. Голубые глаза смотрели куда-то далеко-далеко. Наверное, в те дальние дали, где осталось её детство. Руки, забывали свою привычку ежеминутно трудиться и замирали на коленях.
Я ждала, внимательно следя за руками бабушки. Ждала момента, когда пальцы, обтянутые тонкой смуглой кожей, вновь придут в движение. Когда ладони с трещинками примутся поглаживать ткань фартука. Руки начнут двигаться и дадут толчок к продолжению рассказа.
Бабушка не единожды начинала этот разговор. И ни разу не решилась продолжить.
Мне, её самой младшей внучке, было совершенно не понятно, почему у кого-то могло возникнуть желание обидедь прадеда? Но задать вопрос, звуком своего голоса вернуть мысли бабушки из сладкой поры детства в нынешний день, в мир старости и болезней, я не решалась.
Моё воображение рисовало образ прадеда Абрама. Он представал перед моим внутренним взором невыскоим, тщедушным, в линялой рубахе-косоворотке.
Бабушка со своими родителями жила в селе, а следовательно они были крестьянами?
Так зачем одному крестьянину обижать другого? Что могло вызвать желание причинить вред своему односельчанину?
Прадед не был богатырского телосложения? Именно поэтому всегда и со всеми вынужден был быть вежливым и обходителеным?
Только ли отстутствие физической мощи могло спровоцировать окружающих?
Догадка пришла после одного случая, который произошел лично со мной.
К соседям на лето приехала городская родственница. Девочка примерно моего возраста. Она как-ло вдруг сразу стала лидером в нашей компании.
Я тоже, как все, пыталась с ней подружиться. Тем более мы были соседями. Но она упорно сторонилась меня, игнорировала, если я пыталась с ней заговорить. А потом от меня отвернулись все! Все мои друзья, с которыми я не один год играла. Те, с кем мы катались на качелях ходили купаться на речку, собирали в лесу ягоды, играли в войну, в прятки, в чижика.
Резкую перемену объяснил один из бывших друзей. Когда ни кто не мог увидеть, что мы с ним общаемся.
Оказалось, приезжая девочка, собрав всю компанию в моё отсутсвие, сказала повелительно:
"Не играйте с ней. У неё бабушка еврейка!"
Но моя бабушка сибирячка! Она много раз говорила, что муж у неё "рассейский", а она сибирячка.
Да и откуда в Сибири евреи в те стародавние времена?
Я была уверена, что евреев в Сибири тогда не было и быть не могло!
Когда-то в Сибири жили местные племена. Потом пришли русские и одолели хана Кучума. Потом была столыпинская реформа и в Сибирь поехали крестьяне!
При чём здесь евреи?
Опечаленая таким обстоятельством я обратилась за разъяснением к маме.
Она лишь отмахнулась: "Ой, да раньше и русских так по святцам называли".
Спросить у бабушки я постеснялась. Вернее мне казалось что этот вопрос её обидит.
Я поверила своей маме. Решила, что это просто недоразумение.
Бабушка всегда подчёркивала, что она сибирячка. Её мама, моя прабабушка тоже родилась в Сибири.
И лишь по прошествии многих лет, когда бабушки давно не стало, мне вспомнились субботние обеды всей семьей за круглым столом. А к нему ещё на кануне бабушка готовила рыбу без косточек.
Но о рыбе в другой раз.
А теперь хочу привести цытату из Чехова:
"Помниться, когда мы сидели в избе у какого-то еврея..."
Ага! Так значит представители этой нации так же проживали в Сибири!
Как не поверить Антону Павловичу!
Да, уж..
Вот ещё одна цитата Чехова.
"Я мужик богатый, сильный, у заседателя руку имею и могу вот этого самого хозяина завтра же обидеть: он у меня в тюрьме сгниет, и дети его по миру пойдут. И нет на меня никакой управы, а ему защиты, потому без правды живем.."
На сегодня всё!
А дальше будут ещё истории из жизни моих предков в Сибири. И не только. Ведь дед по материнской линии был у меня "рассейский".
Друзья и подписчики, до новых встречь.