Князь А. Барятинский впервые оказался на Кавказе в 1835 году, в возрасте 30 лет. Он участвовал в экспедиции генерал-лейтенанта Вельяминова в Дагестане, командовал сотней казаков и был тяжело ранен. Однако на этом его деятельность на Кавказе не закончилась...
По стопам генерала Ермолова
В 1845 году Барятинский снова вернулся на Кавказ, будучи уже полковником и командиром третьего батальона Кабардинского пехотного полка. Отличившись в боях и излечившись от очередного ранения, через два года он возглавил Кабардинский полк, на некоторое время был отозван, снова вернулся в горы (теперь уже генерал-майором) и предпринял целый ряд экспедиций в "большую Чечню".
Следуя методу генерала Ермолова, он прорубал в лесу просеки, прокладывал новые дороги, повышая мобильность войск, разрушал непокорные аулы, но при этом уделял внимание административному устройству чеченцев и пытался построить на Кавказе новое управление.
Наместник Кавказского края
Последнее возвращение Барятинского на Кавказ состоялось в 1857 году, когда он был произведен в генералы от инфантерии и назначен наместником Кавказа. Александр II дал Барятинскому разрешение проводить необходимые реформ и "замирить", наконец-то, непокорный край.
В то время среди народов Дагестана и Чечни получило широкое распространение религиозное движение мюридов. Его последователи создали теократическое государство Имамат, во главе которого стоял третий имам Кавказа Шамиль - личность необычайно популярная среди горцев, вокруг которой группировались многочисленные вооружённые отряды борцов за истинную веру.
Массированное наступление на горы
Первым делом Барятинский разделил театр военных действий на пять военных округов. В свою очередь, каждая из них делилась на районы или наибства. Кавказский корпус был переименован в Кавказскую армию, а её численность доведена до 200 с лишним тысяч человек.
С такими силами Барятинский сумел довольно быстро установить контроль над восточными районами Чечни. Его главный противник Шамиль отступал с боями. Горцы сочувствовали своему имаму и пользовались каждым эпизодом, чтобы выступить против русского владычества. Весной 1858 года в Назрани подняли восстание ингуши, возмущённые устройством на их землях казачьих станиц. Росло напряжение в Дагестане.
Но численный перевес русских войск и умелое руководство Барятинского сводили шансы горцев к нулю. Наступление на них шло с нескольких сторон, и остановить его было невозможно. Под сильнейшим натиском Шамиль уводил своих людей в горы и сжигал аулы.
Все дороги ведут в Гуниб
В 1858 году бои в Чечне еще продолжались, но Шамиля на её территории уже не было. Он задумал укрыться в дагестанском ауле Гуниб, где когда-то родился и вырос. Аул был расположен на плоской вершине горы с одноимённым названием. Сюда Шамиль заранее послал своего сына Магомед-Шапи для постройки крепости. Всего, включая жителей, в Гунибе укрылось 400 человек с четырьмя пушками.
9 августа к Гунибу подошли русские войска. Крепость была взята в кольцо. К моменту приезда Барятинского её окружало 14 батальонов с артиллерией. Все ждали скорейшего штурма, но Барятинский прибыл с приказом начать переговоры. Незадолго до прибытия к Гунибу из Симферополя к нему пришла телеграмма от военного министра и канцлера Горчакова. В депеше сообщалось, что агент Шамиля явился в русское посольство в Стамбуле с предложением мирных переговоров. Государь счёл возможным откликнуться на просьбу имама, считая, что "примирение с Шамилем было бы самым блестящим завершением оказанных уже князем Барятинским великих услуг".
Короче говоря, Барятинскому вменялось заключить мир с Шамилем, а он мечтал повергнуть его до 25 августа, чтобы преподнести драгоценный подарок ко дню коронации Александра II.
Бессмысленные переговоры и штурм
Барятинский скрепил сердце и отправил в Гуниб парламентёров. Шамиль просил дать ему месяц, чтобы подготовиться к поездке в Мекку, а для своих мюридов потребовал беспрепятственного выхода из крепости. Барятинский, со своей стороны, настаивал на немедленной сдаче, ждать месяц он не мог и не хотел. В итоге, договаривающиеся стороны кардинально разошлись во мнениях: Шамиль заявил, что будет драться до последнего вздоха, а Барятинский отдал приказ о подготовке штурма.
Взять крепость оказалось не легко. Мюриды ожесточённо сопротивлялись - терять им было нечего, зато геройская смерть открывала перед адептами веры ворота в исламский рай. Русские войска несли большие потери, и, видимо, поэтому, ворвавшись в крепость, не пощадили её защитников. Согласно воспоминаниям очевидцев, Барятинский ужаснулся, когда поднялся на Гунибское плато 25 августа 1859 года. Оно сплошь было устлано телами. Небольшая речка сделалась красной от крови.
Постскриптум
Дальнейшая судьба князя Барятинского - это отдельная история. Что же касается Чечни и Дагестана, то здесь после 1859 года установился хрупкий мир. Шамиль был взять в плен и с почётом отправлен в Калужскую губернию на жительство. Он несколько раз встречался с императором, был возведён в потомственное дворянство и умер в Мекке, куда ему разрешили выехать на хадж.
Находясь в плену, Шамиль изменил своё мнение о России. Ещё большим "русофилом", чем отец, стал его сын, которого взяли в плен и воспитали русские. Шамиль был мудрым человеком и, созерцая величие страны, приходу которой противился, понял, что плетью обуха не перешибёшь. С победы Барятинского над Имаматом началось, наконец, устройство мирной жизни кавказского региона.