Я просыпаюсь и сначала не понимаю, где нахожусь. А потом события этой ночи совершенно нетактично врываются в память.
Алан все еще рядом. Его тяжелая рука обхватывает меня за талию. Видимо, я проснулась первой.
Не понимаю, чем я думала, когда просила его остаться со мной в одной кровати на ночь? Видимо, была слишком сильно расстроена. Теперь же я понимаю, что это было большой ошибкой.
Тщательно стараюсь отогнать все нежные чувства, которые испытываю к этому парню. Еще не время. Я не должна расслабляться и поддаваться гормонам. Хотя не скрою, Алан мне очень нравится. Вот только ему об этом знать совершенно пока не стоит.
Переворачиваюсь на другой бок и встречаюсь с взглядом синих глаз.
- Я думала, что ты еще спишь. Ты напугал меня! – инстинктивно отодвигаюсь немного в сторону.
- Не хотел тебя будить, так что старался лежать тихо, - говорит он, улыбаясь.
Я борюсь с собой, чтобы не прикоснуться пальцами к его щеке, на которой отпечатался след от подушки.
- Наверное, скоро придет Пенни. Пойду умоюсь, - стараюсь как можно быстрее убраться из его объятий, и скрываюсь в ванной комнате, оставляя Алана один на один с его удивленным выражением лица.
Черт. Черт. Черт!
Прислоняюсь лбом к холодной плитке и включаю воду. Что со мной не так? Ирвин погиб несколько дней назад, а я уже обжимаюсь с каким-то парнем. Ладно, не с каким-то. Это все же Алан, который несколько раз спасал мне жизнь. Но все же!
А что если парень просто пытается быть учтивым? Вдруг он, как и Ирвин, видит во мне только сестру, которую нужно было убаюкать ночью?
Краска приливает к лицу.
Шум воды не помогает успокоиться. Тогда я поворачиваю кран, и меня обдает ледяными струями, которые придают бодрости и выкидывают из головы несущественные проблемы.
Я запрещаю себе думать об Алане, как о парне. Он часть моей стаи. Один из братьев и сестер. Точка.
- Как себя чувствуешь? – как только я возвращаюсь обратно в комнату, интересуется Ал, который уже успел застелить обе наших кровати.
- Мне лучше. Спасибо.
Он собирается еще что-то спросить, но раздается стук в дверь, которому я неимоверно благодарна.
На пороге Пенни с двумя комплектами одежды.
- Отлично! Вы уже встали. Вот ваши вещи. Когда пройдете идентификацию, сможем подобрать что-то более красивое. А пока вот. Завтрак сейчас доставят. Я зайду за вами через полчаса.
Она протягивает мне стопку одежды и удаляется. Для меня это оранжевая широкая футболка, на два размера больше и черные лосины. Для Ала – такая же футболка и серые спортивные штаны.
Мне неважно как это выглядит. Главное, что вещи чистые.
Дальше я всячески стараюсь избегать диалога с Аланом и очень радуюсь, когда Пенни возвращается, чтобы позвать нас пройти все необходимые процедуры.
Мика и Колин идут вместе с нами.
- Мэл, между вами что-то произошло? Вы всю дорогу молчите, - дергает меня за руку Мика.
- Нет. Все хорошо. Я просто опасаюсь за нашу стаю. Вот и все, - почти не вру ей.
Мы приезжаем на седьмой этаж. Он похож на больницу. Белые стены, яркие лампы. Мне становится очень неуютно.
Пенни усаживает нас на белоснежный диванчик в небольшом холле, а сама заглядывает за одну из дверей.
- Сейчас по очереди вы будете заходить внутрь.
Я иду первая. Просто не хочу пока ни с кем разговаривать.
За дверью небольшой кабинет. За столом женщина в белом халате.
- Я возьму у тебя кровь на анализы из вены. Если ты не против, конечно, - участливо говорит медсестра, закатывая мне укав.
С момента, как я даю согласие, начинается жуткая рутинная диспансеризация у всех врачей, по которым Пенни нас водит. Из кабинета в кабинет. Окулисты, ЛОРы, хирурги. Медперсонал сменяется каждые десять минут. И я не успеваю даже запоминать их лица. Нас взвешивают, измеряют рост, обхват бедер, талии и груди. Думаю, последнее нужно для того, чтобы купить нам нормальную одежду.
Затем приходит черед подготовки наших документов. Паспорт. То, чего у меня не было в Империи. Я убежала раньше, чем мне его выдали.
Официальный мужчина в сером костюме просит обмакнуть каждый палец в чернила и приложить к бумаге, чтобы снять отпечатки. Затем идет стандартный набор вопросов: Имя, Фамилия, дата рождения. Меня фотографируют. И уже через час после этих манипуляций у меня на руках паспорт.
- Очень хорошо! – радуется Пенни за нас. – Теперь, когда вы официально являетесь гражданами нашей страны, мы сможем устроить вас в этом мире. Вы пройдете тест на профориентацию. И мы попробуем придумать, чем вы дальше сможете заниматься. Мэлоди и Алану школа может быть уже не нужна. Но Мика с Колином обязательно должны продолжить обучение.
Мы киваем, не очень понимая, что от нас хотят услышать. Я думала еще походить в школу. Мне очень понравилось то время, когда вместе с Алом мы посещали это учебное заведение. Я опять могла бы изучать историю, читать интересные книги и заниматься другими захватывающими вещами.
Пенни отводит нас в кабинет, где стоит четыре компьютера. Этим девайсом я пыталась пользоваться у Алана дома, но попытки не увенчались успехом. И теперь эта машина меня просто пугает.
Наша куратор старательно объясняет, что надо делать. И через несколько минут, я жму мышкой на правильные, по моему мнению, ответы.
Когда мы возвращаемся в номера, чтобы поесть, на кроватях лежат рюкзаки и ярко-желтые чемоданы.
Открываю свой чемодан и понимаю, что он полон вещей. От нижнего белья до двух теплых курток. В рюкзаке предметы личной гигиены. То, чего мне не хватало, когда мы были в бегах.
- Ничего себе! – я вытаскиваю одежду и сразу выбираю во что переодеться.
Черные джинсы и серый свитер.
- Тебе идет, - подмечает Ал, лишь бросив на меня взгляд.
- Э… да… спасибо? – мямлю я под нос и собираюсь снова спрятаться в ванне, чтобы не разговаривать до вечера, но Алан перехватывает меня у самой двери.
- Мэл, что-то произошло? – его взгляд, похожий на синее море, пронзает меня насквозь.
Я пытаюсь освободиться от его руки, держащей меня за локоть, но не могу. Испуганно поднимаю глаза на парня и снова смотрю в пол.
- Нет, все хорошо, - бормочу негромко.
- Ты умудряешься избегать меня, даже когда мы находимся в одной комнате. Мне не кажется, что все хорошо. Объясни, что произошло. Я тебя как-то успел обидеть?
Открывается дверь номера. Мика просовывает голову внутрь и, сверкнув на меня любопытными глазами, сообщает, что нас зовут на всеобщий сбор. Разговор снова откладывается на неопределенное время.
Пенни ждет нас в том шикарном холле на первом этаже. С великолепной люстрой и мраморной лестницей. Девушка просит всех сесть в кресла, а сама приносит стул и ставит его напротив нас.
- Завтра вы все покинете эту гостиницу, - сообщает она улыбаясь. Но меня это совсем не радует. Куда нас отвезут? Что будет дальше? Холодок пробегает по коже, заставляя вздрогнуть. Пенни замечает перемену в нашем настроении и спешит успокоить. – Мы сейчас как раз с вами обсудим, кто и куда отправиться. Начнем с вас двоих.
Девушка указывает на меня и Алана. Мы с ним переглядываемся, и я снова первой отвожу взгляд.
- Вам уже больше шестнадцати. Значит, по нашим законам вы можете жить самостоятельно. Первые два года вам будет выдаваться определенная сумма, которой должно хватить на еду, мелкие расходы и оплату квартиры. Я могу зачислить вас в школу, чтобы вы оба прошли необходимую для поступления в колледж программу. Если хотите. Или же компании, которые сотрудничают с нами, готовы рассмотреть ваши кандидатуры на должности стажеров или младших помощников. Подумайте над этим.
Алан хмурится. А я смотрю на свои руки и пытаюсь понять, что делать дальше. Вряд ли должность младшего помощника хорошо оплачиваема. И как жить потом, когда деньги от государства закончатся?
- Я хочу в школу, - твердо говорю я. – А затем в колледж или что-то типа того. Но могу я подрабатывать после школы? Чтобы когда ваше финансирование закончится…
- Да. Есть возможность подрабатывать официанткой в одном из кафе, - кивает Пенни. Мне кажется, что ей нравится мой выбор.
- Как я могу определиться, чем буду дальше заниматься, если моя жизнь недавно буквально перевернулась с ног на голову?! – Алан вдруг психует и встает. – Вы требуете невозможного!
Я дергаю его за рукав, принуждая опуститься. Все еще небольшая химеровская агрессия.
- Я ничего от тебя не требую. Ты можешь всегда поменять свое решение. ОПБ окажет тебе необходимую поддержку, - спокойно говорит Пенни и снова натягивает дежурную улыбку. – О своем решении сможешь сказать мне завтра, когда заселишься в новую квартиру.
Ал ничего не отвечает. Тогда куратор обращается к Мике и Колину.
- У вас двоих выбора особо нет. Вы отправляетесь в приемную семью и живете с ними минимум до шестнадцати лет.
- Вы собираетесь отвезти их к абсолютно чужим людям?! – возмущается Ал, не давая мне даже рта открыть. – Так нельзя!
Да я и не хочу. На меня нападает апатия. Пенни не сделает исключение ради нашей стаи. Мы опять будем разрозненны. Я так устала бороться за нас.
Склоняю голову как можно ниже, чтобы никто не увидел, как текут по щекам предательские слезы.
- Мы никуда одни не поедем! – возмущается Мика.
Я чувствую, как она смотрит на меня, ожидая поддержки, но только прячу лицо в ладонях.
- Вы сможете их навещать, - словно не замечая протестов, продолжает свой монолог Пенни. – Жить будете в одном городе. Не обещаю, что близко, но…
- Если мы можем жить отдельно. Что мешает Колину и Мике проживать вместе с нами? – отнимаю руки от лица, зная, что похожа сейчас на пятнистый помидор, но я должна что-то предпринять, не сдаваясь сразу. Не в моих правилах опускать руки. – Раз мы признаемся взрослыми. Так запишите меня их приемной матерью, если это нужно. Я тогда не пойду в школу, буду просто работать и…
Алан берет меня за руку и сжимает ее.
- И я буду работать. Вдвоем мы потянем, - он улыбается мне уголками губ.
- Классный способ набиться к Мэл в женихи, - шепчет Мика, скалясь.
Но Ал игнорирует ее подначивания. Вижу, что ему также важно, чтобы ребята остались с нами. И я благодарна парню за этот поступок. Он тоже собирается задвинуть все свои перспективы возможного обучения, чтобы тянуть нашу странную семью.
Я улыбаюсь и в ответ сжимаю его пальцы.
И в этот момент мне кажется, что теперь Пенни должна согласиться. Мы ведь приняли такое сложное решение. Готовы следить за Микой и Колином.
- Нет, это невозможно, - обрывает мои надежды куратор. – Вам нет даже восемнадцати. Я не говорю уже о том, что стать приемными родителями у нас по закону можно только после двадцати одного года.
Я разжимаю пальцы, и рука Ала безвольно выскальзывает из них.
Мы проиграли.
Даже после еще десяти минут уговоров, Пенни остается непреклонна. Ее натянутая фальшивая улыбка уже раздражает, и я хочу запустить чем-нибудь в эту девушку, чтобы она перестала так счастливо улыбаться.
Когда становится понятно, что переговоры никуда не приводят, Алан снова подскакивает на ноги, источая вокруг себя волны злости. Теперь я его не останавливаю. Он хватает с кресла подушку, и я уже уверена, что Ал бросит ее в Пенни, но тот просто швыряет ее к ногам куратора и уходит прочь из холла. Думаю, он отправился обратно в наш номер.
- Что ж, кажется, вам всем пора спать, - Пенни хлопает себя по коленкам и встает. На ее лице, словно приклеенная, все еще держится улыбка. – Отправляйтесь в свои номера. Я проверю.
В гробовой тишине мы поднимаемся в лифте. Мика и Колин держат меня за руки. Их хвосты подавленно опущены. Самое ужасное, что мне нечего сказать детям. Как-то ободрить. Слова просто не идут в голову, будто та мгновенно опустела от любых мыслей.
Через силу я заставляю себя шагать по коридору к нашим номерам. «Переставляй ногу, теперь следующую, снова переставляй» – командую я себе.
- Мы что-нибудь придумаем, - говорит Мика и обнимает меня.
Это я должна была сказать эти слова. Но я так расстроена, что не смогла сделать даже этого.
- Конечно, придумаем. Всю ночь с Алом не сомкнем глаз. Будем думать. И наутро план будет, - сама себе не верю.
Все пропало. ОПБ забирает у нас Мику и Колина.
- Мэл, нас же не в приют отправляют. Вдруг в этой семье будет все нормально? Да и вы сможете нас навещать, - у девочки по щекам бегут слезы, но она всячески пытается быть сильной для Колина и меня.
Сейчас, когда я выпала из игры, Мика взяла на себя мою роль.
- Ты молодец, - шепчу я ей и крепко стискиваю в объятиях. Потом хватаю Колина за рубашку и притягиваю его к нам, чтобы обхватить другой рукой. – Вы оба молодцы. Возможно, все и правда будет хорошо. Мы ведь стая, верно?
Ребята кивают и хлюпают носами.
Мне нужно, чтобы Алан сейчас тоже был здесь. Он должен вместе со мной сказать, что стая никого не бросает. Но парня здесь нет. А звать его я не хочу.
Мы еще раз крепко обнимаемся и прощаемся до утра.
- Утром будет план, обещаю, - мне не нравится это вранье, но от него становится легче.
Я действительно не собираюсь спать этой ночью, потому что буду думать.
Мика и Колин уходят к себе, помахав мне на прощание хвостами. Это их действие вызывает грустную улыбку. Мне будет очень не хватать этих ребят.
Глубоко вдохнув, нажимаю на дверную ручку и захожу в номер. Алан стоит рядом со своей кроватью и усердно пытается застегнуть молнию на раздувшемся рюкзаке.
- Ты что делаешь? – удивляюсь я.
- Твои вещи я тоже собрал, докидай, чего не хватает, - говорит он, указывая на мой набитый рюкзак.
Я подхожу ближе.
- Ты что задумал?
- Мы уходим. Здесь нельзя дальше оставаться. Они нас больше не разлучат. Хватит.
- Ты знаешь Мику и Колина не больше двух месяцев, а ведешь себя так, словно прожил с ними несколько лет! Когда они успели стать тебе так дороги?
Ал оборачивается ко мне.
- Мне ты дорога, а они твоя семья. И я не могу бросить твою семью в беде. К тому же я обещал Ирвину. Быстрее собирай вещи и прячь их под кровать. Если придет Пенни, рюкзаков не должно быть видно.
Он возвращается к своей сумке и убирает ее.
- Ал, куда же мы пойдем? – спрашиваю я его, машинально проверяя наличие важных вещей в моем рюкзаке. Нужно положить больше теплых носков.
- Я не знаю. Куда-нибудь, подальше от ОПБ с его идиотскими правилами.
Я очень хочу, чтобы у нас все было хорошо, но понимаю – бежать от ОПБ – это не выход. Нас снова ждет та же жизнь, что и в Империи, только теперь не будет Ловцов. Но нам придется перебиваться с едой и водой, по несколько недель не видеть душа. Я не хочу так больше жить.
- Ал, мы не можем от них уйти, - говорю я тихо, но парень слышит.
Он слишком на взводе, чтобы понять проблемы, которые ждут нас после побега.
- Конечно, можем. Охраны на выходе нет, мы спокойно сбежим, все удастся, поверь мне.
- Я не об этом, - подхожу к окну и смотрю на сверкающий в темноте город. Он выглядит так красиво и футуристично. Где-то там будет наша квартира, школа и работа. Все то, о чем я так мечтала с детства, и чего у нас не могло быть в Империи.
Алан подходит ко мне и обнимает за плечи.
- Я понимаю, что ты чувствуешь, - говорит он. – Сейчас твои радужные ожидания разбиваются о серый асфальт. Но нам будет хорошо и вчетвером. Вот увидишь. Найдем где-нибудь в лесу брошенный домик, займемся хозяйством.
- Мы не можем лишить Мику и Колина нормального будущего, - сдавленным голосом говорю я. – Только из-за того, что не способны отпустить их. Ты видел, как они реагировали? Более спокойно, чем ты или я. Кажется, они поняли быстрее меня, что наша разлука не так страшна. Мы не уйдем в лес. И не сбежим от ОПБ. Нас ждет нормальное будущее. С интересными знакомствами, хобби и работой…
Алан вдруг разворачивает меня к себе.
- Ты знаешь, что ты потрясающая? – улыбается он. Его глаза искрятся, отражая свет ламп.
Мне все еще грустно оттого, что завтра нам придется расстаться с близнецами, но близость Алана имеет удивительное свойство успокаивать. Он словно магнитом вытягивает все плохие чувства и мысли, которые, не переставая, роятся в моей голове.
Я не успеваю ответить на этот странный вопрос. Алан вдруг наклоняется и нежно касается своими губами моих. Замираю от неожиданности, чувствуя, как по позвоночнику проносится миллион искр. Удивленно выдыхаю и отвечаю на поцелуй.
Ал притягивает меня к себе и крепко-крепко обнимает, не отрываясь от моих губ. У меня перехватывает дыхание и начинает бешено лупиться сердце, но я не хочу останавливаться.
Через несколько мгновений парень отстраняется. Его щеки пылают, а глаза странно блестят. Он, как и я, тяжело дышит, но улыбается.
Я кладу голову ему на плечо, и мы еще некоторое время молча стоим.
Щелкает замок на двери. Я вздрагиваю. Ал отпускает меня, подходит и дергает за ручку.
- Поздравляю, нас заперли, - говорит он, пожимая плечами. – Не думал, что Пенни на такое способна.
***
Уснуть не получается. И мы просто лежим на кровати, обнимаясь. Ждем, когда наступит утро, чтобы поставить все точки над «i».
Здесь нет часов, поэтому я определяю время по небу. Когда оно начинает становиться глубокого темно-синего цвета, а на горизонте, окрашиваться в зеленый, поднимаюсь с кровати и подхожу к окну.
Алан встает и идет за мной. Мы распахиваем окно и несколько минут стоим и дышим морозным воздухом.
- Знаешь, а ведь я мог бы нас отсюда унести. На крыльях. Они снова здоровы, - говорит он, обнимая меня и утыкаясь носом в мой затылок.
- Мы уже все решили, Ал, - закрываю с грохотом раму.
Руки и ноги озябли, но я не хочу отходить от окна, поэтому просто прикрываю глаза и прислоняюсь спиной к парню.
- Солнце встает, - замечает Алан через какое-то время.
Я открываю глаза, смотрю на розовеющее небо, словно пробуждающееся ото сна, и улыбаюсь.
- Больше всего на свете я люблю смотреть на рассветы, - признаюсь парню.
- Почему именно на них?
- Рассвет дает надежду, - я слегка улыбаюсь, любуясь чистым небом, в которое с каждой секундой невидимая кисть добавляет все больше акварельных красок. Голубой, розовый, желтый, белый… – Надежду, что все плохое закончится. Ведь даже самая темная ночь рано или поздно сменяется рассветом, солнцем, прогоняющим мрак.
А еще каждый рассвет особенный, непохожий на предыдущие. Но этого я не произношу вслух.
Яркое желто-оранжевое солнце поднимается над горизонтом, полностью прогоняя все темное и страшное, что случилось за столько лет. Начинается новая жизнь, чистая и светлая, как сегодняшнее утреннее небо.
Это не конец, будет еще одна глава. Не пропустите!