Оставаться в хижине означает оставаться в безопасности, но мне нужно найти Камиллу. И если это означает отправиться в лес, заполненный злобными духами, - я это сделаю.
⠀
⠀
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
Вот что было сказано в письме Камиллы:
«Пол,
прости, что я ушла.
Я проснулась и увидела, что тебя нет рядом. Зато был кое-кто другой. Наверное, я должна была испугаться и позвать тебя. Я слышала, как ты спускаешься по лестнице и роешься в холодильнике, но не могла даже шевельнуться. Словно сотня маленьких булавок впилась мне в позвоночник и удерживала на месте.
И я даже не чувствовала страха.
Я думала только о том, что девушка, сидевшая в изножье кровати, очень похожа на меня. У нас были одинаковые глаза, нос. Даже форма ее ногтей и то, как она их подстригала, были такими же. Однако она выглядела много моложе, как подросток.
Ее лицо искажалось от эмоций, а в глазах стояли слезы. Она смотрела на меня с молчаливой любовью, и под ее взглядом я вдруг ощутила себя маленьким ребенком, который только учится завязывать шнурки. Знаю, как странно это звучит, но в моей голове что-то щелкнуло, и я поняла, кто она.
– Мама, – прошептала я тогда, с трудом выговаривая буквы.
Я никогда не рассказываю людям о том, что меня удочерили, и многие мои близкие даже не догадываются, как часто я лежала без сна, глядя в потолок, и гадала, кем же была моя настоящая мама, куда она делась. Думаю, все приемные дети втайне надеются, что родители бросили их не просто так, что была какая-то причина отказаться любить ребенка и заботиться о нем. Но, осознав, что она умерла, я не почувствовала и капли облегчения.
Опять же, не могу объяснить, как я это поняла, просто вдруг эта мысль пришла ко мне в голову, и я знала, что это правда.
Я услышала хлопок двери внизу – это ты вышел на улицу. Мама же протянула ко мне руку и коснулась ладони, и в это мгновение спальня исчезла. Только что я сидела на простынях кровати и вот уже оказалась на вязаном одеяле посреди леса рядом с озером. Вокруг стоял густой туман, но холодно мне не было.
– Джоанна, – сказала мама. Она тоже перенеслась вместе со мной и сидела совсем рядом, держа меня за руку. – Так я назвала тебя, когда еще была беременна тобой.
– Что случилось? – спросила я, пытаясь оставаться спокойной, хотя эмоции переполняли меня, клокотали где-то в горле.
– Не могу винить твоих приемных родителей за то, что не сказали тебе, – вздохнула мама. – Позволь мне объясниться. В то время мне было всего шестнадцать лет, и родители хотели, чтобы я сделала аборт или отдала тебя на удочерение. Вместо этого я собрала вещи и уехала из родного города. Я тогда была на седьмом месяце беременности, но со стороны сложно было это определить.
Мои родители никогда не признавали, что я приемный ребенок, хотя это было очевидно: только у меня в семье итальянских иммигрантов второй волны были светлые волосы. Я пыталась выпытать у них правду, но они всегда реагировали одинаково, защищались и старались воззвать к моему чувству вины: «Как ты могла подумать такое, Камилла?»
– Я понятия не имела, что мне делать, – продолжила мама. – Я уходила из дома под влиянием эмоций, знаешь, гормоны и все такое. И только после ухода поняла, что сомневаюсь, сможем ли мы с тобой выжить на улице. Денег у меня было немного, разве что три-четыре раза поесть. Автостопом я добралась до одной кафешки в глуши. – Рассказывая, она смотрела на меня. И, хотя ее слова звучали грустно, я чувствовала в ней какую-то отстраненность. Словно то, о чем она говорила, произошло не с ней, а с кем-то другим.
Я все еще не знала, что сказать, и просто ждала, когда она закончит историю.
– Я взяла самую дешевую еду – яичницу. Отказалась от кофе, потому что читала, что кофе может навредить ребенку. Ела и пыталась придумать какой-то план, а потом решила, что доберусь до ближайшего города и найду там женский приют. До родов я могла бы оставаться там. Тогда он и появился – скользнул за моей столик, представившись Джеком. Он был немного старше меня, ему было лет двадцать, не больше. Не красавец, но и не урод. Вел себя уверенно, красиво говорил, спрашивал, все ли со мной в порядке.
Она ненадолго отвлеклась, вздохнув, а потом продолжила:
– Хотя мы были незнакомы, он вел себя очень по-доброму, и я поверила ему. Он предложил подвезти меня, куда нужно, и я села к нему в машину. Сначала я не обратила внимания на то, что что-то не так. Не увидела, что он изменился, как только мы оказались наедине. Джек перестал шутить и смеяться, перестал говорить мягко. Только тогда я испугалась и решила не продолжать говорить с ним. Я надеялась, что мы скоро доедем до города, и все закончится. Но тогда он свернул с главной дороги в лес. Часть меня уже понимала, что это значит, но все равно я попыталась спросить, что он делает, куда едет. Он рявкнул на меня, велел заткнуться. Мы ехали, может, минут двадцать по ухабистой дороге, а потом он остановил машину у деревянного сарая посреди леса. Он аж весь вспотел от волнения.
Тогда я поняла, что действительно попала в беду. Страх практически отключил мне разум. Я выскочила из машины и попыталась бежать, но была уже на седьмом месяце, как я вообще могла бегать. Каждое движение ощущалось так, словно таз вот-вот разлетится вдребезги. На опушке леса он догнал меня и придавил к земле. Падать было больно, но еще больнее было осознавать, что он хочет навредить не только мне, но и тебе внутри меня. Вместо того, чтобы встать и бежать, я перевернулась на спину и замерла. Даже почти перестала дышать, только ждала, когда же ты начнешь толкаться. Только так я могла понять, что с тобой все в порядке.
Как только я наконец почувствовала толчки, «Джек» схватил меня за ноги и потащил в сарай. Я кричала, пиналась, но он был гораздо сильнее. В сарае он взвалил меня на деревянный стол, связал и заткнул рот тряпками, чтобы заглушить крики.
Я старалась дышать через заложенный от слез нос. «Джек» возился с чем-то в углу сарая. Он не произнес ни слова, но и без слов я ощущала его напряжение. Мне хотелось поговорить с ним, умолять пощадить меня. Пощадить нас. Казалось, у меня есть на это шанс, потому что он не выглядел так, будто наслаждался происходящим.
А потом он обернулся, и я увидела в его руках мясницкий нож. Держал он нож неловко и видимо колебался, но все же подошел ко мне. Я пыталась закричать, но каждый крик подавляли тряпки во рту, они, казалось, высасывали из меня весь воздух.
Затем он сделал первый разрез. Правая сторона головы взорвалась болью. Глаза слезились, но я все равно видела, как он держит в левой руке мое окровавленное ухо. Видела, как он улыбается, наблюдая за моими мучениями. В этот момент другая всеохватывающая боль взорвалась во мне, но уже в животе. Первая схватка. Ее оказалось достаточно, чтобы воды отошли. Жидкость выплеснулась из меня на стол.
На лице «Джека» отразился ужас, и он отложил нож. Разорвал блузку на мне и уставился на живот. Ты отчаянно пиналась, и, когда он увидел очертания твоей ножки сквозь кожу, то выругался. Он принялся расхаживать по сараю, бормоча что-то себе под нос и ероша волосы. На свитере у него проступили пятна пота.
После второй схватки я потеряла сознание от нехватки кислорода и постоянной потери крови. Третья привела меня в чувство, и я увидела, что нахожусь на заднем сидении машины, все еще с тряпкой во рту. Меня трясло, взгляд не мог сфокусироваться. Не знаю, почему схватки начались тогда – из-за падения, из-за удаления уха или чего-то еще. Я знала только, что умираю.
В следующий и последний раз, когда я пришла в себя, я увидела перед собой женщину. Она брызнула водой мне в лицо. Мимо проносились машины, а она что-то кричала. И тогда я отпустила тебя, потому что поверила, что ты в безопасности, и разрешила себе погрузиться в сладкое бессознательное состояние смерти.
Как только я избавилась от мучений в физическом мире, то увидела, как мое обмякшее тело погрузили в машину скорой помощи. Там медики провели экстренное кесарево сечение. Судя по лицам, никто не верил, что ты выживешь, но ты оказалась настоящим бойцом. Я очень хотела поехать с тобой, удостовериться, что в больнице о тебе хорошо позаботятся, но не смогла. Вскоре после того, как скорая уехала, я вернулась в сарай. «Джек» сидел там в углу и плакал.
С того момента я застряла в этом лесу. Не могла даже далеко отойти от сарая. «Джека» долго не было – наверное, он ушел после того, что сделал со мной. Сложно сказать, как время течет в этих лесах, но, когда «Джек» вернулся, он был лет на двадцать старше и куда более спокоен и собран. После его возвращения девушки умирали одна за другой и присоединялись ко мне.
Мы все выглядим одинаково и чувствуем одно и то же. Целыми днями мы гуляем по лесу, оплакивая наши жизни и надеясь увидеть близких в мире живых. Но мы не можем уйти и не можем найти покой. Мы освободимся только тогда, когда человек, который сотворил с нами такое, перестанет разгуливать на свободе, выискивая следующую жертву.
После того, как мама закончила говорить, мы долго сидели молча. У меня было слишком много вопросов, но я не могла сформулировать ни один из них. А потом мама просто попросила меня рассказать о том, как я жила.
И я постепенно разговорилась.
Я рассказывала ей о своем детстве и подростковом периоде, а она постоянно прерывала меня, чтобы спросить, нравилось ли мне мятное мороженое, как ей, любила ли я рисовать, как она. Но, как только я дошла до взрослого возраста, она замолчала и только слушала. Ей не с чем было сравнивать, ведь она по сути умерла еще ребенком. Теперь, если мы не разговариваем, то она смотрит, как я рисую. Иногда мы рисуем вместе, и я думаю о том, что если бы она не умерла так рано, то обязательно бы стала великолепной художницей.
Пол, прошлой ночью я почувствовала твое присутствие в лесу. И почувствовала, что ты умираешь. Я хотела помочь тебе, но, куда бы я ни бежала, твои крики только отдалялись. Я умоляла маму отвести меня к тебе, но она только очень серьезно покачала головой.
– Только твой муж может нам помочь, – сказала она. – Однажды он ошибся, но теперь он сделает все правильно. Я в него верю.
Пол, когда ты балансировал на грани между жизнью и смертью, я затаила дыхание и молилась. А потом, когда ты все же выбрался и оказался в безопасности, заплакала от облегчения.
Я написала это письмо в надежде, что оно дойдет до тебя.
Не знаю, чувствуешь ли ты то же, что чувствую я и другие запертые здесь девушки. Деревья гудят в преддверии финала, по воде идет рябь. Мы приближаемся к кульминации всей истории. Мы оказались заперты в этом лесу не просто так, на это есть причина. Дело не только в наших с тобой ссорах.
Все началось с меня. Вернее, с моей биологической матери.
С Линн Сомерсон, умершей тридцать два года назад в день моего рождения.
Все началось с меня, Пол, но закончить это можешь только ты.
Я люблю тебя.
Камилла.
***
Я перечитывал письмо Камиллы снова и снова до самого рассвета, останавливаясь только для того, чтобы зарядить фонарик. В конце концов я сунул письмо в один из карманов куртки дяди Джонни и направился обратно в хижину.
Лес снова наполнился звуками: пением птиц, шуршанием насекомых, шелестом листьев на ветру. Он словно низко гудел, как если бы приветствовал меня. Может, лес хотел меня подбодрить и с нетерпением ждал моего возвращения.
Смогу ли я выполнить то, о чем меня просили? Однажды я уже совершил непростительную ошибку.
Информация о том, что убийца с мачете совершил свое первое преступление еще тридцать два года назад, кардинально меняла дело. Как следователи и моя команда могли так ошибиться и посчитать преступником Генри Брайарвуда? Нужный нам субъект действовал десятилетиями и, вполне возможно, в нескольких различных штатах. Его почерк эволюционировал годами, и я не удивлюсь, если узнаю, что он подвешивал трупы на деревьях только для того, чтобы отвлечь наше внимание, а не ради удовлетворения своих извращенных фантазий. Генри Брайарвуда судили за пять убийств и подозревали еще в двух. Но в лесу на поляне ко мне вышло куда больше женщин, и некоторые из них уже истлели. Вероятно, их тела так никогда и не были найдены
У меня не оставалось выбора.
Мне придется покинуть хижину и вернуться в город, чтобы заново посмотреть на дело убийцы с мачете.
~
Оригинал (с) peculi_dar
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
⠀
Перевела Кристина Венидиктова специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.