Урасима был рыбаком Внутреннего моря.
Каждую ночь он занимался своим ремеслом. Он ловил рыбу, как большую, так и малую, находясь в море в течение долгих часов темноты. Так он зарабатывал себе на жизнь.
В одну из ночей ярко светила луна, освещая морские пути. И Урасима опустился на колени в своей лодке и погрузил правую руку в зеленую воду. Он низко наклонился, так что его волосы разметались по волнам, и не обращал внимания ни на свою накренившуюся лодку, ни на плетущуюся за ней рыболовную сеть. Он плыл в своей лодке, пока не добрался до места с привидениями. И он не спал и не бодрствовал, потому что луна сводила его с ума.
Тогда Дочь Глубокого Моря встала, взяла рыбака на руки и вместе с ним погрузилась в свою холодную морскую пещеру. Она положила его на песчаную постель и долго смотрела на него. Она околдовала его своими морскими чарами, пела ему свои морские песни и смотрела ему в глаза.
Он сказал: “Кто вы, леди?”
Она сказала ему: “Дочь Глубокого Моря.”
- Отпустите меня домой, - сказал он, - мои маленькие дети ждут и устали.”
“Нет, лучше останься со мной, - сказала она.:
“Урасима, Рыбак Внутреннего моря, Ты прекрасен; Твои длинные волосы обвились вокруг моего сердца; Не уходи от меня, Только забудь свой дом.”
- А теперь, - сказал рыбак, - оставим, ради всех богов ... Я бы пошел к своим.”
Но она снова сказала::
"Урасима, ты, Рыбак Внутреннего моря, Я устелю твое ложе жемчугом; Я устелю твое ложе морскими водорослями и морскими цветами; Ты будешь Царем Глубокого моря, И мы будем править вместе.”
“Отпусти меня домой, - сказал Урасима, - мои маленькие дети ждут и устали.”
Но она сказала:
“Урасима: Ты, Рыбак Внутреннего моря, Никогда не бойся Морской бури; Мы будем катать камни у дверей наших пещер; Не бойся и утонувших мертвецов; Ты не умрешь.”
- А теперь, - сказал рыбак, - оставим, ради всех богов ... Я бы пошел к своим.”
- Останься со мной на одну ночь.”
- Нет, ни одного.”
Тогда Дочь Глубокого Моря заплакала, и Урасима увидел ее слезы.
- Я останусь с тобой на одну ночь, - сказал он.
Поэтому, когда ночь прошла, она вывела его на песок и на берег моря.
- Мы недалеко от твоего дома? - спросила она.
Он сказал ей: “В двух шагах.”
“Возьми это, - сказала она,-на память обо мне.-Она подарила ему шкатулку из перламутра; она была радужного цвета, а застежки на ней были из коралла и нефрита.
“Не открывай его, - сказала она, - о рыбак, не открывай его”, - и с этими словами она утонула, и ее больше никто не видел, Дочь Глубокого моря.
Что касается Урасимы, то он побежал под сосны, чтобы добраться до своего дорогого дома. И, уходя, он смеялся от радости. И он подбросил шкатулку, чтобы поймать солнце.
- Ах, я, - сказал он, “сладкий аромат сосен!” И он пошел звать своих детей зовом, которому научил их, как нота морской птицы. Вскоре он спросил: “Они еще спят? Странно, что они мне не отвечают.”
Теперь, подойдя к своему дому, он обнаружил четыре одинокие стены, поросшие мхом. На пороге цвел паслен, у очага-лилии смерти, диантус и леди ферн. Там не было ни одной живой души.
“Что это?” воскликнул Урасима. - Я что, сошел с ума? Неужели я оставил свои глаза в глубоком море?”
Он сел на травянистый пол и долго думал. “Да помогут мне милостивые боги!” сказал он. - Где моя жена и где мои маленькие дети?”
Он отправился в деревню, где знал камни на пути, и каждый черепичный и наклонный карниз был ему очень знаком; и здесь он нашел людей, прогуливающихся взад и вперед по своим делам. Но все они были ему незнакомы.
“Доброе утро,” сказали они, “доброе утро, путник. Вы задерживаетесь в нашем городе?”
Он видел, как играют дети, и часто клал руку им под подбородок, чтобы поднять их лица. Увы! он сделал все это напрасно.
- Где мои маленькие дети, - сказал он, “о леди Кваннон Милосердная? Может быть, боги знают, что все это значит; для меня это слишком.”
Когда наступил закат, на сердце у него было тяжело, как камень, и он пошел и встал на перекрестке дорог за пределами города. Когда мужчины проходили мимо, он тянул их за рукав:
“Друг, - сказал он, - прошу прощения, вы знали рыбака из этого места по имени Урасима?”
И люди, проходившие мимо, ответили ему: “Мы никогда не слышали о таком.”
Там проходили мимо крестьяне с гор. Некоторые шли пешком, некоторые ехали на терпеливых вьючных лошадях. Они шли, распевая свои деревенские песни, и несли на спине корзины с земляникой или связки лилий. И лилии кивнули, уходя. Мимо проходили паломники, все одетые в белое, с посохами и шляпами из рисовой соломы, в сандалиях, крепко связанных, и с тыквами для воды. Они шли быстро, тихо, думая о святых вещах. И лорды и леди проходили мимо, в смелых нарядах и в большом строю, несомые в своих позолоченных каго. Наступила ночь.
“Я теряю сладкую надежду,” сказал Урасима.
Но тут мимо прошел старый-престарый человек.
- О, старик, старик, - воскликнул рыбак, - ты видел много дней; знаешь ли ты, что тебе следует из Урасимы? В этом месте он родился и вырос.”
Тогда старик сказал: “Был один с таким именем, но, сэр, он утонул много лет назад. Мой дед едва помнил его в то время, когда я был маленьким мальчиком. Добрый незнакомец, это было много-много лет назад.”
Урасима сказал: “Он мертв?”
- Нет человека более мертвого, чем он. Его сыновья мертвы, и их сыновья мертвы. Хорошо даже для тебя, незнакомец.”
Тогда Урасима испугался. Но он сказал: “Я должен пойти в зеленую долину, где спят мертвецы.” И он направился в долину.
Он сказал: “Как холодно, когда ночной ветер дует в траве! Деревья дрожат, и листья поворачиваются ко мне бледными спинами.”
Он сказал: “Радуйся, печальная луна, что показала мне все тихие могилы. Ты ничем не отличаешься от луны древности.”
Он сказал: “Здесь могилы моих сыновей и могилы их сыновей. Бедный Урасима, нет человека более мертвого, чем он. И все же я одинок среди призраков ... ”
- Кто меня утешит? - спросил Урасима.
Ночной ветер вздохнул, и больше ничего.
Затем он вернулся на берег моря. “Кто меня утешит? - воскликнул Урасима. Но небо было неподвижно, и горные волны моря катились дальше.
Урасима сказал: “Вот шкатулка.” И он достал его из рукава и открыл. От него поднимался слабый белый дымок, который уплывал далеко к далекому горизонту.
“Я очень устал, - сказал Урасима. Через мгновение его волосы стали белыми, как снег. Он задрожал, его тело сжалось, глаза потускнели. Он, который был таким молодым и сильным, покачнулся и пошатнулся там, где стоял.
“Я стар,” сказал Урасима.
Он хотел закрыть крышку гроба, но уронил ее, сказав: “Нет, дым исчез навсегда. Какое это имеет значение?”
Он растянулся на песке и умер.