- Слуууушай, я тут такое узнал! такое видел! Ты не поверишь!
Кондратий влетел, словно тайфун. Сразу было видно, что какая-то новость потрясла его до самого дна, казалось бы, бездонной души: глаза горят, из ноздрей - пар, бугры мышц перекатываются под кожей будто даже слышно. Жуткое зрелище!
- Ну ты прям как Конёк-Горбунёк, - ехидно усмехнулся Руслан. - Отдышись, парнокопытное, и расскажи, что ты там видел.
- Там, там… В общем, в Хабаровск едет Денис Мацуев! - Кондратий мечтательно вздохнул, закатил свои маленькие глазки. - Представляешь, Мацуев! Мм… Чайковского, наверное, давать будут. Брамса, там, Прокофьева…
- И чо?
- И чоооооо?
- Ну, да, и чо? А для начала, как ты вообще об этом узнал?
- Ну, там, - Кондратий мотнул лохматой головой куда-то влево. - Там охотники приехали. Редкий, исчезающий вид - из интеллигентных. И один из них сказал, что его жена на концерт билеты купила. Скоро пойдут. Представляешь, на самого Мацуева пойдут!
- Прям пойдут?
- Ну, говорю же тебе! Пойдут на концерт! Дождались таки, дождаааались! - Кондратий расплылся в счастливой улыбке.
- Не, ты подожди, и чиво там охотники? Спирт пьют? Байки травят? Ты им там хоть по кустам пошатался, попугал?
- Я ж тебе говорю - из интеллигентных. Пьют "Финляндию", травят про Мацуева. Ты меня слушаешь или нет?!
- Ладно, не кипятись. И что этот Мацуев? Что он?
- Руслан, да как ты можешь? Как ты можешь не знать этого великого фортепианного человека, этого светоча академического концертного мира, эту надежду филармонической музыки?! Да ты, да мне, да что…
- Тихо, тихо, обалдуй. Знаю я про твово Мацуева. Вот ты блаженный, всё какими-то глупостями балуешься.
- Мацуев - не глупости. Мацуев - это… это…
- Да, да, светоч фортепианов, я понял. Но тебе-то что с того, что он едет в Хабаровск?
- Но как же?!!
- А вот так. Что тебе с его приезда? Ты же… эта… - Руслан пожевал губами, запнулся, потом набрался решимости и, прямо глядя в глаза брату, выпалил. - Ты же - кабан!
* * *
- И представьте, он собрался в город! Этот полудурок собрался в город!
Хавроний, Амвросий и Святослав похрюкивали, осуждающе и поддерживающее одновременно. Кабаны так умеют, поверьте. Осуждали они, ясное дело, Кондратия, а Руслана поддерживали. А как иначе? Кто в трезвом уме и здравой памяти рискнет пойти в город?
- Кондратий, вот скажи ты нам, твоим друзьям с полосатого детства, как тебе это в башку твою клыкастую пришло? - Святослав ухмылялся, но в глазах мелькали сочувствие пополам с превосходством.
- Там… Мацуев… концерт… - Кондратий смешался.
- Я понимаю (сделал многозначительную морду, задумался). Мы понимаем. Но ты собрался в город. Вплавь, я так понимаю?
- Вплавь.
- Через ваще-то-Амур?
- Ваще-то…
Кабаны взорвались диким хохотом. И понятно, почему. Ладно б, если в город можно было б пройти по трассе: пробираться ночами, по кустам, по оврагам, кормиться по обочинам, деревенских обирать. Но там, впереди - река. А, стало быть, либо - по мосту, что нереально, либо - вплавь. Всем известно, свиньи неплохо держаться на воде, но всем также известно, что река местная - это ваще-то-Амур (у кабанов так и принято называть Амур - ваще-то-Амур), а это вам не лесные ручейки-переплюйки. Мест для брода нет, глубины серьезные, течение бурное. Поди, переплыви.
Отдышавшись после хохота, всё еще похрюкивая, Амвросий, как наиболее кабанелюбивый, пожалел Кондратия:
- Да брось ты. Ерунда этот твой Мацуев. Река уже холодная, октябрь месяц, лист с деревьев сыплется. Готовься лучше к зиме, корешочки кушай. Молодой ты еще, глупый. Тут к зиме надо жирок наедать, а не по каким-то музыкам шастать.
- Вздумал тоже. Где это видано, чтоб кабан ваще-то-Амур переплывал? Да за современную нашу историю никто так не делал! - Хавроний заржал, подражая старому лосю Лаврентию. - Помню, говорили, что прадед ваш с Русланом, старик Елизарий когда-то рискнул переплыть реку, но получилось у него или нет - никто не знает…
- Рискнул переплыть? - Кондратий затаил дыхание. - И что? И где? И как?
- Говорю же - никто не знает. Да и сказки это всё, забудь. Что-то там про остров говорилось, но кто ж поверит, кто проверит? Так что перестань забивать голову ересью, займись делом - жри жёлудь.
Троица друзей вместе с Русланом потрусила в дубровник. Кондратий сощурил маленькие глазки…
* * *
- Вы… вы… вы понимаете?
Руслан заикался, и икота шла по жирным отъевшимся к зиме бокам волнами. Выражение его морды было сложным. Крайне сложным. Эдакая смесь крайней растерянности, предельной злости, полного бессилия и хилой горсточки гордости.
- Вы… понимаете? - повторил он.
- Ну, что тебе сказать… - Святослав вздохнул, нахмурился, зыркнул в сторону друзей. - Он же у вас блаженный…
- Но он ушел! Ушел в город! Бурундуки, конечно, пустобрехи те еще, но они божились, что Кондратий побегал по берегу, пощупал воду, а потом - поплыл. Понимаете, поплыл?! Он! Пошел! В Хабаровск!
* * *
Стремительно темнело. Бледно-серое небо теряло последние голубые оттенки где-то далеко, на западе. Кондратий цокал копытами по камушкам, встряхивался и щетинился. Он только что переплыл ваще-то-Амур.
"Ай, молодец, - хвалил он сам себя. - Кто б поверил, что Кондратий сможет переплыть ваще-то-Амур? Да никто! А я смог! Ну, да, чуть пару раз не утонул, но ничего же - выжил! Только холодно здесь… Брррр!".
Сначала он плыл на какие-то огромные дымящиеся стволы, торчащие с южной стороны, но потом понял, что сил не хватит. Поэтому, изменив направление, поплыл на вытянутые изгибы укрепления, которое, волею судеб, оказалось набережной, но Кондратий, естессно, об этом не догадывался. Добрался, подрожал, пофыркал. Прошел по берегу, приблизился к высокой стене. Вырулив из-за поворота, восхитился фонариками, цепочкой бегущими вдоль дорожек. Поднялся по ступенькам, понюхал мусорный бак, аккуратно ступил на мощеный тротуар. "Заняяяятная тут земля, квадратиками. Чего только ни придумают!". Цок. Цок. Цок-цок.
По дорожке, пусть и пустынной, Кондратий идти не рискнул. По кустам, по пожухлой траве, перебежками, он добрался до здания филармонии. Откуда-то из глубин здания, из-за толстых стен слышалась музыка. "О! - подумал Кондратий. - О! Я успел вовремя. Концерт начался. Теперь надо как-то пробраться в здание…".
Мимо кабана деловито прошли голуби. Один из них приостановился, оглядел кабана желтым глазом, повернул голову, оглядел вторым, как-то внезапно осел и кудахтнул.
- Ты… кто?
- Кондратий. Позвольте, а вы?
- Я… - голубь явно опешил и растерялся. - Подожди, ты же - кабан?
- Верно.
- А почему здесь? Как бы город…
- Видите ли, я… ох, это целое приключении! В Хабаровске, вон в том здании сейчас концерт Дениса Мацуева. Я бы с вами с удовольствием побеседовал, но мне надо…
- Мацуев?
- Да-да, Мацуев!
- Вот ты чудной! Мацуев еще в начале месяца выступал. И не здесь, а в краевом музыкальном. Я, помнится, еще над афишами смеялся…
Дальше Кондратий не слушал. Он зря терпел насмешки брата и друзей. Он зря выискивал и выгадывал место переправы. Он зря рисковал жизнью и перебирался через ваще-то-Амур. Он зря всё это затеял…
- Значит, концерт уже давно прошел?
- Я же тебе говорю…
- А что же теперь? А когда же?
- Ну… - голубь задумался. - Слушай, у меня в "Интуристе" знакомая кошка живет. Она все сплетни про приезжих собирает. Может, и про следующий концерт Мацуева твоего знает. Она такая, черная с белым, зовут Анжелой. Сходи!
- "Интурист"?
- Ага, гостиница "Интурист". Вооон, здание видишь? Оно и есть.
Кондратий уныло, еле волоча ноги, побрел в сторону здания. Когда еще случится концерт? Удастся ли ему попасть на него? А куда податься теперь, в этом Хабаровске?
Возле здания толпились машины. Зажглись фонари, яркий электрический свет цеплялся за оголенные ветки тополей, путался в густых иголках сосен, растущих возле "Интуриста". Кабан обогнул стоянку, подошел к широкому выходу с огромными стеклянными дверями. За дверями вальяжно прогуливалась роскошная черно-белая кошка.
- Анжела! Анжела! Уделите мне минуту вашего внимания!
Кошка остановилась, выгнула спинку, уставилась на кабана чайного цвета глазами.
- Тттттты ктоооо?
- Анжела, пожалуйста, меня к вам направил… Я же имени его не знаю! Птица, птица такая, серая…
- Гггггггголуппппь?! Тебя ко мне направил какой-то голуппппь?!
- Да! Наверное… Он сказал…
- Пошел прочччччь! Я понятия не имею, ни кто ты такой, ни что за наглые голуби сплетничают обо мне на улице! Прочь! Проччччь!
Кошка резко развернулась, взмахнула хвостом и скрылась за углом входной группы. Кондратий сначала опешил. Потом обиделся. А потом разозлился. Все-таки он был кабаном, а всем известно, что кабаны - не очень сдержанные существа, даже если они увлекаются классической музыкой и мечтают попасть на концерт Мацуева. Вот Кондратий и не сдержался. Он всхрапнул, вскопал правым передним бетон, наклонил клыкастую башку и бросился на стеклянные двери.
Звон, лязг, брызги стекла, блестящие осколки в стороны.
Сам испугавшись произведенного шума, Кондратий пометался по помещению холла, краем глаза заметил остолбеневшую от такого поворота событий Анжелу, услышал визги сотрудников. Потом вновь обнаружил разбитую дверь, заверещал, хрюкнул и бросился сквозь проём наутёк.
* * *
Печальный Кондратий брел по ярко освещенной улице. Ему было совершенно безразлично, что он был как-то очень заметен на пустынном тротуаре. Кабан был не просто в унынии, у него была настоящая кабанья депрессия. Всё было зря. Всё было сделано напрасно. Жизнь не удалась…
Из здания филармонии вынырнула сухонькая маленькая старушка. Сделала она это настолько резко и внезапно, что Кондратий никуда не успел спрятаться.
- Оооой, собачка! Как ты меня напугала!
- Мадам, какая ж я собачка?
- Ооооой, собачка разговаривает!
- Мадам, я - кабан. Зовут Кондратием. Простите, что появился так неожиданно…
- Надо же, какой воспитанный. А почему ты здесь один? Хоть собачка, хоть кабан - одному по улицам ночами лучше не ходить. Ладно я с работы, вот, вышла, а ты…
- Мадам, я ж вам говорю, я - кабан. Мы - свободный лесной народ, покоряющий просторы…
- Сосиску хочешь?
- Я - вегетарианец!
- Вот и моя предыдущая собачка - Луи восемнадцатый - тоже так говорила. Может, потому и протянула так недолго. И семнадцатый тоже… Слушай, а хочешь жить у меня?
- У вас?
- У меня. Я живу в домике, у меня тепло, огородик есть, курочки. Соседи хорошие…
В общем, Кондратий стал жить у старушки. Соседи, конечно, пытались убедить ее, что для собачки он странноват, но старушка лишь кивала. Она была слишком одинокой, а с Кондратием они по вечерам слушали музыку, обсуждали прочитанные старушкой книги, делились воспоминаниями о жизни. Вместе им было… хорошо.
* * *
- Короче, парни, тут такие дела. Пришли вести от Кондратия!
Руслан торжественно замолчал. Кондратий, который сбежал в город еще год назад, которого сначала искали, потом оплакивали, потом начали потихоньку забывать, вдруг передал с птицами привет лесным родственникам.
- Да ты чооо? Не может быть! Жив, стало быть? - Амвросий похрюкивал и покряхтывал от восторгов. - Вот полоумный, а! Вот молодец, а!
- Да что молодец, ты ж еще ничего не знаешь, - перебил его Святослав. - Давай, рассказывай, как там что.
- В общем, прилетела неясыть Ласка, которая на западном склоне возле Большой сопки живет. Говорит, увлеклась она на днях как-то, сбилась с курса, попала в город. Пришлось там поплутать, вдруг - ррраз! - в одном из дворов видит кабана. Подлетела к нему, чтоб помог сориентироваться на территории, поболтали. Оказалось, это наш Кондратий!
- И что, и что, на концерт-то он тогда попал, нет?
- Не знаю про концерт, но теперь он живет в городе. Ласка сказала, что отъелся как твой лось, закабанел, спит в доме, ест с мисок. У старушки столуется, музыки по вечерам слушает. Говорит, доволен жизнью. Нам всем привет передавал, обнимать велел, раскаивался, что до сих пор наведать не собрался.
Кабаны как-то все разом замолчали. Каждый из них думал о чем-то своем, но на мордах ясно читалось, что…
- Руслан, - тихо начал Хавроний. - А может, эта, может мы… Ну, если даже у Кондратия получилось, если он смог, то может, и мы… Там, по слухам, скоро Лепс приедет. Может, рванём, а?
- Да, да, давай попробуем, Руслан? Давай через Ласку договоримся с Кондратием, он нас там встретит, примет, все как полагается, а? Он же - друг наш, брат наш, да? - Святослав скороговоркой убеждал Руслана.
- Ну, в принципе… Ты как, Амвросий, с нами?
- Каааанешшшна! Еще спрашиваешь! Даёшь Лепса! Даёшь Хабаровск!
* * *
- Слышь, Семенна! - Потапыч тщательно вылизывал колоду с липовым медом. - Говорят, кабанья шайка таки подалась в город. Тот, который год назад пропал, Кондратий-то, на самом деле добрался до Хабаровска. Хорошо там обустроился, терь брата, друзей позвал. Бурундуки видели, как они всей своей гоп-компанией в Амур сиганули. Ооой, что будет теперь в городе!
- Вот малохольные, и не живется им в лесу-то.
- Ну, тут ты не права, там же музыка! Кондратий из-за музыки же в город бежал. Да и эти, по слухам, тоже на какой-то концерт собрались. Я их понимаю, - Потапыч затих, погрузился в мысли. - Я вот что думаю, Семенна. Может, пока в спячку не ушли да Амур не встал, тоже попробуем, а? Там, говорят, Шаврина скоро петь будет…
P.S.: Для тех, кто не следит за хабаровско-кабаньими событиями - ликбез:
осень 2011 года - Кабан поранил рыло при "штурме" хабаровской гостиницы
осень 2012 года - Стадо диких кабанов атаковало лодочную станцию в Хабаровске