Не буду долго томить читателей в ожидании продолжения моих приключений в Греции и продолжу свой рассказ.
Я потеряла голову от греков. Сходила с ума по Ни́косу, но мне понравился и Дими́трис
Я не работать поехала в Грецию, а искать приключения. И я нашла их по самое не хочу
От моих обещаний не уделять всё своё время в баре Димитрису, не осталось и следа. Едва Джими переступил порог развлекательного заведения и устроился за барной стойкой, я тут как тут нарисовалась рядом с ним. О том, чтобы ограничиться одним лишь заказом не могло быть и речи. Мне настолько было хорошо рядом с Джими, что я и не собиралась оставлять его через пять минут, как пообещала Никосу.
Поначалу Джими с обидой посмотрел на меня. Я же отказалась прокатиться с ним на мотоцикле! Но почти сразу же лёд был растоплен, он улыбнулся мне своей широкой улыбкой, какой могут улыбаться только греки, и заказал для меня водку.
Выпивка, музыка, компания Димитриса – всё располагало к празднику. Мы забыли обо всём на свете. Мы пили, смеялись.
«Как будет на русском «на здоровье» и «я люблю тебя»? – Посмотрел на меня Джими своими шоколадными глазами-сливами».
Мне хотелось веселиться, мне хотелось танцевать. Разве я могла устоять на месте, когда звучит греческая музыка и рядом со мной находится такой харизматичный грек как Димитрис! После нескольких выпитых стаканов с алкоголем, Джими пустился в пляс. Он опять танцевал зейбекико, а я ему аплодировала. Я была счастлива. В моей душе был праздник.
«Блюблю тебя, - на ломанном русском языке произнёс мне Джими под греческое зейбекико».
Голова закружилась от переполняющих меня чувств. Никто в жизни не говорил мне таких слов на русском языке, а тут иностранец, грек, простой дальнобойщик, всю жизнь просидевший за водительской баранкой, признавался мне в любви на моём родном языке!
«Шампанского, - закричал Джими и в мгновение ока чешка Дада принесла нам бутылку игристого напитка».
В те годы я еще не знала, что когда мужчина заказывает в баре для женщины шампанское, это считается знаком особого уважения и почёта. Зато об этом знал Димитрис. И стоит в баре одна бутылка шампанского 20 евро. Не дёшево.
На глазах посетителей бара мы чокнулись с Джими бокалами с шампанским. Он пригубил, я порывалась осушить бокал до дна. Я же тогда не знала, что шампанское не пьют до последней капли!
«А как же оставшееся шампанское? – Кивнула я на початую бутылку с игристым напитком, не понаслышке знакомая с российским экономическим кризисом».
Уже в следующий момент Джими схватил бутылку с шампанским и швырнул её об пол. Я испуганно посмотрела на него. Я же не знала, что именно так веселятся греки! А вслед за бутылкой полетели на пол фужеры. Я была ошеломлена, Джими улыбнулся мне в ответ своей широкой греческой улыбкой. Моё оцепенение прошло и мы продолжили с ним веселиться по-гречески.
Я спустилась с небес на грешную землю
Час расплаты за мой греческий праздник наступил уже на следующий день. Я никогда не видела Никоса в таком бешенстве. Он кричал на меня, повторяя, что я не умею вести себя в баре, посетители мной не довольны. Я дрожащим голосом пыталась оправдаться, повторяя, что бару выгодно, когда есть такой клиент как Джими.
– Джими, - передразнил меня Никос. – Ты знаешь, каковы его истинные намерения по отношению к тебе?
– Он меня уважает. Он добрейшей души человек, и я отношусь к нему как к хорошему другу, - чистосердечно призналась я хозяину бара, но лучше бы я этого не делала.
В следующий момент Никос схватил с барной стойки пепельницу и угрожающе замахнулся. Я зажмурилась. Но к счастью, пепельница полетела не в меня, а он с шумом ударил её о барную стойку, после чего плюнул мне в лицо.
Слёзы брызнули из моих глаз. Они душили меня. Я не могла и слова вымолвить от раздирающих меня рыданий.
– Я ухожу, - заикаясь, выдохнула я.
– Да, ну что ты, - неожиданно залился смехом Никос. – Я же тебя любя. Так ведут себя греки, когда женщина не слушается их.
Неожиданно он схватил меня за ухо и потянул за него. В конце концов всё было обращено в шутку.
Мой верный друг Ма́кис
Мой сосед Ма́кис, о котором я уже рассказывала и с которым Никос держал бар на паях, стал моей плакательной жилеткой. Я разрыдалась у него на груди, когда мы встретились с ним на общей кухне.
«Никос ужасный человек. Будет лучше, если ты уедешь отсюда, пока не поздно, - так сказал Макис мне о своём компаньоне».
