Взрослые — странные люди. Они очень любят цифры. Когда им говоришь: "Это очень хорошая сказка, почитайте её", они презрительно морщат нос. Им надо сказать так: "Эта сказка — самое читаемое художественное произведение в мире (Библия и Коран не в счет). Она переведена на 160 языков, а племянники автора никогда не работали, живя на авторские гонорары от книги". И вот тогда взрослые воскликнут: "Молодец писатель! Видать, ценную вещь настрочил". Такие уж они…
Я видел взрослых очень близко. Я даже сам повзрослел. И мне с каждым годом сложнее и сложнее рассмотреть барашка через стены ящика. И всё же я попытаюсь.
"Дайте до детства плацкартный билет…"
"— Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом. Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел на звезду. Он никогда никого не любил. И никогда ничего не делал. Он занят только одним: он складывает цифры. И с утра до ночи твердит одно: "Я человек серьезный! Я человек серьезный!" — совсем как ты. И прямо раздувается от гордости. А на самом деле он не человек. Он гриб".
(А. Сент-Экзюпери "Маленький принц")
Парадокс, с которым сталкиваются почти все, кто читал "Маленького принца", заключается в том, что эта сказка не для детей. По крайней мере, если подразумевать под детьми тех, кому не исполнилось шестнадцати. Меня "Маленький принц" разочаровал всего лишь раз — и именно в детстве. Разочаровал именно в тот момент, когда я начал им очаровываться, с удовольствием рассматривая в удаве слона и читая о смешных обитателях разных астероидов. Но стоило Маленькому принцу попасть на землю, как динамика книги куда-то исчезла, и я сразу заскучал.
Откуда мне было тогда знать, что динамика ушла ВНУТРЬ сюжета, что это не сказка-приключение, а сказка-состояние, сказка-притча? Теперь-то я понимаю, что главного глазами не увидишь, а тогда я раздраженно отложил ее в сторону…
Сегодня большинство литературоведов убеждены: "Маленький принц" — книга не для детей, а для юношества. Я тоже полюбил ее в юности. Вот только понял ли? Юношество слишком падко на романтичную пафосность, на красоту образов, на простые истины, на трагичность в конце концов. Но проходят годы, мы взрослеем, и со взрослением приходит горечь понимания того, что что-то неуловимо уходит из наших душ — уходит безвозвратно. Экзюпери назвал эту потерю потерей детства.
"Будьте, как дети…", "Все мы родом из детства…", "Куда уходит детство…", "Детство, детство, ты куда спешишь?.." и так далее, вроде бы всем всё ясно. А мне, представьте, нет.
Посмотрите на Маленького принца — он во многом совершенно не похож на ребенка. Он мудр, а ребенок мудрым быть не может по определению (он может быть только умным). Во-вторых, герой Экзюпери крайне самостоятелен и постоянно говорит об ответственности. Он живет сам на маленьком астероиде, и каждое утро приводит свою планету в порядок — выкорчевывает ростки баобабов, чистит жерла вулканов, заботится о Розе.
Конечно, дети бывают разные, но основная прелесть и особенность детства заключается именно в безответственности и беззаботности. Да и вряд ли Экзюпери призывает нас к тому маразматическому состоянию, которое называется "впасть в детство". Другой сказочник — Толкин — вообще не скрывал своего раздражения, когда речь заходила о детях как особой расе. Автора "Властелина Колец" можно понять — он пытался вывести сказку из гетто детской литературы, и в своих суждениях относительно этого был совершенно прав. Но прав и автор "Маленького принца".
Что же подразумевал Экзюпери, защищая "детское" и иронизируя над "взрослым"? Он знал по-своему опыту, что детству всё-таки присущи опредёленные неповторимые черты. Многие впоследствии вспоминают свои детские годы с характерной теплотой, а воспоминания из той поры всегда яркие и насыщенные. А ведь это потому, что они ПЕРВЫЕ.
Приходят в мир дети безгрешными и чистыми - это правда. Но чисты они не в каком-то нравственном плане, а как чистый лист, впитывающий в себя цвета, запахи, слова, образы… Всё это на первых порах воспринимается очень остро и сочно. Мир для детей, как и для первобытного человека, полон загадок и одушевлен.
Ребенок постоянно любопытен и удивлен. Его мировосприятие ещё цельно и не делится на научное, религиозное, корпоративное или еще какое-то… Детям знакомы страхи, но не знаком Страх. Окружающий мир для них еще пугающе велик и дети создают свои маленькие мирки-астероиды ("...его родная планета вся-то величиной с дом!"), в которых творят свои ритуалы. Взрослые называют это игрой, но для ребенка — это единственный пока способ общения с окружающим миром, попытка понять его и себя, установление первых уз и правил.
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"У нас был свой мир, со своими устоями, здесь по-особенному звучали шаги, и во всем был свой особый смысл, в иных краях никому не доступный. Но вот становишься взрослым, живешь по иным законам — и что остается от парка, полного теней детства — колдовских, ледяных, обжигающих? Вот ты вернулся к невысокой ограде, сложенной из серого камня, и почти с отчаянием обходишь ее кругом: как странно, что они так малы и тесны — владения, которым когда-то не было ни конца ни края... а как горько, что в этот бескрайний мир уже нет возврата, ведь возвратиться надо было бы не в парк, но в игру".
Сознание ребенка еще не засорено и очень пластично, легко открыто всему новому. Ученые давно заметили, что интересы детёнышей обезьян гораздо шире и разнообразнее интересов взрослых особей, мозг которых будто бы "костенеет" в скорлупе устоявшегося полезного опыта и навыков.
К сожалению, подобное характерно и для взрослых "хомо сапиенсов". Взрослея, мы наращиваем слой правил, предпочтений, привычек и стереотипов. Мы перестаем видеть слонов в удавах — мы видим только шляпы. Мы привыкаем к этому миру, и он для нас неотвратимо сереет и скучнеет. Мы видели закат солнца несколько тысяч раз — и он нас не удивляет. И в какой-то момент некоторые из нас — взрослых — вообще перестают СМОТРЕТЬ на закат и звездное небо. Нам показывают слишком много роз, красивых и пустых, но за них не хочется умереть.
Мы перестаем чувствовать ритуалы — мы их просто отправляем. Как нужду. Мы придумываем себе развлечения, но они зачастую так же скучны и пресны — ибо не требуют от нас никаких духовных и творческих усилий. Сначала мы думаем, как найти свободное время, а потом — не знаем, как его убить. Нам стыдно, потому что мы бухаем, и мы бухаем, потому что нам стыдно.
Все обитатели планет, на которые попадает Маленький принц, — король, честолюбец, пьяница, деляга — заняты глупыми и бессмысленными делами. Даже работа фонарщика, верно и стойко исполняющего свой долг, не способна принести счастья.
А. Сент-Экзюпери "Маенький принц":
"— Как они спешат, — удивился Маленький принц. — Чего они ищут?
— Даже сам машинист этого не знает, — сказал стрелочник.
И в другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд.
— Они уже возвращаются? — спросил Маленький принц.
— Нет, это другие, — сказал стрелочник. — Это встречный.
— Им было нехорошо там, где они были прежде?
— Там хорошо, где нас нет, — сказал стрелочник.
И прогремел, сверкая, третий скорый поезд.
— Они хотят догнать тех, первых? — спросил Маленький принц.
— Ничего они не хотят, — сказал стрелочник. — Они спят в вагонах или просто сидят и зевают. Одни только дети прижимаются носами к окнам.
— Одни только дети знают, чего ищут, — промолвил Маленький принц. — Они отдают всю душу тряпочной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и если ее у них отнимут, дети плачут..."
Маленький принц — это тот, кто, становясь мудрым, не пожелал взрослеть. Поэтому он одинок. Поэтому он должен улететь...
"Так же пусто было на Земле, и когда летал Экзюпери…"
Летать Экзюпери хотел давно. Ещё будучи маленьким двенадцатилетним Тонио, он изобрел "летающий велосипед", прикрепив к нему прутья с натянутой простыней. Впрочем, и настоящие самолёты, на которых Сент-Экс (так называли Экзюпери друзья) летал позже, тоже были весьма ненадежны.
Летчики в те времена были такими же экстремалами, как и покорители труднодоступных вершин. А такого экстремала, как Экзюпери, ещё надо было поискать. Он был поистине невезучим счастливчиком. Невезучим, потому что постоянно попадал в аварии, разбив на своем веку не один самолёт. А счастливчиком, потому что из этих аварий постоянно выходил живым (но не всегда невредимым).
Но что значат аварии, когда взлетая Экзюпери уносился вдаль от мира взрослых, когда жизнь его обретала цель и смысл?
Начав летать, Сент-Экс сделал одно важное открытие. Он посмотрел на нашу землю сверху, и выяснилось, что она не так уж велика, как казалось, да ещё и вдобавок покрыта в основном океанами, пустынями и скалами. Перед глазами летчика предстала вся хрупкость жизни. Отсюда и его "Мы — пассажиры одного корабля", и стремление к объединению человечества.
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"Разбросаны в полях одинокие огоньки, и каждому нужна пища. Даже самым скромным — тем, что светят поэту, учителю, плотнику. Горят живые звезды, а сколько еще там закрытых окон, сколько погасших звезд, сколько уснувших людей... Подать бы друг другу весть. Позвать бы вас, огоньки, разбросанные в полях, быть может, иные и отзовутся".
Какую же весть и кому хотел подать французский летчик?
На своём веку Сент-Экс повидал немало стран. Он был начальником затерянного в марокканских песках аэропорта, он посещал в качестве журналиста Советский Союз, бывал в республиканской Испании, фашистской Германии и процветающих США. И оказалось, что в пустынях могут таиться родники, а среди людей может быть одиноко. Он воочию увидел, как слаб и духовно опустошён Запад.
Особенно ясно это стало перед лицом, порождённой тем же Западом, фашистской угрозы. А что можно ожидать от цивилизации, стремительно теряющей свое духовное начало, цивилизации, где объединение людей происходит только на основе товарно-денежных отношений? Первые годы войны показали, как разобщен западный мир, и что одним «баблом», чтобы справиться со злом, не обойдёшься.
Из писем А. Сент-Экзюпери:
"Западная христианская цивилизация сама повинна в том, что оказалась под угрозой. Что она сделала за последние восемьдесят лет, чтобы привлечь сердца людей к своим ценностям? В качестве новой морали было предложено: "Обогащайтесь!" Гизо или американский комфорт. Что могло воодушевить юношу после 1918 года? Мое поколение играло на бирже, обсуждало в барах модели автомобилей и кузовов, занималось гнусной спекуляцией на американских товарах".
Поэтому-то в книгах и статьях Экзюпери порой проглядывает зависть к тем народам, которые ещё не разрушили связующий их духовный мир. Будь то мавры, с оружием в руках сопротивляющиеся нашествию западной цивилизации, или советские люди, воодушевлённо верящие в построение общества равенства и справедливости. Или даже тот же испанский бухгалтер из "Планеты людей", который только на войне познал душевную полноту и осознал свою человеческую значимость. Нет, Экзюпери всегда был далек от того, чтобы воспевать войну. И в советском обществе его пугало то, что в движении пусть даже к самой благородной цели государство часто оказывалось равнодушным к судьбе отдельной личности.
А. Сент-Экзюпери "Преступление и наказание перед лицом советского правосудия":
"Можно прозревать в глине свое будущее творение и любить его большой любовью, но нежность рождается только из уважения к личности. Нежность свивает гнездо из мелочей — забавных черточек лица, пустяшных причуд. Теряя друга, оплакиваешь, быть может, это его несовершенство".
Но по-настоящему французский писатель ненавидел цивилизации "роботов" — как фашизм, превращающий людей в тупых солдат, так и буржуазный мир, превращающий людей в не менее тупых работяг и потребителей.
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"Как она достигается, эта внутренняя свобода? Да, конечно, человек полон противоречий. Иному дается верный кусок хлеба, чтобы ничто не мешало ему творить, а он погружается в сон; завоеватель, одержав победу, становится малодушен; щедрого богатство обращает в скрягу. Что толку в политических учениях, которые сулят расцвет человека, если мы не знаем заранее, какого же человека они вырастят? Кого породит их торжество? Мы ведь не скот, который надо откармливать, и когда появляется один бедняк Паскаль, это несравненно важнее, чем рождение десятка благополучных ничтожеств".
В своем стремлении найти (точнее нащупать) для Запада (да и мира вообще) объединяющую идею, простые и вместе с тем глубокие истины, Экзюпери проявлял себя отнюдь не тем сентиментальным мечтателем, каким его любят изображать сегодня. В своих выводах он порой довольно жесток (а ведь и поныне многие считают "Маленького принца" наивной и сопливой сказочкой).
Экзюпери был человеком действия, который по своей натуре не мог полагаться на ситуацию "само рассосется". Но действия не ради самого действия, а действия наполненного смыслом. Экзюпери не переносил как показной скромности, так и картинного геройства и манерности. Вот что он писал о своем друге Гийоме:
"И таких людей ставят на одну доску с тореадорами или с игроками! Расхваливают их презрение к смерти. А мне плевать на презрение к смерти. Если корни его не в сознании ответственности, оно — лишь свойство нищих духом, либо чересчур пылких юнцов.
Мне вспоминается один молодой самоубийца. Уж не знаю, какая несчастная любовь толкнула его на это, но он старательно всадил себе пулю в сердце. Не знаю, какому литературному образцу он следовал, натягивая перед этим белые перчатки, но помню — в этом жалком театральном жесте я почувствовал не благородство, а убожество. Итак, за приятными чертами лица, в голове, где должен бы обитать человеческий разум, ничего не было, ровно ничего. Только образ какой-то глупой девчонки, каких на свете великое множество".
Сам будучи хорошим психологом и гипнотизером, Экзюпери считал, что ВЛИЯТЬ на людей, ПОМОГАТЬ им, ВОСПИТЫВАТЬ их — не просто нужно, а необходимо. Но ему не были близки ни архаично-религиозная, ни, уж тем более, фашистская модель воздействия на человека.
Недаром любимым образом писателя был садовник, который терпеливо поливает и удобряет почву, чтобы через какое-то время из маленького семени выросла прекрасная роза. Вот и в человеке надо так же бережно и терпеливо культивировать духовное зерно, помогать раскрыться его лучшим творческим талантам. Особенно это касается детей, потому что в ребёнке равно можно как раскрыть, так и "убить Моцарта".
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"Однажды в России я слышал — на заводе играли Моцарта. Я об этом написал. И получил двести ругательных писем. Меня не возмущают те, кому больше по вкусу кабацкая музыка. Другой они и не знают. Меня возмущает содержатель кабака. Не выношу, когда уродуют людей…".
"…в вагонах третьего класса ютились сотни рабочих-поляков, их выслали из Франции, и они возвращались на родину. …Сажусь напротив спящей семьи. Между отцом и матерью кое-как примостился малыш. Но вот он поворачивается во сне, и при свете ночника я вижу его лицо. Какое лицо! От этих двоих родился на свет чудесный золотой плод. Эти бесформенные, тяжелые кули породили чудо изящества и обаяния. Я смотрел на гладкий лоб, на пухлые нежные губы и думал: вот лицо музыканта, вот маленький Моцарт, он весь — обещание! Он совсем как маленький принц из сказки, ему бы расти, согретому неусыпной разумной заботой, и он бы оправдал самые смелые надежды!
Когда в саду, после долгих поисков, выведут наконец новую розу, все садовники приходят в волнение. Розу отделяют от других, о ней неусыпно заботятся, холят ее и лелеют. Но люди растут без садовника. Маленький Моцарт, как и все, попадет под тот же чудовищный пресс. И станет наслаждаться гнусной музыкой низкопробных кабаков. Моцарт обречен.
Я говорил себе: эти люди не страдают от своей судьбы. И не сострадание меня мучит. Не в том дело, чтобы проливать слезы над вечно не заживающей язвой. Те, кто ею поражен, ее не чувствуют. Язва поразила не отдельного человека, она разъедает человечество. И не верю я в жалость. Меня мучит забота садовника. Меня мучит не вид нищеты — в конце концов люди свыкаются с нищетой, как свыкаются с бездельем. На Востоке многие поколения живут в грязи и отнюдь не чувствуют себя несчастными. Того, что меня мучит, не излечить бесплатным супом для бедняков. Мучительно не уродство этой бесформенной, измятой человеческой глины. Но в каждом из этих людей, быть может, убит Моцарт.
Один лишь Дух, коснувшись глины, творит из нее Человека".
Хранилищем духа в человеческом обществе, его объединяющей силой Экзюпери считал культуру. Культуру не только в смысле искусства, а в смысле всего комплекса духовной жизни общества — взаимоотношений, морали, религии, традиций и т.д. А вернуть целостность и "душевную полноту" человечеству, по его мнению, можно путём установления между людьми духовных уз, основанных на понимании, уважении, целенаправленности и ответственности.
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"...любить — это не значит смотреть друг на друга, любить — значит вместе смотреть в одном направлении".
Кстати, замусоленный кем ни попадя, принцип "Мы в ответе за тех, кого приручили", сформулированный в "Маленьком принце", довольно зримо предстает уже в "Планете людей", где слова "приручить" и "в ответе" обильно усеивают текст. Не знаю, как звучит по-французски "приручить", но для нас такой перевод слова (особенно, вырванного из контекста) всегда несет в себе какой-то унизительный оттенок. Конечно в тексте "Принца" Экзюпери устами Лиса поясняет, что приручить — это "создать узы".
А. Сент-Экзюпери “Маленький принц”:
"—…Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете..."
Создание этих уз невозможно без осознания ответственности друг за друга. Собственно, именно это и есть одна из основных мыслей, которую нам пытается донести Экзюпери. Хорошо известно, что семейные или дружеские узы зачастую заставляют понимать и прощать близкого человека там, где бы мы никогда не простили постороннего. И когда всё человечество, все "одинокие огоньки" в один прекрасный день будут связаны такими узами, люди поймут, что они "пассажиры одного корабля" и – главное – почувствуют, что судьба каждого зависит от всех, а всех — от каждого. И если потянется или оборвется одна ниточка, дрогнет вся паутина…
А. Сент-Экзюпери "Планета людей":
"Быть человеком — это и значит чувствовать, что ты за все в ответе. Сгорать от стыда за нищету, хоть она как будто существует не по твоей вине. Гордиться победой, которую одержали товарищи. И знать, что, укладывая камень, помогаешь строить мир".
Ну, а об истории создания самой сказки "Маленький Принц" я расскажу в следующей части.
***
Если вам понравилась эта статья, и вы не хотите пропустить новые, подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, делитесь своими впечатлениями...
Автор: Сергей Курий