Тишину квартиры прорезал телефонный звонок, оторвав Иру от важного занятия – она убиралась. Убиралась она всегда тщательно, вдумчиво, поэтому уборка у Иры могла растянуться на полдня. С неохотой пришлось прервать важное занятие и взять трубку. Звонила Надюшка, лучшая подруга с самого детства, болтушка и хохотушка. Звонила по важному поводу:
- Ир, представляешь, - захлебывалась словами Надя, - Танька Акулова умерла. Похороны завтра, ты пойдешь?
- Ничего себе! А что случилось? Она же молодая, ей же еще и тридцати нет, она на два года старше меня…
- Да с этим, своим, как его? А, с Боцманом, в аварию попали. Он - как заговоренный, ни одной царапины, а у Таньки – голова пробита. Черепно-мозговая травма. Она, оказывается, уже неделю как в коме лежала. Врачи сразу сказали: «Вряд ли выживет! А если выживет – инвалидом останется». А вот сегодня все, этот ее, Боцман, сказал: «Раз надежды нет - отключайте!». И Таньку отключили от аппарата. Померла она, значит.
- Да, дела... А ребенок с кем? У них же вроде сын от этого ее, Боцмана, был?
- Да сына, наверное, Боцман заберет, мать-то у Таньки спилась совсем, бомжует, куда ей ребенка? Так ты пойдешь, Ир? Вы же вроде соседями были?
- Нет, Надюш, я не пойду. Во-первых, соседями мы с ее семьей были лет двадцать назад, во-вторых, с Танькой мы после их переезда и не общались совсем. А в-третьих, не очень-то хочется на кладбище смотреть на бандитскую рожу Боцмана и его «мальчиков», - Ира попрощалась и положила трубку.
«Дела. Вот так и подумаешь, что есть Бог на свете. И справедливость Божья есть» - подумала Ирина, глядя в окно на распускающиеся листочки, и вздохнула.
Таньке Акуловой она зла не желала, но и добрых чувств к ней давно не испытывала. Помнила еще, как они с братом над ней в детстве издевались, маленькие фашисты…
Маленькая Ирка с родителями переехали в этот дом, когда ей было года четыре или пять. Это был даже не дом, а общежитие барачного типа. Большой длинный коридор, где стояли столы, за которыми летом готовили женщины, и по одной-две маленькие комнатушки на семью. Уже будучи взрослой Ира как-то зашла в этот дом, в свои комнаты, где жила их семья, и поразилась. Комнатушки крошечные, как они помещались в них втроем, а потом и вчетвером, когда родилась младшая Настюшка – уму непостижимо. Условий никаких, колонка с водой -метров триста от дома, воду приходилось носить ведрами и на поесть приготовить, и на помыться всей семьей, и на постирать. Туалет по типу деревенского сортира – тоже на улице. Но как-то ведь жили, у них была хорошая, дружная семья, и в их комнатах благодаря маме было очень уютно.
А праздники какие устраивали всем домом! Все дни рождения, Новый год, 1 и 9 мая встречали вместе, все соседи сообща. Составлялись в коридоре столы, женщины готовили кто, что горазд, потом собирались и так весело было. И песни пели, и танцевали, и конкурсы устраивали. Глядя на их дружную компанию, к ним начинали подтягиваться соседи из рядом стоящего дома, вот тогда шла гульба! И фотки. Много-много фотографий. Их соседка, тетя Алла, увлекалась фотографией, поэтому снимков того периода у Иркиной мамы и сейчас было – вагон и маленькая тележка. И на снимках их родители и соседи, веселые, смеющиеся, танцующие. «Моменты счастья!» - как потом говорила мама.
И никогда потом им не было так весело, как в тот период, когда они жили в этом доме. Такая дружба была, братство даже. Помогали друг другу, выручали деньгами до зарплаты, не было денег – выручали продуктами, консервациями. За ребенком присмотреть или приютить у себя, пока мама с работы не придет – запросто. Вместе покупали детям и себе одежду, вместе охотились за книгами, вместе стояли в очередях за продуктами. Счастливое время было, несмотря ни на что!
Нет, ну в семье, конечно, не без урода, но в основном все соседи были хорошие, дружные. И таким вот уродом была у них в доме одна семья, Акуловы. Родители и дети, мальчик и девочка. Девочка, Таня, была старше Ирки года на два, а брат ее, Андрей – младше, тоже года на два. Папа их, дядь Миша, все больше в рюмку заглядывал, чем о семье думал, а мама, тетя Надя, убивалась на работе, еще и подрабатывала где-то, пытаясь прокормить детей и мужа-алкоголика. Отец, дядь Миша, в принципе, был неплохим дядькой, таким тихим алкоголиком, напившись, ложился спать, не буянил. Но иногда и на него что-то находило, а может, тетя Надя его нравоучениями доставала, и тогда он гонял жену и детей, которые прятались по соседям. Потом, когда дядь Миша, набушевавшись засыпал, тихонько, стараясь не будить – возвращались домой.
И вот эти брат с сестрой Акуловы и были первыми, с кем познакомилась Ирка, когда они переехали в этот дом. И поначалу все было неплохо, они дружили, вместе лазали по окрестностям, изучая, вместе баловались, вместе за стол садились, когда тети Нади Акуловой не было дома, а дядь Миша спал пьяный и детям дверь не открывал.
Но видимо, была в этих детях на генетическом уровне какая-то червоточина. Видно, и правда говорят, от алкоголика родишь – слезами умоешься. Иногда шалости брата и сестры переходили всякие границы. А тетя Надя расплачивалась за эти шалости, то перед соседями извинялась, что сын окно камнем рассадил, то краснела и бледнела, когда они вместе с Танькой перебили лапу соседской, тети Светиной, кошке и долго кидались в нее камнями, не пуская домой. Кошка мяукала, зализывала раненую лапку, но все не уходила, звала хозяйку. Ох, и ругалась тогда тетя Светя и тетю Надю, и на дядь Мишу: «Воспитывать детей надо, а не водку пить! Садисты, а не дети, звереныши какие-то у вас растут!» - говорила она в сердцах.
Первый случай, когда Ирке тоже пришлось столкнуться с этой червоточиной детей Акуловых, произошел с ней, когда Ирке был уже седьмой год, а Таньке – лет девять. Произошло это летом, был выходной, и Ирка с мамой решили пойти на целый день на речку, купаться и загорать. И мама взяла с собой соседскую Таньку. Дядь Миша с Андреем куда-то уехали, тетя Надя была на работе, а Танька маялась дома одна. Вот мама и пожалела соседскую девчонку, чего ей дома одной сидеть, да и голодная, наверное.
Все было хорошо, они загорали, купались, брызгались. Потом пообедали на бережку, под деревом, потом девчонки снова запросились в воду. Мама хотела позагорать, но девчонкам купаться разрешила, с условием, что они не будут далеко заплывать. И вот Ирка с Танькой купались, ныряли, брызгались и визжали, а мама стояла на берегу, наблюдала за ними и загорала.
Ирка так и не поняла, в какой момент ее что-то дернуло под водой за ноги. Она, естественно, нырнула, забарахталась, попыталась всплыть – и не смогла, две руки крепко держали ее под водой и не давали даже носа над водой показать и вдохнуть хоть капельку воздуха. Ирка барахталась, била руками и ногами, пытаясь скинуть того, кто ее топил, но силы были неравны. Ирка была маленькой, щуплой, а тот, кто ее топил – явно был сильнее. Ирка нахлебалась воды, перед глазами от недостатка воздуха уже плыли цветные круги, она практически совсем выбилась из сил… Она до сих пор помнит тот свой ужас. Как вдруг чья-то рука отшвырнула от Ирки ее обидчика, выволокла из-под воды задыхающуюся девчонку и потащила ее к берегу.
Ирка задыхалась, кашляла, в груди все горело, она ничего не соображала. Потом, уже придя в себя, поняла, что топила ее Танька, игралась она так. И затащила Ирку уже на середину реки, где течение сильное и глубина, мама едва успела. Мама, вытащив на берег Ирку, накрутила Таньке уши. Танька нет, чтобы извиниться, пыталась еще и права качать: «Вы чего, теть Люб! Мы же просто играли, баловались. Я же не виновата, что ваша Ирка плавать не умеет. Я все родителям расскажу!» - и выпалив эту гневную тираду, Танька побежала домой, благо, до дома было совсем близко – не заблудиться.
- Вот я тебе, паршивка! Ты мне чуть ребенка не угробила, игралась она! Я просила не заходить далеко и купаться осторожно. А ты что? Ты же Ирку специально топить начала, еще и смеялась. Смешно тебе было. У, гадость мелкая! Это я все твоим родителям расскажу, пусть примут меры! – возмущалась мама.
Мама вечером пошла к Танькиным родителям и все им рассказала. Дядь Миша Таньку, конечно, выпорол, да только не больно это помогло. А Ире мама сказала поменьше с Акуловыми водиться, а то в следующий раз они еще что-нибудь «смешное» придумают, и в этот раз мама может и не успеть. А Танька, видимо, затаила зло, потому что с Ирой больше не играла, все больше шпыняла ее, задирала, когда никто не видел и пакостила по-мелкому.
И вот второй такой случай с братом и сестрой Акуловыми произошел уже зимой, в феврале. Мама была на работе до пяти, папа – во вторую смену. А Ирка, придя домой со школы, решила по-быстрому пообедать и сесть за уроки. Она сняла форму, переоделась в домашние штанишки и футболку, и тут ей приспичило в туалет. Туалет был на улице, до него было метров тридцать от дома, на улице зима, снег лежал, но было относительно тепло, может минус пять-семь градусов всего. Ирка, как и все дети, не любила тепло одеваться. «Не замерзну, - решила она, - я же быстренько», и надернув сапожки, накинув нараспашку пальтишко, побежала в туалет.
Сделав поскорей свои нехитрые делишки, Ирка открыла щеколду и толкнула дверь. Дверь не открывалась. Она попыталась еще и еще раз. Дверь что-то держало снаружи. И вдруг за дверью послышался чей-то смех и шепот.
- Откройте, меня заперли! Откройте дверь! – закричала она, колотя по двери кулачками.
- Попалась, мелкая. Не откроем. Посиди там и подумай над свои поведением, - послышался знакомый голос.
«Танька и Андрей, - поняла Ирка, - что им надо от меня? Я же им ничего плохого не делала!»
- Откройте! – снова закричала она, - ну пожалуйста, - Ирка уже чуть не плакала. Ей было холодно, душил мерзкий, едкий запах, поднимавшийся из выгребной ямы.
- Не откроем! Встань на колени – тогда мы подумаем, - ответила ей злорадно Танька, а рядом засмеялся подленько ее брат.
- Да пошли вы оба! Не встану! – твердо сказала Ирка, и обессиленно привалилась к двери.
- Ну, как знаешь. Тогда сиди тут. Мы через часик заглянем, может передумаешь, - и брас и сестра Акуловы убежали кататься с горки.
Ирка стояла, прислонившись к двери, и плакала. «Вот гады! - думала она, - на колени им. Ага, сейчас!»
И дело тут было даже не в Иркиной гордости, что она могла понимать-то в семь лет. Но мама часто повторяла Ирке слова: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!», но Ирка по малолетству не очень понимала смысл этого выражения. И только теперь до нее дошло, что означали эти слова. И она сказала сама себе: «Ни за что! Перед вами, пакостники малолетние, ни за что на колени не встану. Буду сидеть тут, пока кто-нибудь не откроет, но ни за что не встану!». И она приготовилась ждать.
Была и еще одна причина, не только гордость. Туалет был уже старенький, покосившийся, жильцы дома все собирались поставить новый, да что-то все никак. Пол был заплеванный, загаженный, из ямы мерзко пахло, и Ирка согласилась бы сидеть тут хоть до ночи, но в эту грязь ни за что бы коленями не опустилась. И она ждала. Выбрала стеночку почише, прямо у двери, прислонилась в ней и ждала хоть кого-нибудь, кто ее выпустит. Замерзла ужасно. Ирка застегнула молнию на сапожках, пуговицы на пальтишке, подняла воротник, но холод все-равно пробирался под одежду. Особо не походишь, да и прыгать с ноги на ногу Ирка опасалась. Доски пола ходили ходуном, и она опасалась, что если попробует сильно прыгать, то доски не выдержать и она провалится прямо в скопившиеся внизу нечистоты. У нее уже болели ноги, сильно кружилась от едкого запаха голова, но Ирка держалась. Она очень боялась потерять сознание, боялась свалиться прямо вниз, в эту страшную яму, поэтому прижавшись лицом к двери, старалась дышать через щели, там хоть немного проникал чистый свежий воздух.
Просидела она так больше часа. Снова приходили брат и сестра Акуловы:
- Ну, что, тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе красная? – издевалась Танька, - не замерзла еще? Встань на колени – выпустим! – опять предлагала она. А братец только смеялся, должно быть, ему очень нравилась шалость сестры.
- Да пошли вы! – замерзшими губами бормотала Ирка.
Открыл ее какой-то работяга, не сосед. Просто какой-то незнакомый Ирке мужик шел домой, и ему захотелось по нужде. Открыл дверь, а оттуда девчонка, замерзшая, вся синяя уже.
- Да откуда ж ты тут взялась, бедолага? Что случилось? Давно сидишь? – спросил Ирку мужик.
- Не очень. Ребята играли и заперли меня. Я вон в том доме живу, - показала рукой Ирка, - я пойду, дяденька. Спасибо, - и побежала домой.
Она бежала к дому, вдыхала полной грудью свежий, морозный воздух и никак не могла им надышаться. Дома, первым делом, скинув с себя провонявшие туалетным запахом вещи, Ирка вымыла руки и лишь тогда расплакалась. Нашла в шкафу старенькие свои спортивные штаны, свитер, поставила на газ чайник. И пока закипит, сидела и ревела. Пришедшая домой мама, нашла дочь замерзшей, Ирка все никак не могла отогреться, зареванной, вконец опухшей от слез. И тогда, плача, всхлипывая и заикаясь через слово, Ирка рассказала маме обо всем.
А еще ей было очень стыдно. Не за то, что ей пришлось просидеть больше часа в этом вонючем туалете, и в конце она уже так замерзла, что ни рук, ни ног не чувствовала. А за то, что ей уже было все равно, на колени – так на колени, лишь бы выпустили, лишь бы согреться хоть капельку. И она уже почти решилась встать на колени перед двумя мелкими паразитами, хорошо дяденька вызволил, спас, и Ирке не пришлось унижаться. Но вот эта ее готовность, то что она не выдержала и сдалась – было для нее больнее всего. Потому и ревела Ирка почти три часа до прихода мамы, не переставая, и ругала себя последними словами. «Трусиха! Тряпка! Сдалась! Совсем гордости нет! Тряпка!» - и так снова и снова, по кругу.
И только пришедшая домой мама, прекратила эти Иркины терзания. Она искупала Ирку в большом корыте, напоила дочку чаем с малиной, растерла самогоном и уложила под одеяло.
И между делом уговаривала дочь:
- Перестань себя казнить. Сомнения в собственных силах у каждого бывают, даже у больших дядей и тетей. Не терзайся. Ты молодец. Ну не встала же, в конце концов. Не сдалась. Я тобой горжусь! - успокоила Ирку мама и пошла к Акуловым.
Таньку и Андрея снова выпороли. Любви им, естественно, к Ирке это не добавило, но хоть задирать ее перестали. Ходили сами по себе, Ирка сама по себе. И ладно, не очень-то Ирке и хотелось с ними водиться. Того и жди, что опять какую-нибудь гадость сделают. И Ирка старалась держаться от них подальше. А после того случая даже и не заболела, мамина растирка помогла.
Третий случай, после которого брат с сестрой и сами стали Ирку избегать, шипя: «Ненормальная!», произошел уже летом. К папе приехал его друг, дядя Витя Давыденко, а с ним его дочка, Любочка, на год-полтора младше Ирки.
Ирка обрадовалась новой подружке, стала ей показывать свои игрушки, куклы, а потом потащила ее на улицу погулять. И вот гуляли они так, от колонки до дома, и обратно. Папа велел Ирке далеко не убегать, поэтому девчонки гуляли недалеко, по дорожке. И вдруг в
спину Любе врезался сухой комок грязи, довольно чувствительно ударив девочку между лопаток, и испачкав ее нарядное платье. Ирка оглянулась. «Ну да, куда ж без него. Тут как тут, хулиган» - грязью и мелкими камешками в них кидал Андрей, Танькин брат.
- Что тебе надо? – закричала Ира, - отстань от нас! – отряхнув кое-как платье, Ира потащила Любу к дому, поближе к родителям. Но Андрей не отставал. Он кидал в них камешки, сухие комки грязи и кричал обидные дразнилки: «Ирка-дырка-колбаса, на веревочке оса. А это кто еще с тобой? Что за обезьяна?».
Девочки побежали. Андрей кинулся следом, не переставая швырять в них все, что попадало под руку. И вот уже острый камень клюнул Ирку пониже колена, девочка споткнулась, чуть не упала, подобрала с земли ударивший ее камешек, и побежала за Любой. Второй камень, попал Любе по подолу платья, хорошо саму не поранил. Девочки добежали до дома, поднялись на высокое крыльцо, и тут третий попал Ирке по лопатке, чуть пониже плеча, больно попал. В ярости девочка развернулась и закричала:
- Отстань от нас! Что ты пристал?!! Мы тебя трогали?!! – и размахнувшись, запулила лежащий в руке камень, в Андрея. И попала. В лицо, чуть пониже брови, думала - глаз выбила. Андрей заорал. На крики прибежали взрослые. Кровь, слезы, крики, ругань. Ирке, конечно, от отца попало. Шлепнул он ее тогда несколько раз сильно. Взял бы в руки и ремень, и быть бы Ирке выпоротой всерьез, спасло Любочкино заступничество: «Он первый начал! Мы просто гуляли. А он камнями начал кидаться. Мне по спине попал, Ире по ноге и по спине тоже. Ира сначала кричала ему, чтоб отстал от нас, уходил. А потом уже и сама кинула» - плакала Любочка.
И правда, у Ирки под коленом была ссадина и уже наливался синяк, а у Любы - платье в следах засохшей грязи и на спине – тоже синяк. Тогда уж взрослые разобрались, кто тут истинный зачинщик и виновник произошедшего, и Андрею тогда тоже досталось от отца на орехи. Глаз Андрея не пострадал, только шрам под бровью остался, но после этого они с сестрой Ирку задирать опасались, только шептали вслед: «Да ну ее, ненормальная!». А вскоре их семья получила квартиру в другом районе и переехала. Ирка встречала их потом в школе, но тоже всегда проходила мимо, здороваясь сквозь зубы, как и они с ней.
А потом, когда они уже совсем выросли, доходили до Ирки слухи, что Танька закончила медучилище и стала медсестрой, а Андрей еле-еле закончил ПТУ и по специальности ни дня не работал. Что Танька связалась с местным криминальным авторитетом, Боцманом, даже родила от него сына, а Андрея этот Боцман к себе взял, сначала адъютантом, мальчиком на побегушках, а после он и до «братка» дорос. Что дядь Миша вскоре совсем спился и умер, а теть Надя, в последние годы, активно «помогавшая» мужу, тоже спилась, но еще довольно крепкая тетка, собирает бутылки по помойкам, тем и живет. Что Танька мать и знать в последние годы не хотела, не показывалась у нее даже, помогал тете Наде сын, Андрей. А потом и он перестал, съехал от матери. Но это уже совсем другая история…
Хоть и говорят: «О мертвых нужно говорить только хорошее», но как Ирка не старалась, ничего хорошего про брата и сестру Акуловых вспомнить не смогла. В памяти всплывали лишь гадости, которые они совершили, как соседям, так и по отношению к ней, Ирке. Так и остались в недоброй Иркиной памяти Танька и Андрей Акуловы жестокими маленькими мерзавцами, зверенышами и садистами, от которых нужно держаться подальше…
А как вы считаете, перерастают ли дети эту детскую жестокость? Или навсегда остаются вот такими, маленькими фашистами?
Еще больше интересных историй вы найдете на моем канале: