В классическом музыкальном искусстве есть такие произведения, слушая которые, хочется совершить подвиг, сделать что-то прекрасное, очистить душу, обнять весь мир, лишь бы только он был спасён и не страдал...
Эти произведения меняют сознание и вибрации человека и окружающего мира.
Но есть в этом мире музыки одна мелодия, которая обладает магической силой, тайной, секретом своего рождения. До сих пор погружает слушателя в глубокие размышления, хоть и появилась она давным-давно, где-то в начале XVIII века...
История этого произведения, известная нам сейчас, начинается со второй половины XIX века, с находки в Саксонской королевской библиотеке г. Дрездена копии старинного манускрипта. А благодарить нужно немецкого скрипача, композитора Фердинанда Давида. Это он возродил, умолкнувшую раньше времени, музыку.
Старинная тема, озвученная его внутренним слухом, не могла оставить равнодушным известного скрипача.
То, что перед ним оказалось произведение, написанное для скрипки, он понял сразу, хоть и не было там никакой ремарки об инструменте. В нотном тексте Давид увидел скрипичную фактуру и небольшую пометку, которая имеет смысл только для партии скрипки: над одной нотой стояла цифра 3 - это могло быть только обозначением скрипичной аппликатуры.
Дальше внимательный взгляд скрипача и внутренний слух навели его на мысль, что несмотря на аккуратный почерк переписчика, в тексте есть много ошибок и перечений в гармоническом сопровождении, и не есть ли это доказательством сомнительного авторства? Кто истинный автор произведения?
И у Давида, и у исследователей XX века сложилось мнение, что партии скрипки и баса появились независимо, возможно даже из-под пера разных людей: будто кто-то приписал мелодию, верхний голос. И этот голос без внешнего блеска и виртуозности, его могут сыграть не только мастера - в отличие от сочинений других композиторов-скрипачей эпохи барокко, например, Тартини (знаменитая соната "Дьявольские трели"), Локателли (концерт "Гармонический лабиринт").
Странная ситуация получилась, разгадки которой нет до сих пор. Авторство найденного в Дрездене манускрипта так и осталось не определённым на 100%.
В 1872 году Фердинанд Давид включил в свой "Сборник избранных произведений композиторов XVII-XVIIIвв." помимо сочинений Локателли, Вивальди, Баха, Корелли, Моцарта и других "Чакону" Томазо Антонио Витали.
Как теперь принято считать, сам Давид написал это произведение - Чакону - кардинально изменил его, практически, написал заново, но опираясь на музыкальный материал того самого "дрезденского манускрипта".
Оригинал, который был создан в эпоху барокко, и до сегодняшнего дня никто не видел. А по дрезденской копии пьеса практически не исполняется. В ней есть все символы эпохи барокко, аналогии с библейскими образами и событиями Страстной седмицы.
Давид же, сделав романтические "наслоения", создал, по сути, новое произведение, которое понятно современному слушателю даже больше, чем барочный оригинал. Получилась "пьеса в стиле", заметно отличающаяся от других произведений Витали.
Давид дал пьесе название "Чакона", сократил её, написал новый аккомпанемент. Музыковеды отмечают, что эта пьеса написана, скорее, в жанре Пассакалии, чем Чаконы. Нисходящий, поступенный бас - вот главный аргумент.
- В 1909 году известный бельгийский скрипач Леопольд Шарлье тоже поддался магии этой барочной темы и сделал свою транскрипцию Чаконы Витали. Он поменял местами некоторые вариации, партии скрипки и фортепиано сделал более виртуозными и сложными. Вариант Шарлье стал даже более популярным среди скрипачей.
Многие музыканты не смогли остаться равнодушными к теме Чаконы. В мире существует большое количество оркестровок, аранжировок, переложений этого произведения для разных составов и инструментов.
Мой личный взгляд на это произведение тоже никогда не будет простым.
Когда не стало моего любимого учителя по скрипке, который с 5 лет был рядом со мной, мой мир разрушился. Это случилось в самом начале моей уже "взрослой скрипичной жизни", в начале 9 класса. Это было очень сложное и горькое время для меня.
Через год я участвовала в радиоконкурсе "Молодые таланты Беларуси". На одном из туров я играла Чакону Витали. Это была именно та музыка, которая соответствовала моему душевному состоянию в течение всего года после ухода Учителя.
На конкурсе во время выступления с нами (со мной и с концертмейстером) произошёл самый настоящий катарсис, "очищение души через страдания". Когда мы закончили, вокруг стояла звенящая тишина. Каждый из нас подумал: "Мы всё сыграли или что-то пропустили?" Мозг не контролировал процесс, потому что это был плач наших душ.
Председатель жюри признавался потом, что во время нашего выступления, в процессе сопереживания и сострадания при восприятии этого произведения, с ним тоже что-то произошло, возможно, тот самый катарсис...
Вот такое уникальное произведение прошло сквозь века, не утратив своей силы и смысла. Его любят и слушатели, и исполнители. Играют и известные музыканты-мастера, и юные дарования. В какой редакции (Давида или Шарлье) будет звучать это одно из самых популярных произведений для скрипки? - большой смысловой разницы нет, суть-то не меняется.
В афишах, концертных программах будет написано так:
Томазо Антонио Витали, Чакона...