В конце первой недели он преподал мне урок, который всегда превращает в чудо то, что с тобой случалось на войне. С ним мне стало проще, легче. Так что я и не замечал, что я уже не один.
Первое, что он сказал мне, когда я ему помогал, было:
— Ты уже достаточно взрослый, Йоханнес. Ты должен различать действия и планы. Эти люди достаточно умные и коварные, чтобы планировать рейд на нас, но они не знают, что мои люди тебя охраняют, а не задерживают.
Тогда ему и пришла в голову эта мысль. И его решение.
Но в то же время его озарило: его люди с самого начала должны быть ему верны. Иначе им никак не уследить за происходящим. И это тоже было его решение и план.
— Забудь об этих ребятах, — сказал мне он. — Я хочу, чтобы это были мои солдаты. И они будут верны мне, верно?
Я смотрел на него во все глаза. Он почувствовал на себе мой взгляд и сказал:
— После таких рейдов никто не выживает.
И он улыбнулся мне. А я, наверное, впервые посмотрел ему в глаза.
Он, оказывается, умел улыбаться, этот молчаливый человек.
Тот, у кого ни имени, ни рода.
Очень многое изменилось для меня с тех пор.
Его звали Райнхард. Он назвался Райнхардом Штауфенбергом. А спустя несколько лет после того, как он произнес свою самую вескую за всю войну фразу, он был убит случайным осколком.
Никто не знал, как это произошло. Но он был уже не в том состоянии, чтобы доставить себе удовольствие понаблюдать за нами. Он не мог даже держать пистолет. И умер на наших глазах, в ожидании того, что и ему, и его людям за это воздастся.
Мы все были за это благодарны.
А потом, спустя четыре месяца, эсэсовцы дождались возмездия.
«Хорст Вессель» не позволил нам ждать. Над нами снова пронесся огненный смерч, и мы отступили. Наши потери еще больше возросли, как и потери товарищей Райнхарта, но та самая чертова пуля все-таки достала нас.