Все люди разные. Одни сильно ранятся от любых нападок, а другим хоть бы что. К одним постоянно кто-то цепляется, а других мимокрокодилы чаще обходят стороной. Одни легко отражают чужую агрессию, а другие не могут.
Кто-то идёт мимо хмельной компании на лавочке в парке, втянув инстинктивно голову в плечи, а кто-то даже не заметил ту лавочку. Кто-то даёт отпор, и все обидчики разбегаются врассыпную, а на кого-то нападают с утроенной силой.
Те, кто чаще других сталкивается с насилием и нарушением границ, кто острее воспринимает любое вторжение в границы, кто дольше прокручивает в голове неприятные события, кто чаще оказывается в роли жертвы, иногда кажется, что для большей безопасности и устойчивости стоит нарастить броню. Стать безразличнее, научиться сражаться, бить в ответ больнее, отвечать более колко и едко, возвести стены повыше, пустить вдоль них электрический ток... На это может уходить немало сил.
Но только дело не в броне и не в способности драться.
Если представить себя, как симбиоз некоторых внутренних частей, у виктимного человека окажется очень сильна часть, агрессивно настроенная против него самого, та часть, которая сама готова его загнобить, задушить, наказать... Внутренний тиран. Тот, кто способен и готов нанести вред себе, который будет покруче любого урона, причинённого извне.
Эта часть вырастает тем сильнее и больше, чем больше было насилия и стыжения в раннем детстве. Причём, в данном случае большое значение имеет не только непосредственно насилие, а и то, что разворачивалось вокруг. К примеру, если тебя избили во дворе хулиганы, но нашлись взрослые, которые валидировали твою невиновность, подтверждали, что дело не в тебе, что вина на хулиганах, – это одна история. И совершенно другая история, когда ты оставался без такой валидации, например, потому что у родителей нет ресурса, а может потому, что ты не рассказал о случившемся по каким-то причинам. Есть и третий вариант. Это история, в которой тебя стыдят или даже наказывают за произошедшее. Потому что надо было давать сдачи, надо было не выносить во двор крутой новенький велосипед, надо было звать на помощь, надо было не быть размазнёй... В последнем случае внутренняя тиранящая часть становится максимально сильной.
То есть внутри у человека сидит тиран, уверенный, что человек заслуживает плохого обращения, что на него можно напасть. Эта часть легко объединяется в внешним врагом.
Если человек, у которого такая часть либо совсем крошечная, либо уравновешена с другими частями, идёт по тёмному переулку мимо компании, отпускающей в его адрес сальные шуточки, просто подумает о шутниках, что они дураки некультурные, то человек, у которого сильна тиранящая часть и не уравновешена ничем другим, начнёт думать о том, почему именно к нему пристали, о том, как опасно ходить по городу, как стоит пойти на курсы самообороны, научиться отвечать... В самую последнюю очередь будет мысль о том, что ему просто случайно встретились нетрезвые идиоты, которым нечем заняться.
Человек, у которого внутри присутствует внутренний террор, виктимен.
Причём, необязательно гнобить себя за то же, за что и другие. Нет. Дело в том, что у человека с сильной тиранящей внутренней частью имеется допущение насилия по отношению к себе. Прежде всего это насилие разрешено себе самому. Внутреннему тирану. А если насилие допустимо в принципе, оно допустимо и во всех прочих отношениях. Насилие к себе воспринимается нормой. «Мне можно делать больно».
У виртуальных троллей есть один хитрый приёмчик. Как только собеседник начинает агрессивно защищаться, они тотчас выдают: «А чего это вы так кипятитесь? Небось, я в цель попал?» И в этих словах есть доля истины.
Если я подойду к условному человеку и скажу, что у него четыре руки или рог растёт на затылке, человек, скорее всего решит, что это со мной что-то не так. Это я странная, глупая, тролль... Вряд ли кто-то начнёт считать в панике свои руки, ощупывать затылок, пытаться что-то доказывать мне, спорить, пытаться понять, с чего я, вдруг, заговорила о количестве рук... Бред же. Очевидно же.
Но если я подойду к условному человеку и назову его страшным, кривоногим, тупым, плохим родителем, нищебродом, толстым, тощим, реакция у разных людей будет разной. Кто-то отреагирует так же, как если бы я сказала про лишнюю пару рук или рог на затылке. Но не все. Кто-то начнёт защищаться, кто-то поранится, кто-то начнёт доказывать и переубеждать... Даже если человек будет со мной спорить, это не показатель отсутствия внутреннего тирана. Потому что внутри него найдётся часть, согласная с моими словами. Часть, которая присоединится. Тот, у кого нет этой части, тот, у кого эта часть уравновешена, отреагирует так же, как в примере про руки и рог.
И дело в данном случае не в том, насколько ты реально красив, какие у тебя ноги, какой ты родитель... Человек может вполне осознавать, про недостатки внешности, родительские промахи и прочее, но не гнобить себя за это. А может тиранить. Тогда эта тиранящая часть легко сольётся со мной. Вместе мы будем сильны.
Толерантность к насилию. Толерантность и готовность какой-то своей внутренней частью присоединиться к насильнику. Именно это не даёт возможности распознать насилие вовремя, если оно маскируется под маской заботы или ещё чего, именно это не даёт возможности не раниться, не даёт шансов защититься. Человек может дать отпор внешнему нападающему. Но тот нападающий, который сидит внутри, останется. И он часто куда сильнее и изворотливее всех прочих, ведь он лучше всех знает все твои слабые места и бьёт именно по ним. Воевать с ним бесполезно. Он лишь закаляется в борьбе и становится ещё сильнее. Но можно попробовать понять. Выслушать. Узнать, зачем нападает, чего хочет добиться. Рассказать ему, как к этим же целям можно прийти другими путями, валидировать то, что не смогли или не захотели когда-то взрослые. Быть заодно.
