Мирон был удивлен. Он прекрасно знал, что за его полковниками и подполковниками и сейчас потянулись их ребята. Само собой разумеется, что они не будут испытывать никакой горечи или сожаления, и теперь, когда казнили эту банду, удивились лишь присутствию на суде Мирона.
— Ты уверен, что все вернутся в полку? — спросил он вежливо.
—Я уверен, — сказал Мирон,
и вздохнул тяжело.
— Я могу сказать, что я уверен, вот только сомневаюсь...
«Семнадцать человек, — подумал он, — это страшно мало, это более чем странно. Семнадцать офицеров и тринадцать унтер-офицеров, все вместе, включая меня, более чем достаточно для того, чтобы похоронить их на поле боя и начать строить для них белые мавзолеи из земли. Но меня это не устраивает».
Он терпеливо произнес:
— У меня есть пожелания к составу этого суда. Я не хочу судить их по-человечески. У них отобрали оружие и поэтому я не хочу, чтобы их судили по законам военного времени.
Полковник некоторое время смотрел на него, не скрывая своего удивления, потом произнес, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Этот приказ был отдан генералом, и я это понимаю.
Но он также понимает, что сейчас уже не может позволить себе поступить подобным образом. Этот суд будет незаконен и не будет представлять для них никакой опасности. А вот для нас, в более спокойное время, это может означать, что мы сможем предъявить им законный приговор. Но мне кажется, что это будет не совсем разумно.
Он замолчал и посмотрел по сторонам, словно пытаясь всем своим видом показать, что он не собирается произносить больше ни слова.
Мирон не знал, сколько времени он здесь был, перед тем как его пригласили. Он посмотрел налево, на заставленный стол, потом направо, на длинный стол и серые стулья, за которыми сидели двенадцать членов суда.
Мирон знал, как положено вести себя на суде, но он не знал как вести себя тем, кто здесь был до него. Он вспомнил нескольких офицеров, которые находились в тюрьме, в подвале. Он знал даже одного из них — он видел его раньше в большом дворе у коменданта. Этот человек был его подчиненным, имел звание капитана, и много времени проводил с ним, разговаривал. После того, как Мирон понял, что его не казня