Рамиля Петрова

Мирон был удивлен. Он прекрасно знал, что за его полковниками и подполковниками и сейчас потянулись их ребята. Само собой разумеется, что они не будут испытывать никакой горечи или сожаления, и теперь, когда казнили эту банду, удивились лишь присутствию на суде Мирона. — Ты уверен, что все вернутся в полку? — спросил он вежливо.   —Я уверен, — сказал Мирон,  и вздохнул тяжело.   — Я могу сказать, что я уверен, вот только сомневаюсь... «Семнадцать человек,  — подумал он,  — это страшно мало, это более чем странно. Семнадцать офицеров и тринадцать унтер-офицеров, все вместе, включая меня, более...

Юлия ускорила шаг, услышав шум приближающейся машины. Выйдя на обочину и подняв руки, она остановилась как вкопанная, когда увидела, что русский военный остановил грузовик. Он вышел из кабины и спросил: — Я могу услышать стюардессу по имени Юлия? Юлия кивнула. Мужчина подошел к ней, улыбнулся и спросил на хорошем английском языке: — Вы хотите сесть на самолет или на корабль? — Я хочу сесть на корабль! — Тогда вам придется пересечь океан на корабле. — Но почему? Мужчина рассмеялся: - Мой корабль никогда не заходил в порт Росвелл. Юля кивнула: Вы, русские, можете гордиться своим кораблем. В Росвелле есть аэропорт...

Роза была разочарована в людях, с которыми общается, и радовалась тому, что пришлось в них разочароваться. И еще у нее в голове крутилась мысль о том, что, когда она вернется, все станет другим. А сейчас ей было все равно. В Финиксе ее встретил Джош, и она не удивилась, узнав, что он едет по делам. Казалось, она сама радовалась, что ей предстоит долгий перерыв в работе, чтобы восстановить силы. Она посмотрела на него с облегчением и благодарностью. Во время ланча Джош заторопился: – Мне нужно возвращаться в офис. Я постараюсь вернуться к тебе, перед тем как ты ляжешь спать. – Покачав головой, он добавил: – Мне бы не хотелось тебя будить...

Мысли унесли Машу в далекое прошлое. Ей сейчас тринадцать лет. Однажды летом она приехала в Москву с родителями, чтобы навестить бабушку и дедушку. Пятилетняя девочка с удовольствием каталась на карусели и думала, что все люди на свете — самые добрые и веселые. Но вот кукла, которую ей дали покататься, сломалась. Девочка заплакала от обиды и крикнула: «Я тогда тоже не буду веселая!» Взрослые стали уговаривать Машу пожалеть сломанную куклу. Она не соглашалась, хотя понимала: когда-нибудь эта кукла снова будет весело качаться. Маша по-прежнему была очень доброй и веселой, и ее любовь к людям стала еще сильнее...

Совместные прогулки с Мироном очень воодушевляли Таню, и она с удовольствием прогуливалась с ним по свежему, только что выпавшему снежку или по росе, когда ножки ее хлюпали, а ноги Мирона скользили по ледяной корке. Тане нравилось, что он не ворчит и не задирает ее, как бывало в детстве. Он был значительно старше и постоянно думал о каких-то своих делах, не желая обидеть Таню. Хотя, она догадывалась, о чем он думает… В десять часов они выходили из дому, чтобы успеть на электричку. Мирон шел на станцию, Таня следовала за ним. По дороге к другу она иногда ловила на себе его взгляд, но он не пытался к ней прикоснуться, как это было в школьные годы...

Нине хотелось кричать о своем счастье, но она знала, что таким образом все равно ничего не добьешься. Поэтому она молчала и послушно стояла рядом. Нине хотелось кричать о своем счастье, но она знала, что таким образом все равно ничего не добьешься. Поэтому она молчала и послушно стояла рядом. Вскоре они подошли к какому-то невзрачному, но чистому и уютному особняку. На крыльцо вышла средних лет женщина и помогла им подняться. - Ну, вот и приехали, - сказала она, не поздоровавшись. Они прошли в уютный зал, и Нине бросилась в глаза еще одна вещь. Нет, не то, что хозяин дома был неженат. А то, как он себя вел...