«У меня и до того сомнений не было, что внутри — тот, кто мне нужен, ну а теперь и подавно не осталось. Что сделает обычный, ни в чем дурном не замешанный человек, ежели, выглянув в окно, вдруг увидит перед собой чужую харю? Правильно, отпрянет — коли не от испуга, так хотя бы от неожиданности. А этот нет. Смотрит на меня, рожа круглая, довольная, и ни испуга, ни замешательства на оной не наблюдается…
Не так я рассчитывал свою охоту завершить, да делать нечего. О том, чтобы к дружинникам купцовым возвращаться, и речи быть теперь не может — а значит, перемахнул я через подоконник да и приземлился посреди комнаты.
Ворюга, кстати, меня удивил. Может, молод я ему показался — шут его разберет, хотя он и сам на вид моих годов. Только ни убегать он не стал, ни оттолкнуть меня не попытался. Наоборот, даже отодвинулся слегка, чтобы, значит, дорогу мне дать. Тут бы насторожиться мне, да ума не хватило. Порадовался еще — вона как ловко обернулось, молодец я какой. Сейчас скручу супостата да пред купеческие очи доставлю, а там — отметит меня начальник наш, это уж как пить дать. Глядишь, выпустят с постылого двора, доверят обозы с товаром сопровождать. Еще подумал — не назначили бы только в личную охрану, на кой мне эта скука смертная. Дурак, одним словом.
Приятель мой тем временем на меня посматривает, в усы посмеивается.
- То-то мне и показалось, что не один я иду, - говорит. - Торопился ты, верный пес, выслужиться, аж обуться не успел!
Погоди, думаю, дай срок, не так запоешь. А как все-таки удачно вышло, что я на окно полез! Чуял, гад, слежку, глядишь — и смылся бы, пока бы я за подкреплением бегал… Сам тем временем по сторонам зыркаю, смекаю — нет ли кого еще, ведь ловкач этот явно на разведку ходил, а значит, рядом остальные могут быть. Домишки-то не зря так тесно понапиханы, в них и большая шайка легко уместится.
Он как мысли мои прочел.
- Не бойся, - скалится, - один я. Хотя, для кого-то и этого много будет…
Тут уж и я ухмыльнулся, не выдержал. Хоть меня в дружине за новичка и держали, а все-таки я не лыком шит — и в драках кое-чего понимаю, особенно в уличных. Оно порой понадежнее будет, чем выучка даже, например,в тесной комнатке. Тем более, что у меня и выучка тоже имелась — дядька Благояр зря свой хлеб не ел.
Вслух я ничего не сказал, конечно, пусть его думает, что на сопляка нарвался, меньше будет осторожничать. Словам его про то, что в одиночку работает, я ни на миг не поверил — одиночка бы уже все, что ему нужно, у купца забрал, и не на постой бы отправился, ночь сладко спать, а делал бы ноги подальше из города. Так что отступил я к стене поближе, и озираться не прекратил, а насмешник этот пусть думает, что напуган я сверх всякой меры.
Тот и впрямь, глядя на меня, развеселился пуще прежнего.
- Ай нехорошо, - говорит, - гость, даже незваный-нежданный, скучать не должен. У добрых-то людей так не принято — стоять друг против друга и зенки пялить. А вот трапезу разделить можно бы — оно вроде по обычаю заведено, да и проголодался я.
Вот тут я удивился. Понятно, что всерьез меня усатый не воспринял, но чтобы настолько… Поверить, что я стану есть незнамо что в доме врага?
А постоялец избы тем временем к столу пошел, как ни в чем не бывало, достал из какого-то мешка хлеб, фляжку — не то с квасом, не то с брагой, лук, репку маринованную, кусок мяса вяленого… Снедь простая, и отужинал я давеча, но аж слюнки потекли. Однако вида не показываю — не хватало еще от этого мошенника еду принимать! - даже в сторону немного кошусь, дескать, нашел, чем удивить.
Ночной гость на меня посмотрел внимательно.
- Ишь ты, - говорит. - Какие у купца осторожные дружинники стали. Чтобы больше не сказать… Поди, копейки платит, потому храбрецы к нему не идут?
Непросто на такое смолчать, однако на службе у Благояра я научился язык свой придерживать, когда надобно. А у самого уже и живот подводит — что ты будешь делать, будто не ел неделю!
Врешь, думаю. На стол с провизией не смотрю, комнатенку оглядываю. Свечечка горит махонькая, плохонькая, однако заметил я в углу ворох какого-то тряпья, и под ним будто что-то спрятано. Ишь ты, думаю, ловкач, ты уж с покражами-то управился, вон сколько натащил. Странно лишь, что он от Доброжира с пустыми руками вышел. Хотя с чего это я взял? У купцовой маменьки, к примеру,одно колечко с пальчика столько стоит, что всей этой халупы не хватит, чтоб расплатиться. По карманам бы пошарить у этого ухаря, да одному мне не сладить с ним. Ничего, главное — скрутить, а обыскать успею.
А тому все неймется.
- А может, - тянет задумчиво, - наоборот? Прибавил жалование, вот к нему и потянулись те, кто поумнее… Только напрасно опасаешься, гостюшка, отравы я в доме не держу, чай, не злодей какой. Вот хошь, сам от краюхи откушу при тебе?
И протягивает мне хлеб, а аромат от него — спасу нет. Ноги меня сами навстречу понесли, но и тогда не насторожился я, а только подумал — и когда оборванцем на улице жил, куски чужие не подъедал…
- Ишь ты какой, - усмехнулся усатый. - Упрямый. Ну, расскажи тогда, зачем ко мне пожаловал? Стащить у меня сам видишь, нечего, небогато живу.
Против воли я на тряпье зыркнул. Собеседник мой разулыбался.
- Эва как, - говорит. - Нет, дружок, шалишь. С ворьем у меня разговор короткий — сейчас позову вот стражу, чтоб не повадно было на чужое добро засматриваться!
Тут я не выдержал.
- Сам-то, - говорю, - не боишься? А ну как спросят, какого ляда ты на дворе купца Доброжира забыл?
Удивился усатый — словами не передать.
- Это кто на меня поклеп возводит, а? - спрашивает. - Никак, деревенщина безграмотная? Для безмозглых поясняю, что это в прежние времена можно было людей почем зря обвинять. А теперь князь суда требует, да доказательств, чтобы все было по совести да по закону! Я — мирный человек, хоть и небогатый, и на подворье этом каждый подтвердит, что Филька-торгаш дела ведет честно. А вот кто ты таков, мил человек, и откуда ты на мою голову нарисовался, это еще узнать надобно...
- Это верно, - отвечаю, а сам отодвинулся маленько — от хлеба пахучего подальше, к куче с тряпками поближе. - Никому я неизвестен, сирота горемычная. Только вот одно не пойму — торговец ты или провидец?
- С чего это? - спрашивает.
- А с того, - говорю, - что неясно, как ты, такой честный,сходу понял, что я купеческий дружинник?
Усатый аж перекосился. Уставился на меня.
- Под песьей шкурой — волчья суть, - бормочет. - Как ловко простаком прикинулся!
Тут я времени не стал терять — одним прыжком у кучи оказался да тряпицу и схватил. Мысль у меня была — ошарашить супостата, ослепить, а затем как пойдет. Да только не так вышло.
Вместо этого я сам ослеп.»
© Анна Липовенко
#чердачок со сказками #сказки про лешего #сказки про бабу ягу #сказки про кощея #сказки тридесятого леса
Начало сказки здесь.
Продолжение следует.
Другие сказки:
Шапка, дрожжи и жизненный опыт (цикл "Сказками сыт не будешь")
Чудище-страшилище (цикл "Тридесятый лес")
Секрет очарования (цикл "Тридесятый лес")
Приключения Яшки и Четвереньки в Городе-без-названия (начало сказки)