Я прошёл её так же, как прошёл в «защиту» — сразу к чердачному люку. Люк был закрыт на висячий замок, но в колодце я увидел нечто такое, что заставило меня озадачиться. Снизу доносились хлопки дверей и голоса, дверь же, ведущая на лестницу, была приоткрыта.
Внутренний голос подсказывал, что это ошибка. Но, заглянув вниз, я увидел душераздирающую картину: Джони и его конвоир занимались совсем не тем, на что рассчитывал его отчаянный командир. Мистер Уокер невозмутимо и непринуждённо выхаживал вокруг лежащего в луже крови тела. А тот был похож на зайца, которого его хозяин зажарил на костре. Джони стоял на коленях у распростёртого на полу трупа и уговаривал его открыть рот.
«Раз надо, — думал я, – значит, надо. Не хочу я сейчас видеть, как у нас здесь будут проверять документы, как будут задавать вопросы. Не надо. Ещё не хватало».
Я повернул назад, к чердаку. Навстречу мне вышел Джони.
— Мистер Уо-кер, - представился он. - А как Вас зовут?
— Михаил.
Они пожали друг другу руки.
При виде убитого дыхание моё сбилось. Он лежал в лофт-стиле, в логове садиста. Вокруг — свидетельские билеты, свидетельские показания, исписанные листы, документы, протоколы, справки, протоколирующие процедуры, показания в суде и так далее.
Но когда меня оттащили от трупа и усадили на диван, мне пришлось признать, что всё происходящее — лишь разыгрываемая сцена. На самом деле жертвой оказался Буч.
Мы долго сидели рядом, молча глядя на мёртвого.
Когда дело было сделано, Джони тоже встал и взял первый лист.
Он читал, беззвучно шевеля губами, потом сказал:
— Эти документы были опубликованы.
Я вздрогнул. Документы?
Он вздохнул.
Да, мы работали с документами. Наверное, он хотел сказать «с лицензией».
— С лицензией, — повторил он.
Господи, да он же из бюро патентов!
— Вы патентовали свои методы?
Это было очень смешно: я — и патентовал.
Джони взглянул на меня и подмигнул.