Летом 1943 года Красная армия стремительно продвигалась по территории Украины и к концу сентября подошла практически вплотную к Киеву и границам БССР. Дальше необходимо было форсировать Днепр и отвоевать несколько важных плацдармов у немцев. Один из таких находился в Лоеве. Туда направили аж три армии: две – сухопутные и одну – воздушную. Корреспондент «7 дней» узнал, почему небольшой поселок так много значил для советского командования.
«Переправлялись с помощью бревен и мешков с соломой»
Изначально освобождением Лоева должна была заниматься 61-я армия под командованием генерал-лейтенант Белова, которая 27 сентября форсировала Днепр на участке Глушец – Деражичи. Однако сил для развития дальнейшего наступления оказалось недостаточно. В помощь отправили 65-ю армию под командованием генерал-лейтенанта Батова. Она, по словам директора Музея битвы за Днепр Ксении Семашко, должна была развивать наступление на Гомель:
– Но в октябре в направлении Гомеля немцы стали подтягивать основные силы, поэтому Рокоссовский принял решение перекинуть 65-ю армию на междуречье Сожа и Днепра – в украинскую деревню Каменка, которая находится напротив Лоева. Оттуда и начнется форсирование Днепра.
Нацисты не рассчитывали, что советские войска атакуют Лоев с воды. Во-первых, вдоль всего берега Днепрац была система эшелонированной обороны «Восточный вал»: доты, дзоты, минные поля, колючая проволока, которые немецкое командование считало огромным препятствием. Во-вторых, сама река выглядела серьезной преградой, учитывая быстрое течение, глубину (до 10 метров в некоторых местах) и расстоянием между берегами около 600 метров.
Тем не менее 15 октября в 6:30 утра после 40-минутного артобстрела позиций противника советские солдаты приступили к форсированию Днепра.
– Проблем было много. Запаздывали тылы, поэтому не хватало плавательных средств: солдатам приходилось переправляться на рыбацких лодках, деревянных плотах, бревнах и мешках с соломой. Создавало трудности и течение. Лодки относило от указанной точки высадки, приходилось делать марш-бросок по суше, – рассказывает Ксения Владимировна. – Один из участников форсирования вспоминал, что главным врагом солдат был песок: он попадал в глаза, уши, рот и самое страшное – в оружие, делая его непригодным для боя. Обстановка была очень напряженной. Той осенью стояла теплая погода, из-за чего трупы быстро разлагались и отовсюду шел смрад, что подтачивало моральный дух.
От крови вода в Днепре была бордовой. Бои шли больше суток, и ближе к вечеру 16 октября Красная армия освободила Лоев. По официальным данным, во время освобождения поселка погибло более 12 тыс. советских солдат. Для сравнения: сейчас население всего Лоевского района – около 11,9 тыс.
Учитывая потери и количество сил, стянутых к Лоеву, возникает логичный вопрос: чем был так важен этот небольшой поселок? Объясняет Ксения Семашко:
– Завоевание этого плацдарма помогло Красной армии развить дальнейшее наступление. Отсюда было удобно начинать операции по освобождению Речицы и Гомеля, открывалась прямая дорога. Буквально через месяц нацистов выбили из Речицы. Спустя неделю взяли Гомель. Эти успехи дали толчок к развитию операции «Багратион». Можно говорить, что захват Лоевского плацдарма стал началом освобождения Беларуси.
Не удивительно, что за форсирование Днепра в этих местах 365 человек удостоены звания Героя Советского Союза. Например, за освобождение Одессы и Севастополя суммарно звание Героя получили 117 человек. В два раза меньше!
Из 300 дворов уцелело 17
Дом 92-летнего Афанасия Шклярова из Деражичей находится в нескольких метрах от берега Днепра. Именно отсюда 27 сентября 1943 начиналось освобождение Лоевского района. Афанасию Гавриловичу тогда было 14 лет, но он прекрасно помнит те события.
Красная армия пришла на противоположный берег Днепра осенью 1943 года. А уже в 20-х числах сентября началась артподготовка. Предвидя наступление, оккупанты стали сгонять людей к реке, чтобы они рыли траншеи и окопы. Оказался там и Афанасий Гаврилович:
– Народу тьма. Меня поставили крайним. Кругом грохот, вдоль берега автоматчики ходят. Казалось, здесь и погибну. Но пошел дождь, пока немцы плащ-палатками накрывались, я лопату бросил и в кусты. Дальше – к сестре и на болото.
Вместе с Афанасием Шкляровым там прятались еще несколько жителей деревни, однако немцы их вскоре нашли:
– Пришел офицер, отобрал троих хлопцев и повел опять рыть траншеи. Вывел на край болота, поставил и пошел дальше людей искать. А мы, как только он отошел, разбежались и попадали рядом в зарослях. Но меня он быстро увидел. И тут я давай показывать на живот – благо доучился до 5-го класса, где как раз немецкий язык начали изучать, – и кричу ему: «Пан, кранк, кранк». А в переводе с немецкого Krank – больной. Он плюнул в мою сторону, рукой махнул да пошел. А я так и остался лежать. Это все происходило как раз 27 сентября.
Уже на следующий день Красная армия освободила Деражичи. После боев зрелище здесь было не для слабонервных: на въезде прямо посреди дороги лежали два мертвых немецких солдата, по которым ездили машины. В деревне из 300 дворов уцелело всего 17, один из которых – Афанасия Гавриловича. Именно у него разместились две радистки:
– Только их позывные запомнил: Волга и Чайка. Еще с ними был командир – старший лейтенант Константинов. По его просьбе я бегал в орудийный окоп на полевую кухню, получал еду для радисток. Прихожу первый раз, солдат наливает для девушек суп и горячее, а потом спрашивает: «А где твой котелок?». Я говорю, нет у меня ничего. Он мне свой отдал и тоже положил еды. Так мы с этим солдатом и сдружились – Женя Волков его звали.
Вместе с Женей Афанасий Шкляров стал возить ночью продукты на передовую – знал дорогу до близлежащих деревень. Однажды вылазка чуть не закончилось трагедией:
– Мы обычно довозили трех солдат до определенного места, а они уже в термосах и мешках несли пешком провизию бойцам. Однажды налетели в поле на воронку от снаряда: застряло колесо. Чтобы разобраться с проблемой, Женя буквально на миг включил фары. Не прошло и минуты, как по нам стали палить артиллерией. Мы выскочили из кабины и за машину спрятались, а солдаты бросили термоса на землю и закрыли их собой: чтобы осколки не пробили термос и суп не вылился.
В Деражичах красноармейцы задержались на 20 дней: после того, как освободили Севки, выдвинулись вперед прямо ночью.
– Меня Константинов с собой хотел взять, как сына полка. Но сестра сказала: «Не пущу никуда». В итоге Константинов меня оставил, а на прощание подарил меховую безрукавку, телогрейку, шапку и рукавицы. Уехали они, а через пару дней я обнаружил его могилу недалеко от деревни. На мине подорвался… – вздыхает Афанасий Гаврилович.
Первой форсировала Днепр рота лейтенанта Магерамова. Красноармейцы захватили плацдарм в районе села Неданчичи, который несколько часов удерживали до подхода основных сил. За проявленное в боях мужество 17 солдат роты удостоены звания Героя Советского Союза.
Вадим БАННЫЙ, фото Павел ОРЛОВСКИЙ
