Он не много знал Люду. В компании она чаще молчала. Если говорила, то обычно обходилась парой фраз, стараясь держаться курса компании. Не спорила, предпочитая промолчать. В такие моменты она частенько виновато улыбалась, словно просила прощения за что-то. Людка всегда была твердой частью компании: она смеялась со всеми, кричала со всеми, пила со всеми и даже как-то раз сцепилась с кем-то на общей драке в большой заворушке.
Девушка всегда была тенью Ивана — ее муж, большой и громкий, душа компании. И она при нем, всегда смотрящая на него распахнутыми глазами. Наверное, она его любила, если такие отношения вообще можно называть этим словом.
Вся компания прекрасно знала, что Иван не был высокого мнения о супруге. Он часто выражал недовольство ее поступками, ее словами. Хотя всегда с удовольствием рассказывал подробности их интимной жизни, обсасывая каждую деталь. Но, несмотря на это, и здесь она вероятно тоже была недостаточно хороша: количество романов, которые он крутил у нее за спиной, как длинных, так и коротких, уже давно перевалило за двузначное число.
Так почему же вдруг она решила говорить? Ей не очень это свойственно, оттого всех так и поразил этот жест. Да и душевности, чуткости он за ней особо не наблюдал. Неужели ей стало искренне жаль Илью? Он знал, она недолюбливает его, потому что не очень высоко оценивает его способности и человеческие качества. Соответственно, и дружбы между ними не замечалось.
И вдруг он вспомнил один эпизод. В очередной летней поездке на озера, в окружение леса, с костром и раками, и по традиции нескончаемым потоком спиртного, Люда с Иваном поссорились. Точнее, это слишком громкое слово. Вышло так, что Люда случайно услышала то, что для ее ушей не предназначалось. Не то, чтобы Ваня сильно заботился о ранимой душе супруги. Он скорее не любил сцен, которые она ему устраивала, когда подозревала или ловила на изменах.
И в тот вечер, когда все уже были прилично навеселе, а языки максимально развязались, кто-то из мужчин попросил Ивана познакомить его с девчонкой.
— С которой? — не понял тот.
— Да подружка Настьки… Вы втроем были в среду на прошлой неделе в кафешке… Помнишь? Черненькая такая?
Лицо Вани побагровело от ярости и, казалось, даже слегка опухло, на шее нервно заиграла жилка. Он выпучил глаза и зыркнул на собеседника с такой яростью, что тот растерялся, отшатнулся и отошел. Но было уже поздно.
— В смысле в среду? — Люда зацепилась за услышанное. — На той неделе? — ее лицо приняло задумчивое выражение, она подбивала события. Но лишь на пару мгновений: задачка была простой, и она тут же все поняла. Это было видно по тому, как быстро краска схлынула с ее щек; она побледнела и словно поникла, осунулась. А глаза, полыхнув, будто остекленели.
— Но… — она начала было говорить, а голос сорвался. Ей пришлось сглотнуть и набрать воздуха, чтобы продолжать. — Но ты же сказал, что вы машину ремонтировали с Димой, — она договорила тихо. Было видно, что она хотела бы сказать что-то другое. Хотела бы. Но смогла только это.
— Ну вот, отлично! Ну опять начинается! — Иван практически проорал это, голос его был полон недовольства. — Ну что опять, Люда! Ну ясно же, что этот дебил все перепутал! — мужчина выругался и погрозил кулаком в сторону того, кто его сдал.
— Ясно, — Люда ответила просто и сухо. Затем просто развернулась и зашагала прочь. Куда — неясно, первые же несколько шагов вывели ее из круга света от костра, и темнота леса просто поглотила ее без следа. Муж ее махнул рукой и зычно крикнул: «Наливай!»
(c)
Это продолжение рассказа. Предыдущую часть можно прочитать здесь.
Прочитать с самого начала можно здесь.