Большое, шумливое, беспокойное семейство Катковых обреталось на одной из узких улочек в задах Старого базара. Подворье, на первый взгляд, было неприглядное – тесное, неудобное, загроможденное какими-то катухами да сараюшками. После скромной свадьбы Василий и Лида поселились в маленьком флигеле на задворках этого «Шанхая», как втайне окрестила молодая сноха жилище свёкров. Однако попробовав обойти усадьбу и пересчитать постройки, Лида с удивлением поняла, что двор огромный, просто-таки необъятный.
Чего там только не было!.. «Большой» дом, где жили свёкры, Авдей и Настасья, флигель их старшего сына Бориса и его жены Нюры, гришина мастерская (там он шил шапки и там же они с женой Клавой обитали), флигель Василия с Лидой, старый каретник, конюшня (наследство прежних, дореволюционных хозяев), курятник и голубятня, баня, рядом с которой примостилась что-то вроде прачечной, погреб с выходом, и еще с десяток каких-то покосившихся навесов, сараев, кладовок… Но главным помещением была летняя кухня – летница – затерянная в глубине двора и бережно укрытая от дождей и солнца ветвями престарелой липы.
Сюда свекровь – баба Настя, как называла ее вся улица – привела однажды утром Лиду «на смотрины». Лида, не выспалась, еще не освоилась в новом доме и потому шла без особой охоты...
Но не пожалела.
Уже на подступах к летней кухне стало ясно, что это место особое. Весь двор Катковых был завален железками, тряпками, инструментами, удочками, ведрами, каким-то совсем уж древним хламом – нужное и ненужное, всё пользовалось здесь равными правами. Углы и закуты мирно зарастали никем не дерганой травой. Но возле летней кухни царил идеальный порядок.
Был июль, и на вымощенной камнем площадке ровными рядами стояли рамки с натянутой холстиной, на которых сушились нарезанные тонкими, почти прозрачными ломтиками яблоки. Каждая была аккуратно прикрыта от мух марлевой увеской. Дух стоял такой, что у Лиды закружилась голова.
- Пойдем, милая, пойдем, - ласково позвала баба Настя, толкая дверь.
…Несколько лет спустя Лида увидит на картинке в дочкиной книжке пещеру Али-бабы и почему-то сразу вспомнит летнюю кухню свекрови. Разумеется, золота и драгоценных камней в ней не было, но это тоже была сокровищница – тем более удивительная, что после войны прошло всего несколько лет, и большинство ростовчан испытывали нехватку самого необходимого.
Над головой, тронутые воздухом, слегка подрагивали тяжелые пучки трав. В воздухе сложно пахло чабрецом, тмином, ромашкой и, конечно, яблоками. Вдоль стен тянулись длинные полки с глиняной и алюминиевой посудой, матово отсвечивали медью большие и малые тазы, на широком столе посреди комнаты громоздились аккуратные стопки плошек, разных размеров ступки и пестики, сита и дуршлаги. В углу примостился умывальник с проточной водой. Рядом - огромный котел. Чугунный, что ли?..
- А это что? – потрясенно спросила Лида, моргая.
Баба Настя тихо засмеялась.
- А это, деточка, весы. Старинные... Раритет, вот как. Аптекарь один на них лекарствы свои вешивал. А теперича я - свои травки-зернышки...
Она мягко скользнула к столу и показала Лиде, как нужно класть в чашки весов крохотные гирьки. Лида взяла одну, поразившись, какая она гладкая, холодная и тяжкая.
- Как же они вам достались? – с завистью спросила Лида. Весы ее заворожили.
Баба Настя вздохнула, перекрестилась:
- Дык аптекарь тот еврей был. В Змиевской балке сгинул, горемычный...
Лида разжала кулак, и гирька с мягким стуком упала на глинобитный пол.
- Ну что ты, деточка, надо аккуратнее…
Подняв гирьку, обтерев о передник и положив на стол, свекровь стала знакомить Лиду со своим царством. Показывала шинковки и ножи, тазы и крынки. Открывала банки с травами и специями - многие названия Лида и не знала. Одни запахи ей нравились, от других она безудержно чихала, вызывая у свекрови мелкий, дребезжащий смех.
- Да, много у вас тут всего, - сказала наконец Лида, в очередной раз чихнув.
- Да разве ж это много? - грустно отозвалась баба Настя. - Вот до революции, у хозяина нашего, Николая Христофоровича на кухне - вот где было много!.. Мамочка моя у них управлялась, хозяйка многому сама ее учила. А мамочка мне науку передала. И печь, и варенья варить, и орехи-фрукты сушить... И с пряностями обращаться. Нынче-то нет почти ничего. А тогда - корица, кардамон, ваниль - чего только не было!..
Мечтательно прикрыв глаза, она жадно втянула воздух, словно пытаясь учуять запах давно минувшей жизни.
- Любили господа вкусно поесть. И пожить вкусно любили... Ну да мы тоже не пальцем деланы!.. - подмигнула она невестке, и та внезапно ощутила мощный прилив восхищения и даже любви к этой маленькой хрупкой женщине, своими глазами видевшей ту красивую, праздную и праздничную жизнь, к которой неосознанно, но жадно и трепетно, Лида будет тянуться до конца своих дней. - Вот, гляди, это зерна кориандра. Один хороший человек, грузин, привез... Их надо слегка присушить на вон той чугунной сковороде, а потом истолочь пестиком...
С этого дня Лида стала пособлять свекрови в летней кухне. Дома она тоже помогала с матери. Но у Анны все было для себя и по-простому. А заготовки на летней кухне у свекрови делались не просто так, а на продажу. По выходным баба Настя ходила на Старый базар и продавала сушеные травки, пастилу, сухофрукты. Становилась в уголке, в чистом белом платочке, в переднике – маленькая, хрупкая, глаза добрые. Божий одуванчик... Ее даже милиция не трогала - хотя других гоняли, да еще как.
Авдей тоже на рынке промышлял - какими-то тёмными, ему одному ведомыми делами. Чем-то торговал, куда-то ездил... Время хоть было послевоенное - тяжёлое, тёмное, опасное - но для ушлого человека возможностей была тьма. И свёкор их явно не упускал. Вскоре Лида уже не сомневалась, что и утварь, и весы, и прочие диковинные и редкие вещи, что, бывало, появлялись в летней кухне, а потом вдруг исчезали неведомо куда - его, авдеевых рук дело... Но вопросов она не задавала. Поняла, что есть вопросы, ответы на которые лучше не знать.
...Время хоть и было послевоенное, но тем вкуснее казались покупателям бабнастины сушеные яблочки - кисло-сладкие, прозрачные, ароматные как цветочные лепестки. А Лида, частенько прибегавшая к свекрови на базар, больше всего любила особые, для редких клиентов предназначенные - подсушенные почти до хруста, присыпанные солью, тмином и кориандром. В жару, да под домашний квас, они "улетали" не хуже семечек.
Потом Лида, правда, солёного расхотела и эти яблочки разлюбила.
Но вспоминала их долго.
Всю жизнь.
Рецепт: сушеные яблоки с солью, тмином и кориандром
- Воды - 10 литров
- Соли - 2 стакана
- Яблок - 10 кг
- Тмина, кориандра - по вкусу
Воду закипятить, растворить в ней соль. Остудить. Перелить в большую ёмкость - котёл или кастрюлю.
Семена тмина и кориандра истолочь в ступке.
Яблоки вымыть. Каждое очистить, снять кожицу. Нарезать тонкими (2-3 мм) ломтиками и сразу опустить в подсоленную воду. Сделать так со всеми яблоками.
Выложить на поддоны или сетки, присыпать пряностями, накрыть марлей, поставить в полутень.
Почти готовые, уже подвяленные яблоки выставить на солнце на 4-5 часов, чтобы сильнее подсохли.
Ссыпать в полотняный мешочек или наволочку, подвесить на сквозняке. Утром и вечером ворошить.
Через 3 дня убрать в герметичную тару и хранить в сухом прохладном месте.
Есть, когда хочется чего-то соленого и необычного.
Продолжение следует. Новые посты ищите по тэгу #предпоследнийприют_кулинарныйроман
_____________________________
- Репосты в другие соцсети строго приветствуются.
#семья #семейные истории #истории из жизни #рассказ #рассказы #проза #родственники #истории о любви #женские истории