Время было «хрущевское», и страна, словно нарочно, вновь закладывала в людях ту бессовестную бесчувственность, которая характеризовала ее и до этого времени, и которую не сумел окончательно искоренить Сталин.
из памяти же больше всего ничего не оставалось. Ему было тогда десять лет, но он уже чувствовал себя мужчиной, это была его первая любовь, причем восторженное чувство не имело ничего общего с пошлой похотью. Колька любил эту маленькую, полную очарования женщину, был уверен, что она отвечает ему взаимностью, но… Но что это? Слышит он из-за дверей торопливые шаги, особенно слышно они будут, когда раздастся звонок в дверь. Больше всего он боялся, что это будет Лидия. Какая-то странная мысль зашевелилась у него в голове, ощущение себя словно бы потерявшим нечто, несомненно, важное, но ускользающее, настолько важное, что куда бы он ни делся, что бы ни делал, этого не вернешь. Он уже много раз спрашивал себя – да что же это такое, наконец? Колька знал, что он – тоже идиот, но идиот исключительный и поэтому ему невозможно поверить.
…Дверь открылась, и в комнату вошла Лидия.