Рассказ на основе житейской истории
Случай этот, свидетелем и участником которого мне, не по-щучьему велению, и не по собственной прихоти пришлось стать, произошел в одной «сказочной» стране, где экономика, перестраиваемая под нестройные вопли политпроходимцев, называемые гласностью, и с постоянным ускорением, неслась вперед по пути развития, пока, наконец, потеряла тормоза и ориентировку, и благополучно ухнула в бездну.
В стране, где во имя здоровья своих любимых граждан, был провозглашен закон, исполненный глубочайшего смысла, насквозь пропитанный гуманизмом и человеколюбием, прозванный во всем мире СУХИМ. И не смотря на набитые другими странами «шишки», был торжественно провозглашен и принят к истовому исполнению, вплоть до полной вырубки вредоносных виноградников, и полному искоренению крамольных мыслей о «питии, которое определяет сознание». В стране, где предписывалось, проводить свадебные церемонии под звонкий стук бока… простите, глуховатый треск чайных чашек. Причем поиск содержимого этих чашек возлагался на организаторов церемониала, на их изворотливость и наличие необходимых «связей». В стране, где даже испуганное пиво в одночасье протрезвело и стало безалкогольным. Руководил этими гениальными нововведениями мудрый правитель под Японо-Китайской фамилией- Пейсоки Сам.
В этой квазистране, под завязку нашпигованной мошенниками и аферистами всех мастей пришлось пожить и мне, пока она, почти мирно, не «почила в бозе». Мой кум, как и я, «дорожный бродяга», шофер цементовоза, возвращался из рейса домой из славного районного города, носящего имя пышноусого героя гражданской войны, Семена Михайловича (кто не знает- Буденного). День клонился к закату. Сияло южное теплое солнышко. Заканчивалась пятница, канун «великого» профессионального праздника – Дня работника автомобильного транспорта. Настроение было в фазе «средней паршивости». Торжественность приближающегося «дня шофера», сильно портила перспектива его встречи за чашкой отнюдь не водительского напитка под названием – Чай, либо Лимонад, или на худой конец за бутылкой «трезвого» пива.
Вот впереди замаячил борт неторопливо ползущего, под «завязку» чем- то груженного ЗиЛ- 130. «Вот чертовщина, – подумал кум. Как обгонять эту черепаху?! Сам не «быстроход», да еще встречники….» Домыслить кум не успел. Глаза его стали неумолимо расширяться, и бесконтрольно покидать свои орбиты. « Морок напал, что ли? Или совсем переработался?!»
«Пятая точка» сама по-себе стала отрываться от водительского места, а лоб уперся в лобовое стекло. Этого просто не могло быть в реальности!!! ЗиЛ, по самое «немогу», был загружен не чем иным, как водкой «Столичная»! Мысль об обгоне, вместе с желанием это сделать, мигом, и молниеносно оставили черепную коробку. Её место заняла другая. Лихорадочная и всепоглощающая: ЧТО ДЕЛАТЬ?
А «чудеса Господни» продолжали разворачиваться на так и не вправившихся в свои орбиты глазах ошалевшего кума. У Зила, вдруг судорожно замигал правый поворотник, загорелись стоп-сигналы, и грузовик стал сворачивать на проселок, ведущий в невдалеке видневшееся село. Проскочить мимо, было выше всяких сил и возможностей. Натужно кряхтя рессорами, цементовоз, как будто сам по себе сполз за ЗиЛом на проселок.
Здесь необходимо сделать маленькое отступление. Молодой, неискушенный читатель спросит- а к чему такие потуги, такой ажиотаж вокруг какой то железяки, нагруженной самой прозаичной водкой? Все дело в том, мой молодой «непонятливый» друг, что сей спиртосодержащий продукт, в то время был эквивалентен золотому запасу страны, расхищенному, и исчезнувшему в неизвестном направлении. Без этой жидкой, в стеклянной упаковке своеобразной валюты, трудно было что либо купить, «достать», произвести какие либо работы. Везде требовался Его Величество Магарыч, или по простому – «магар». Потому, иметь некоторый, желательно, солидный запас такого платежного средства, было делом чести и престижа каждого уважающего себя гражданина, будь то «Столичная», либо изделие домашнего производства, или даже «валюта» более мелкого достоинства, прозываемая в народе «бормотухой», в виде «Солнцедара», «Вермута», которым с успехом можно было красить старые заборы, ну, или какой либо другой «мелкой монеты».
И так, продолжим. ЗиЛ неспешно, что бы не дай бог, не превратить драгоценный груз в банальный стеклобой, трусил по проселку в сторону села. Следом, как приклеенный, в клубах пыли тащился цементовоз. Кум, высунувшись из окна, и открытым ртом зачерпывая килограммы пыли в перемешку с выхлопной гарью, отчаянно орал водителю ЗиЛа, моля его об остановке. И видимо, был услышан. Из грузовика показалась рука, и жестом повелела ехать куму следом за ним.
-Фух!- облегченно выдохнул кум, теперь похожий на жителя Новой Гвинеи, блеснув белыми зрачками на черном фоне, и вытер ладонью вспотевший лоб, оставив на нем белую полосу, похожую на бандану.- Пол дела сделано. Осталось успешно «затариться», и вперед, на встречу чудесному, профессиональному празднику – Дню работников автомобильного транспорта! Главное, не придется бегать по пустым гастрономам, и искать чай поприличнее, или безалкогольное пиво.
Тем временем, ЗиЛ раскачиваясь, и призывно звеня содержимым ящиков вполз в село. На его пути стали попадаться изумленные до глубины души сельчане, и независимо от своих «путей неисповедимых», как намагниченные разворачивались по пути следования грузовика и рысцой трусили следом, постепенно сбиваясь в кучки, и к концу маршрута преобразились в возбужденно гудящую толпу. Не доезжая до центра, ЗиЛ, зашипев тормозами, и вытолкнув из под себя последнюю порцию пыли, остановился. Из кабины выпрыгнули двое. Водитель, и надо полагать, «экспедитор», торопливо озираясь по сторонам. «Экспедитор» поднял обе руки, призывая возбужденную толпу угомониться, и «выдал» спич, приведший толпу в восторг неописуемый. Смысл речи был краток и предельно понятен. На руки выдается не менее двух ящиков. Никаких распитий на месте. Отоварившийся быстро исчезает с глаз долой.
Как по мановению волшебной палочки, откуда ни возьмись, грузовик оцепили мотоциклы, велосипеды, Ржавый, горбатый «Запорожец», готовившийся видимо принять на борт совсем не два ящика, и множество тачек и тележек заводского и кустарного производства. С обоих бортов ЗиЛа с рекордной скоростью разгружались ящики драгоценного груза, и тут же исчезали в улицах и переулках облагодетельствованного села. Не прошло и пятнадцати минут, как груз был распродан. «Благодетели» с великой прытью запрыгнули в кабину, и ЗиЛ с ревом, едва не порвав сцепление, со скоростью спорткара рванул прочь из села.
Кум, довольный и радостный, погрузил свои, законные два ящика в цементовоз, и неспешно двинулся восвояси, прокручивая в голове сценарий будущего празднования «дня шофера». Пока добирался до родного города, кроме «сценария», донимала навязчивая мысль: стоит говорить супруге о ценнейшем приобретении, или не стоит этого делать. Наконец, пришел к твердому убеждению – не стоит, во избежание лишних расспросов, и возможных претензий за часть истраченного семейного бюджета. И как в воду глядел. Подъехав к дому, кум инкогнито перенес драгоценный груз в подвал, и спрятал его под кучей всякого хлама, для верности «присобачив» на двери второй замок.
Следующий день. Кум провел в маяте и томлении. И надо отдать должное его стойкости и мужеству, так и не продегустировал качество привезенной им продукции неизвестно чьего ликеро - водочного завода.
К вечеру этого дня, у меня раздался телефонный звонок. Радостно - торжественный кум приглашал меня на празднование нашего замечательного праздника, и клятвенно пообещал, что не будет скучного время препровождения за рюмкой опостылевшего чая, и пустого перебрасывания фразами на тему - лишь бы время скоротать, а будет настоящее, веселое торжество. «Понятно, - подумал я. Обзавелся где-то кум натурвалютой». Ну и хорошо. Не надо будет носиться галопом в поисках хотя бы доморощенного пойла, что бы не расходовать дорогой Цейлонский чай, да и «четвертной» премиальных к празднику целее будет. То, что кум все таки «распечатал» свое драгоценное произведение, я понял по раннему Воскресному телефонному звонку. Звонок задребезжал как-то неестественно, тревожно. Я поднял трубку, и тут же, чуть не выронил ее на пол. Из трубки раздавалось нечто, похожее на хлюпанье, хрюканье, и мало похожее на человеческую речь, вперемешку с такой непечатной лексикой, какой бы люто позавидовал самый забулдыжный базарный пьяница. И лишь одна фраза звучала четко и понятно. ВОДА!! ТАМ ВО ВСЕХ БУТЫЛКАХ ЧИСТАЯ ВОДА!!
Я все понял. Понял, что кум нарвался на один из способов отъема денег у неискушенного населения, и что это был один из вариантов зарабатывания стартового капитала будущими Российскими честными толстосумами. Что бы не травмировать слух и уберечь трубку от разрушения, я тихо положил её рядом с телефоном, предоставив куму возможность «разряжаться сколь угодно долго, никому не причиняя вреда, и пошел на кухню заваривать черный грузинский чай.
Уважаемые читатели! Предлагаю Вашему вниманию рассказ "Байки почтового гаража"