«Очнулся я в незнакомой комнате. Народ какой-то толпится, башка гудит, кости ломит. В ушах как пакли набили — говорят что-то вроде мне, а что — никак не смекну. Наконец, дошло — своротил я пару рыл, да то не беда, а плохо, что перебил при этом окна в одном богатом доме, повредил карету и напугал до обморока ее владелицу, даму в летах. За все эти прегрешения меня хотят в острог упрятать, ежели мне, конечно, за ущерб заплатить нечем.
В голове моей все перемешалось — и казнь, и старик кабацкий, и драка, за которую мне, понятное дело, не рассчитаться — и вообразил я, что сидеть мне теперь в темнице до глубокой старости, и это если повезет, плаху-то не разобрали еще, поди. Сижу, не знаю, что делать, глазами хлопаю. Тут ко мне какой-то мужик подступил, хоть и немолодой, а здоровенный и крепкий, как дуб.
- Деньги имеешь ли? - спрашивает.
- Откуда, - говорю. - Сирота я, ни кола, ни двора.
- Видали мы таких, - хмыкнул он. - Карманы пустые и голова — не лучше. В общем, выбирай: остаешься здесь неведомо на сколько или оплачиваешь то, что поломал.
Зло меня взяло.
- Оно и видно, что не у меня одного голова пустая, - говорю. - Чем оплачу-то, коли нет ничего!
- Работать иди, дуралей, - отвечает он мне. - Именно так люди добро и наживают, если не знал.
- Да кому я нужен-то?! - кричу. - Вот ты, дядя — возьмешь в работники такого, как я?
А он ухмыляется.
- Только я, - говорит, - тебя и возьму. Кому ты еще сдался? А у меня занятие как раз по тебе — шустро бегать, смотреть в оба, ну и пособить, если что понадобится.
Был этот дубовый у барыни, которую я перепугал, начальником охраны. Попал я к ним мальчиком на побегушках — подай, принеси, сбегай разузнай. Обидно было это поначалу и непривычно — за каждый шаг отчитайся, все по расписанию, поешь, что дадут, пойдешь, куда пошлют, проснешься, когда велено, о своевольстве думать не моги. Только у меня после того дня в голове все как-то перевернулось — ясно стало, как день, что либо вольная, но недолгая жизнь в лесах, либо делай, что велят. Сейчас-то я понимаю, что ничего сложного мне в то время не поручали — незнакомому-то пареньку с улицы. А тогда ох так трудно приходилось! Но я вспоминал площадь, а пуще того — старикашку в кабаке, зубы сжимал и терпел.
Барыня оказалась не просто так, а купчиха. Сама она уже, правда, от дел отошла — по возрасту, сынок ее всем заправлял. Родом они были оба из нашего городка, но сын больше в столице обретался, а мамаша его, значит, на родину вернулась. Дядька-дуб по имени Благояр — тот при купчихе уже много лет состоял, пылинки с нее сдувал, старался ничем не обеспокоить. Были у старухи слуги, охрана небольшая, и главный над ними — он. И я тоже в этой компании прижился.
Посмотрел на меня дядька Благояр, подумал и взялся непутевого отрока уму-разуму учить. Так мало-помалу попал я в купчихины охранники. Заботы были несложные — при выезде сопроводить, дом охранять, да своих же бывших приятелей отваживать. Получалось у меня хорошо — я местной шпаны приемы все знал не понаслышке, и Благояр был мной шибко доволен.
Так я жил несколько лет. Хозяйка наша все старше делалась, решили ее в столичный дом перевозить — там и лекари наилучшие, и сын, как-никак, рядом. Этот самый сын время от времени наезжал, но больше по торговым делам, чем маменьку навестить. Тут дядька Благояр и надумал:
- Надо бы тебя в купеческую охрану определить, - говорит. - Чего ты, здоровый лоб, будешь при старушке сидеть? Она уж из дому не выходит почти. Вот переберемся на новое место, и пойду к Доброжиру Всеволодовичу — словечко за тебя замолвлю…
Дядька Благояр такой — что скажет, то и исполнит. Так я попал я в купеческие дружинники. С благодетелем моим мне, правда, расстаться пришлось — маменьке купцовой отдельный дом отвели, чтоб ее от суеты оградить, значит, ну а он при ней остался. А я в большие хоромы отправился — где Доброжир обосновался. Там и лавка его была, и покои, и склады, и конюшни, и много чего. Благояр, понятно, подробности моей непутевой жизни купцу не рассказывал, но все же мне как новичку сперва ничего серьезного не доверили. Обоз охранять — навыков нет, лично купца и покои его — тем более, не по чину мне, доверия не заслужил еще. Только и осталось, что по двору круги нарезать.
Двор тот, как и положено, был забором обнесен,и тот забор я первым делом осмотрел, полюбопытствовал, так сказать. Высокий, крепкий, а есть все же пара мест, где можно незамеченным пробраться, если навык иметь. Приметил я их себе и принялся службу нести. Неделя прошла, другая — тихо все. В столице поспокойней оказалось, чем в нашем захолустье — уличная стража не дремлет, так что на дежурстве разве только мух ловить. Заскучал я было. Э, думаю, так-то ты все и проспишь, если оказия случится! Стал сам себя развлекать — пройду по двору, осмотрю все, замки проверю, у конюшни послушаю, и те лазейки, которые в первые дни запомнил, без внимания не оставлял. Вот тогда-то все и произошло...»
© Анна Липовенко
#чердачок со сказками #сказки про лешего #сказки про бабу ягу #сказки про кощея #сказки тридесятого леса
Начало сказки здесь.
Продолжение следует.
Другие сказки:
Шапка, дрожжи и жизненный опыт (цикл "Сказками сыт не будешь")
Чудище-страшилище (цикл "Тридесятый лес")
Секрет очарования (цикл "Тридесятый лес")
Приключения Яшки и Четвереньки в Городе-без-названия (начало сказки)