Четырнадцатого марта мы выехали с ночной смены. В бане подошёл председатель стачечного комитета, лица на нём не было…
- Мужики, вы уже в курсе?
- Толь, что случилось?
- Вчера на Воргашоре семью убили…
- Толь, в смысле?
- Начальника участка с Воргашора, Виктора Шубина, мож, кто знал? Убили всех, его жену, сына и дочь…
Стоим, и мозг не воспринимает сказанное, порождает только вопросы.
- Бартер? – спросил Горох.
- Из-за барахла, всю семью… - Толик еле сдерживался, чтобы не сорваться на крик.
- Дождались – сплюнув, произнёс я.
И тут же сжалось сердце, теперь мы все можем стать следующими, но самое страшное, что мы не сможем защитить жён и детей…
Приехал домой с тяжёлыми мыслями, Вике рассказывать нельзя…
- Ты чего такой хмурый?
- Солнышко, устал, смена тяжёлая была.
Поиграл часок с младшим и лёг спать. Вечером в гости заглянул Дамир. Вика хлопотала, накрывая на стол. Глядя на Дамира, покачал головой, он всё понял. Посидев с нами Вика поднялась.
- Вам, мальчишкам, наверное пошептаться надо, пойду к мелкому – улыбнулась Вика.
- Дамир, при Вике ни слова…
- Макс, всё понял. Мы у вас на посёлке каждый день будем, так что за твоими присмотрю. Гляжу, ты весь на нервяке.
- Дамир, что известно?
- Да толком пока ничего, много следаков понаехало, Сыктывкарская группа приехала, из Москвы завтра ждём. На всём кольце пикеты милицейские, транспорт досматривают. Эти упыри, убив, всех в ванну сложили и полиэтиленовой плёнкой дверь обложили…, а вентиляцию пластилином замазали…
- Дамир, как…
- Макс…
- Дамир, я не девочка институтка…
- Их душили, а потом перерезали горло…
- Суки… - заскрежетал я зубами.
- А нашли как?
- У Шубина племянник милиционер, он с дядей связаться не мог, пришёл, закрыто, по пожарной лестнице в окно полез, а там…
- За что? Неужели за барахло это сраное…
- Шубин талон на машину получил и продал его… Они уезжать хотели куда то под Владимир… Весь бартер тоже вынесли…
- Найдёте?
- Обязательно, этих сук рвать надо – зло произнёс Дамир.
- Макс, ты успокойся, и за своих не переживай, присмотрю…
- Дамир, спасибо! Но вот кто за другими семьями присмотрит? Страшно не за себя, страшно за жён и детей…
- Макс, выдыхай…
- Пойдём, с сыном познакомишь – улыбнулся Дамир.
- Знакомься, Максим Максимович!
Дамир поднял мелкого, тот засмеялся. Минут двадцать крепкий омоновец играл с младшим, Дамир сам превратился в ребёнка.
- Макс, Вика, спасибо! Мне пора.
Попрощались, рассказал о своих выходных, Дамир обещал забегать.
- Максим, что случилось?
- Всё нормально, солнышко.
- У тебя глаза такие же, как тогда в Измайловском парке… Рассказывай, не надо меня ограждать от всего…
- Вик…
- Рассказывай, обещаю не нервничать…
Даже опустив подробности, картинка получалась страшная. Вика сидела молча, только слёзы стекали из глаз…
- Солнышко, чужим ни открывать, кем бы они ни представлялись. Дамир будет заходить.
- Максим, семью, за барахло… Будь он проклят, этот бартер… - Вика разрыдалась.
Долго не мог успокоить, но все же она взяла себя в руки.
- Пойдём, я тебя ужином накормлю, тебе же на работу скоро.
На работу ехал с тяжёлым сердцем, в автобусе все разговоры об убийстве семьи, точной информации ни у кого нет, только домыслы, обрастающие выдуманными подробностями.
Работать смену было трудно, ты постоянно думаешь о семье, это чувство не отпускало.
Ближе к концу месяца оперативники задержали Олега Мартышина и его сожительницу. Некоторые факты показывали на его возможную причастность к убийству. Но прямых доказательств не было. При допросе применили новаторский, на тот момент, «детектор лжи». Как выяснилось позже, следователи шли по ложному следу.
Проводя следственно-розыскные мероприятия, московская группа, получила информацию о Кадыре Липатове, наркомане и держателе наркопритона. При задержании он оказал вооружённое сопротивление, когда вскрыли металлическую дверь его квартиры, он застрелился из обреза. В запертой комнате следователи обнаружили все бартерные вещи Шубиных, золотые украшения и даже зубные коронки…
Оперативники быстро установили ближний круг общения Липатова и вечером провели задержания. Анатолий Буренков, Виктор Орлов и Виталий Созыкин были задержаны в тот же вечер. Не давая задержанным остыть, следователи проводили допросы. Первый вопрос Созыкина следователю был – «А меня не расстреляют?».
Буренков - худой прыщавый юнец, которого трясло, давая показания, скулил – «Дяденьки не бейте меня, пожалуйста».
На следующий день, по показаниям Созыкина, следователи обнаружили в тундре не до конца сгоревшую одежду и обувь, в которой совершалось преступление.
Ублюдки убили семью девятого марта девяносто третьего года.
У следователей ушёл месяц на раскрытие этого страшного преступления.
Мы перестали чувствовать себя в безопасности. Но больше всего мы боялись за свои семьи… мы просто не сможем их защитить…
Р.S. В июне тысяча девятьсот девяносто четвёртого года Судебная коллегия Республики Коми приговорила: Созыкина – к высшей мере наказания; Орлова – к тринадцати годам строгого режима; Буренкова – к трём годам лишения свободы.