Он искренне был убежден, что каждый человек, как и он сам с раннего детства, владеет даром видений, но утрачивает эту способность без развития.
Знакомьтесь, УИЛЬЯМ БЛЕЙК - тот самый, "Великого архитектора" которого видели все, а вот кто создал сие творение ответят единицы. Поздравляю, теперь вы знаете правильный ответ.
Про Блейка говорить очень трудно, но он так невозможно хорош, поэтому я дерзну, правда, не уверена, что сдюжу, посему, если не выйдет, можете накладывать на меня епитимью.
Итак, начнем 😅
Он был оригинальным мыслителем, мистиком и визионером, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова: мир его видений был для него такой же реальностью, как и окружающая действительность ( в четыре года художник увидел голову Бога в окне, а позже - пророка Иезекииля в полях и "дерево, полное ангелов со сверкающими крыльями").
Блейк обладал поистине пугающей мощью воображения.
И колоссальным багажом знаний: от идей средневекового мистика Парацельса через мистицизм XVII века в лицах Сведенборга и Якоба Беме к библейским сказаниям и даже восточным религиям.
А сейчас будет неожиданно - Блейк не получил НИКАКОГО общего образования, но много и взахлеб читал. Резюме: читайте книги, господа, они есть сила (и я сейчас не про романы Данцовой, если что).
Зато проф.образование Блейка началось очень рано - в рисовальной школе Парса, затем была мастерская гравера Джеймса Безайра. Для последнего юный художник рисовал в лондонских церквах, особенно в Вестминстерском аббатстве, а также памятники средневековой скульптуры, миниатюры и витраж. И это во многом определило его творчество.
Именно под руководством Безайра Блейк в совершенстве овладел графическим мастерством, а готическая форма стала главной зазнобой художника.
И именно готическую форму Блейк считал "живой" - крайне не популярный взгляд для его времени, когда все повально поклонялись античности.
Он, конечно, знал Рафаэля, Дюрера, Микеланджело, маньеристов и даже ассирийские рельефы, но сердцу не прикажешь, сердце хочет вытянуть форму и причудливо ее изогнуть (что, однако, не исключает значение оригинального цвета во многих композициях художника).
Блейк с самого начала творил небывалым для эпохи его времени языком (небывалым со времен Средневековья) - совмещал изображение и слово, рисунок и текст. Более того, и то, и другое было СОЗДАНИЕМ САМОГО БЛЕЙКА.
С одной стороны, рисунки эти неотделимы от их литературной основы, с другой - они столь разнообразны по смыслу, интонации и образной концепции, что диву даешься. И, конечно, смысл многих изображений художника до сих пор остается не до конца раскрытым, да и сам он прекрасно осознавал, что его символический язык будет для многих (а как выяснилось спустя века, для всех) недоступен: "Я вижу все, что изображаю из этого мира, но не каждый видит его таким же".
Блейк создал свою мифологическую космогонию - сущностные начала бытия во вселенском масштабе и в микроскопе человеческой жизни.
И вот его "Навухудоносор" (1805) - тот самый ветхозаветный вавилонский царь, который "отлучен был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него - как у птицы" (Даниил 4:30).
Но изображает сия работа не столько книги пророка Даниила (чертовски с̶к̶у̶ч̶н̶о̶ мало для художника), сколько одну из самых мрачных порождений блейковской фантазии - злобного и могущественного тирана Уризена - своеобразная интерпретация Иеговы, олицетворение всего, что сковывает и ограничивает свободу человека, подчиняет его всевластию меры и расчета.
Но самыми грандиозными по образному смыслу творениями художника стали иллюстрации к "Книге Иова" и к "Божественной комедии" Данте.
Эти акварели - абсолютные шедевры Блейка. И вообще-то их трудно назвать иллюстрациями, ибо листы поражают своей "самостоятельностью", т.е скорее носят станковый характер.
Здесь воедино слилась мощная фантазия художника и его трепетное отношение к текстам, которые Блейк, к слову, читал в подлиннике (вот вам и "безграмотный" художник).
Уильям Блейк - это такой гибкий графизм, уникальный, динамичный, "растущий", уподобленный органическим орнаментальным формам - вот она, грядущая, витиеватая эпоха модерна.
И вот он - "Вихрь любовников. Паола и Франческа", когда взметнувшаяся волна, извиваясь, подобно змее, уносит в бесконечность поток тел, а главные герои, подхваченные струями воды, низвергаются вниз, бессильные противостоять неумолимому движению. И все здесь до изысканности музыкально - и гармония линейных ритмов, и тонкий, богатый, местами экспрессивный колит - отзвук торжественного строя дантовских терцин.
Поэтому не удивительно, что именно Блейк написал наиболее точную поэтическую формулу всего романтического миропредставления:
В одно мгновенье видеть вечность,
Огромный мир в зерне песка,
В единой горсти бесконечность,
И небо в чашечке цветка.
