Любовь, предавшая себя 7.
Эльмира так и не уснула в эту ночь, да и не ночь уже была, а раннее утро. Она нагрела воды, помыла голову, уложила волосы, сжимая локоны руками. Мама позвала завтракать, но Эле кусок в горло не шел. Она выпила чашку чая с молоком и вышла в сад. Кругом все зеленеет, уже одуванчики на солнцепеке расцвели.
Однако, девушку это не радует. Все ей не мило. Сегодня она расстанется со своим любимым. Предчувствие на сердце нехорошее: он не вернется. Эльмира отгоняла дурные мысли, но они не оставляли ее, и слезы сами собой катились из глаз.
В дверях дома появилась Халима-апа.
- Ты что это который день ревешь? Смотри на кого стала похожа. Скажи-ка мне, часом вы с Мишей не натворили глупостей?
- Каких еще глупостей, мама? Что ты имеешь в виду?
- Спрашиваю прямо, ты не беременна?
- Мама, ты сума сошла? Как ты можешь такое про нас думать?
- А, что тогда ревешь день и ночь? Подумаешь, парень у нее в армию уходит. Не он первый, не он последний, отслужит и вернется.
- Вернется, мама, только ко мне ли? Ты знаешь, как его мать на меня смотрела? Если могла, она придушила бы меня своими руками.
- При чем тут его мама, Миша тебя любит, он вернется, главное дождешься ли ты. Ладно, дочь, хватит разговоров. Давай, собирайся, одевайся и иди. Во сколько обещала быть у Военкомата?
- К девяти нужно. Правда мне пора.
- Да, смотри мне, не реви там на при всех, люди не знаю, что подумают.
Когда Эльмира подошла к Военкомату, Миша уже топтался у ворот.
- Милая, ты что так долго, я ждал, ждал. Испугался, вдруг ты не придешь.
- Здравствуй, Миша! Опоздала всего на пять минут, извини.
Михаил с удивлением посмотрел на любимую. Она говорила сухо и, как будто, отстраненно.
- Что случилось, родная, все хорошо?
- Все в порядке, пойдем, мама твоя тебя потеряет.
Михаил взял Элю за руку и повел во двор Военкомата. Он немного растерялся. Такое чувство, будто Эльмира слышала весь его утренний разговор с мамой. Вернее сказать, то, что высказала Мише мать.
- Не пара она тебе сынок, не пара. Не будет такая девица тебя ждать. Посмотрела я на проводах на ее поведение. Она ведь свои бесстыжие глаза на всех пялит. Срам, не то что парни, мужики на нее облизывались. На десять минут ты отвернулся, уже твой друг перед ней полуголый стоит.
Михаил не стал защищать Элю, не хотел ссориться с мамой у нее и так нервы не в порядке.
- Ладно, мама, не расстраивайся, все образуется.
Во дворе была толпа народу. Стоял шум, гам. Провожающие собрались около своих новобранцев, образовалось несколько компаний.
Играла тальянка. Молоденькая белокурая девушка отчаянно выкрикивала частушки: «И на юбке кружева, и под юбкой кружева, неужели я не буду офицерова жена.»
Возле забора стояла небольшая кучка людей. Пьяный паренек, почему-то в телогрейке, несмотря на жару, сидел на корточках. По его веснушчатой физиономии катились крупные капли пота. Время от времени он соскакивал, обнимал маленькую женщину и выкрикивал: Мама, мать, никого не жалко, мама, мать, тебя жалко, мама, мать. В это время в его телогрейку вцеплялась хорошенькая, как кукла, девчушка.
- Сеня, как же я, Сенечка, мне-то что теперь делать?
Парень смахивал руку девушки, чуть отталкивал ее.
- Отстань ты, че приперлась? Откуда я знаю, че тебе делать?
Он снова садился на корточки, обхватив руками голову.
Больше всего народу собралось возле Михаила. Родня давала наставления, друзья, подруги друзей пожимали ему руку, желали легкой службы. Миша кивал головой, старательно улыбаясь. Сам глазами искал Элю. Толпа все больше и больше разделяла влюбленных. Эльмира не сопротивлялась.
Она стояла как каменная и только смотрела на своего на своего Мишу. Больше Эля никого не видела. Михаил пробивался к ней через толпу, но его постоянно кто-нибудь задерживал. Наконец, он смог обнять Эльмиру. Она, не стесняясь никого, прижалась к нему, спрятала лицо на его груди и заплакала. Так они стояли покачиваясь, под одним им слышимую музыку, пока не подошла мать.
- Стыда башки, люди смотрят, что ты парня позоришь? Завтра весь город будет говорить, как ты при всех в моего сына вцепилась.
Девушка повернулась, посмотрела прямо в лицо женщине зеленущими злыми глазами и улыбнулась.
- Пусть говорят, я не боюсь и мне нисколько не стыдно. Могу при всех сказать, что я люблю Михаила, и он меня любит. Мы все равно будем вместе.
Миша промолчал. Кто-то из друзей подал ему гитару, и он запел: «Эти глаза напротив, калейдоскоп огней…» Шум во дворе стих, народ стал собираться возле Миши. Он пел с такой душой, так проникновенно, что некоторые даже заплакали.
У ворот остановился автобус. Все кругом заходило, задвигалось. Какая-то женщина заголосила «Сыночек, родимый, куда же ты?» Мишина мама повисла на сыне, не отпускала. Она смотрела на него безумными глазами и что-то быстро-быстро ему говорила. Эля не поняла ни одного слова.
Отец пытался оторвать жену от сына.
- Мать, будет тебе, не убивайся так. Дай друзьям и подруге попрощаться, они тоже долго Мишу не увидят.
Женщина выпустила сына из объятий, но продолжала держать за руку. Все призывники были уже в автобусе, ждали только Михаила. Он неловко обнял Элю рукой, в которой была гитара, поцеловал. Затем отдал девушке гитару, выдернул руку из маминой руки, еще раз крепко обнял и поцеловал любимую. На глазах у него были слезы. Он смог сказать только одно слово: Жди.»
Начало читайте здесь: Глава 1
Продолжение читайте здесь: Глава 8