Мой летний оздоровительный отдых начался не с пионерского лагеря, как у большинства моих ровесников, рожденных в СССР. В лагерь тогда можно было поехать только школьникам, тем, кто, по крайней мере, закончил первый класс.
А мне только-только исполнилось шесть, мне предстояло еще один год ходить в детский сад, поэтому в лагерь, логично, меня бы не взяли. Но ребенку летом нужно отдохнуть. Вариант "к бабушке" тем летом не рассматривался (мать в очередной раз объявила бабуле бойкот), но придумать что-то было необходимо.
Кто ищет, тот всегда найдет. Через каких-то знакомых врачей была найдена путевка в санаторий. Когда-то в младенчестве, месяцев восьми-девяти от роду, я болела - у меня подозревали пиелонефрит, о чем была сделана запись в моей медицинской карте. Именно эта запись позволила отправить меня в почечный санаторий. Бесплатно и надолго - почти на полтора месяца.
"Первые две недели не приезжайте вообще, они плачут и просятся домой. Пусть привыкнут. А еще лучше - не приезжайте вообще. У нас это не приветствуется. И, конечно, никого угощения с собой привозить нельзя," - сказала строгая толстая тетка в белом халате, забрала мои вещи и позвала меня: - Идем!.." Мать помахала мне на прощание и уехала. А я осталась.
Помещение, где мы находились, было очень похоже на группу детского сада: та же "игровая", она же "столовая", та же большая спальня, человек на тридцать, тот же коридор со шкафчиками - тут ничего нового.
Удивительно было другое. Почему-то группа была собрана не по возрасту. Большинство детей были, как и я, дошкольниками, но человек десять уже учились в школе - некоторые даже перешли в третий класс. Думаю, именно эта разница в возрасте, да еще то, что многие были здесь не по первому разу, способствовало возникновению "дедовщины" в самом прямом смысле этого слова.
Старшие дети (это были девочки) решали, кому отдать лишний листок бумаги для рисования, кто играет на прогулке в "магазин", а кто сегодня провинился и играть недостоин, даже очередь к нянечке, которая утром заплетала косы, они "держали" для "своих".
Конечно, старших побаивались, старались им угодить и подкупить гостинцами. Иногда это срабатывало, иногда нет - "смотрящие" вполне могли взять конфету у мальчика и тут же наябедничать на него - просто потому, что он не нравился.
Тогда я не задумывалась об этом, а теперь понимаю, что этого ничего бы не было, если бы сами воспитатели не поддерживали такой порядок. А они не просто поддерживали и одобряли, они открыто просили этих девочек им "помогать": следить за порядком и записывать тех, кто балуется и плохо себя ведет. Конечно, попасть в "черный список" (его так и называли, кстати) все боялись - это грозило лишением прогулки. А на прогулку хотелось невероятно, это было практически единственным развлечением.
Да, с развлечениями в санатории было не слишком здорово. Так как почти все дети здесь были серьезно больны, многие - после операции, то воспитатели очень строго следили за режимом.
Самым главным и частым развлечением здесь был сбор анализов (санаторий был почечным, если кто-то забыл), поэтому с утра, перед завтраком, воспитательница вставала посередине комнаты и громко провозглашала: "Сегодня анализы собирают...." - и зачитывала список из десятка фамилий. Это означала, что сегодня весь нельзя будет уединиться даже в туалете - над тобой коршуном будет нависать нянечка и следить, чтобы все, до последней капли попало в трехлитровую банку. Эту процедуру каждый проходил раз в три-четыре дня.
Был завтрак, потом, при хорошей погоде, нас вели на прогулку. Сейчас я понимаю, что территория была очень большой и красивой - деревья, кустарники, цветы, симпатичные трехэтажные корпуса... А площадки, на которых мы гуляли, и вовсе находились на краю леса. Красиво. И свежий воздух - это факт. На этом достоинства заканчивались.
На прогулке можно было спокойно ходить, еще лучше - сидеть на лавочке. Ни бегать, ни прыгать, ни играть в подвижные игры было нельзя. Категорически запрещено. Однажды воспитательница разрешила поиграть нам в "колечко-колечко, выйди на крылечко" - основное время все сидят, но потом тот, у кого в руках оказывается "колечко", должен быстро вскочить, а его соседи должны поймать, удержать, не дать выбежать на середину. Так вот, даже эта игра была признана слишком активной: "Я сегодня из-за вас пошла на нарушение, разрешила вам поиграть, а вы не слушаетесь!" - упрекала воспитательница расшалившихся мальчишек.
После прогулки мы шли обратно, у нас было "питьё" - нам давали по половине стакана сока или компота, и это было самым прекрасным за день. После питья мы полчаса лежали и слушали сказки на пластинках - "аудиокниги", и только потом нам можно было идти обедать.
Тихий час, полдник, еще одна скучнейшая прогулка: "Сядьте и сидите!", ужин, просмотр диафильмов - и спать. А на следующее утро снова6 "Сегодня анализы собирают...."
Я была ребенком тихим, даже забитым. Меня ни разу не наказывали, даже в "черный список" я ни разу не попадала. Я просто молча удивлялась: у нас в садике не любили ябед и доносчиков, их дразнили, никто с ними не играл, а здесь... Странно...
...Впрочем, хоть и не в открытую, но и я бунтовала против системы. Благодаря моей бабуле - доброму ангелу моего детства. Именно она, наплевав на все запреты, приезжала ко мне каждую неделю. Если ее не пускали на территорию, она подходила к площадке, на которой мы гуляли со стороны леса, и мы общались через забор - благо, он был из сетки-рабицы.
Через этот же забор она кормила меня клубникой и черешней, зорко посматривая по сторонам, чтобы не попасться на глаза воспитателям. Ягод мне хотелось невероятно, но было страшно - если увидят, будут ругать. "Ешь давай! Скажешь, это я тебя заставляла!" - бабуля совала мне прямо в рот очередную клубничину, а я жмурилась от восторга - это было невероятно вкусно.
Потом бабуля уезжала - до следующих выходных, а мы шли в корпус. У нас было "питьё"...