На автостанции по субботам творилось столпотворение. Автобус «Белебей – Бижбуляк» был постоянно переполнен. Народу в нём было набито, как «селедки в бочке», поэтому ехали всегда стоя, иногда и на одной ноге. Любая балерина могла бы позавидовать, как ловко пассажиры выделывали пируэты, па – де – де или тан – леве.
Дорогие Читательницы! Докладываю обстановку. Жаль нельзя писать где-то в другом месте, чтобы не мешать читать текст.
У меня не понос, так золотуха:)
Меня покусала мошка, 17 укусов на лице. Глаза почти закрылись, сильный отёк. Вчера поменяла лекарство противоаллергическое, пошло на поправку. Ничего не болит, просто мое изображение теперь не помещается на фотографии. Сегодня ездила в Пенсионный департамент, хлопотать досрочную пенсию. Дамочка в окошке долго не могла понять, что мне нужно в этом заведении, была якобы сильно удивлена моему страстному желанию покинуть ряды доблестных работников и плательщиков налогов и присоединиться к счастливчикам пенсионЭрам. Думаю, укус мошки пошёл на пользу, омолодил меня и моё лицо теперь гладкое и ровное, как попа новорождённого младенца. Поэтому сегодня глава короткая, но я её допишу обязательно.
На такой далёкий маршрут выделять двадцати пяти местный «Паз» было просто издевательством со стороны администрации города, но никто из родителей не протестовал. Это никому из них просто не приходило в голову! Автобус был рассчитан на сорок пассажиров, а желающих «прокатиться» было намного больше. Сценарий взятия пазика каждый раз развивался по – новому, непредсказуемо, шумно, бурно, с выяснением отношений, и даже мордобоем. Слышались сопение, пыхтение, отборный мат и самые искренние пожелания, идущие прямо со дна души. Здесь узнавали о себе много нового, а также получали исчерпывающие ответы по поводу формы ног, строения фигуры, и прочих внешних и внутренних достоинств.
В зависимости от времени года, активности, возраста, темперамента пассажиров на автостанции поочерёдно разыгрывались сцены «Взятие Бастилии», развёртывались яркие живые картины из «Штурма Зимнего». Иногда схватки непроизвольно перерастали в районные соревнования по вольной борьбе. Штурмовали автобус все виды и подвиды млекопитающих, пресмыкающихся и пернатых по Дарвину.
– Куда лезешь, бочка толстопузая!?
– Ты, что прёшься, как корова!?
– Курица слепая!
Как всегда, побеждали сильные и смекалистые. Существовало много способов «передачи» малышей, в салон: просовывали в окна, как котят или передавали через головы. После осады наблюдались частичные потери в виде недостающих пуговиц, варежек, ботинок, шарфов, но это всё это были мелочи. Настоящее бедствие ждало, если дети не попадали в автобус. Тогда Ася и Юрик шли ночевать к сестре на квартиру.
Кондукторша на этом маршруте была сущая ведьма, настоящая баба яга, горгона Медуза. «Вместо волос у горгон — шевелящиеся змеи, все тело покрыто блестящей чешуей. От взгляда горгон все живое превращается в камень» — так в своей знаменитой поэме «Теогония» («Происхождение богов») описывал горгон древнегреческий поэт Гесидор. Было ли покрыто тело кондукторши чешуей неизвестно, под форменным халатом не было видно, но то, что от её взгляда все пассажиры каменели сущая, правда.
Голова кондукторши постоянно тряслась как после удара электрошоком, а морщинистая шея, опоясанная как бусами, глубокими поперечными складками в три ряда намекала на тяжёлый быт и скверный характер. Из – под платка горгоны выбивались седые, косматые волосы, устрашающе нависал длиннющий и багровый носище с синеватыми прожилками и буграми. Скрипучим, дребезжащим голосом она требовала у пассажиров деньги за проезд. Интернатские ездили бесплатно, у них были проездные. Таких пассажиров оказывалось пол – автобуса. Она за это страстно их ненавидела.
Она не скрывала радости, если обнаруживала в их проездных какую – нибудь помарку или описку. Тогда она вцеплялась намертво в свою жертву и начинала кричать и браниться. Из беззубого рта лютующей старухи брызгала во все стороны ядовитая слюна. От усердия платок старухи съезжал набок, седые встрёпанные «локоны» вскакивали дыбом. Заканчивалась такая атака высадкой «зайца» где – нибудь в лесу. Ну и что с того, что «зайцу» было всего семь – восемь лет.
Ещё хуже обстояли дела с возвращением в интернат. Часто автобус, следующий курсом на город, проносился мимо деревни на космической скорости, как крылатая ракета, издевательски газуя и выстреливая ненормированными очередями выхлопных газов. Тогда дети плелись пешком и в дождь, и в грязь, и в снег, и в бурю до станции Аксаково, примерно пять – шесть километров...
... Стояла мерзопакостная погода, шёл дождь, дул холодный, пронизывающий ветер, а огромная толпа детей, страждущих получить знания, в кромешной тьме смиренно шлёпала в город. Ася тоже волочилась в хвосте каравана, идущего на Аксаково. Рыжие ботинки, болтающиеся, как карандаши в стакане, мешали идти.
ТЫ ЛУЧШЕ ВСЕХ (НАЧАЛО)