Прогул урока 14-летним школьником вылился в ссору с классным руководителем, а затем перерос в травлю ребёнка. Попытки матери защитить сына привели к громкому скандалу и полицейской проверке, последовавшей за опубликованным в Facebook постом, в котором усмотрели признаки экстремизма. Ситуация вполне могла закончиться уголовным делом по факту возбуждения ненависти и пропаганды насилия.
Этой историей я занимался в рамках своей журналистской работы.
Рутинно-школьное
Эта история произошла в Сибири два года назад. В одной из лучших гимназий города учитель отправил восьмой класс чистить снег во дворе вместо урока технологии. Бывает. Ученик Роман с приятелем с этого мероприятия «линяют» домой. Тоже бывает. Из-за внезапно заболевшего живота или просто нежелания махать лопатой вместо дворника — не столь важно. Многие убегали с последнего урока, дело житейское. Позже мама Романа, Наталья, скажет, что не смогла дозвониться до классного руководителя и сообщить об уходе сына. И такое не редкость.
На следующий день саботажников вызовут к заместителю директора школы, возьмут письменные объяснительные и дадут понять, что восьмиклассники не правы. В обычной школьной жизни на этом этапе вопрос обычно исчерпывается. Но классный руководитель, молодая учительница физкультуры (ей нет и 30), считает нужным провести ещё одну воспитательную беседу — прямо на своём уроке. Достоверно неизвестно, в какой форме и какими словами она объясняла, что прогуливать занятия, даже если они связаны с уборкой снега, нехорошо. Учительнице показалось, что Роман записывает её слова на мобильный телефон, она разнервничалась. Роман якобы заявил, что никто не может запретить ему записывать и даже снимать и что он учится «у не самого хорошего учителя в не самой хорошей школе». Учительница обиделась и пошла к завучу, выставив требование: или ученик извиняется, или она отказывается от классного руководства. Подросток заявляет, что запись не вёл и извиняться ему не за что. Тогда учительница пишет заявление директору гимназии об отказе от классного руководства и вообще отказе вести уроки в этом классе.
Похоже, именно с того момента рутинная школьная история и начала перерастать в скандал, который вскоре выйдет на федеральный уровень. Хотя, по словам матери Романа Натальи Граф, она пыталась уладить конфликт.
«Приходите и вы тоже»
«Я звонила классному руководителю, но она трубку не брала — не хотела со мной разговаривать, — рассказывает Наталья . — Позвонила директору школы. Попросила примирить Романа с классным руководителем. Пригласить их к ней в кабинет, объяснить, что где-то один не прав, где-то другой, найти компромисс. Но директор отказалась, заявив, что у ученика и педагога сложились личные неприязненные отношения».
Когда директор отказалась содействовать в разрешении ситуации, Наталья предложила привлечь школьного психолога. Но и тут отказ: психолог неопытный, работает в школе всего месяц — поручать ей разрешение конфликта директор не была готова.
«Директор сказала, что в школе пройдёт собрание, касающееся моего ребёнка, что все родители о нём извещены, что они намерены отстаивать классного руководителя. И мне сказала: «Приходите и вы тоже», — вспоминает Наталья.
Между тем маму Романа удалили из родительского чата в WhatsApp.
«Я хотела, чтобы она меня таким образом услышала», — рассказала потом мне администратор чата, председатель родительского комитета класса. Как отключение человека от канала общения заставит его что-то услышать, глава родительского комитета не объяснила.
«Был конфликт не между педагогом и Романом. Было трое взрослых — директор, завуч и педагог — против одного ребёнка. И потом они потянули всех детей и родителей. Целый коллектив против Романа», — прокомментировал позже психолог городского Центра поддержки семьи, которую привлекли уже на фоне публичного скандала.
Уступить по-мужски
«Девочки на перемене не давали Роме прохода: «Извинись, мы не хотим, чтобыклассный руководитель уходила»», — описывает обстановку в классе Наталья.
Директор, по словам Натальи, на вопрос «Что делать?» открытым текстом ответила: «Ищите себе другую школу и забирайте документы». В итоге, по словам Натальи, они с сыном приняли решение извиниться. Пусть мальчик и не считает себя виноватым, но по-мужски должен уступить женщине.
«Но когда он подошёл к классному руководителю, она не стала с ним разговаривать — рукой оттолкнула и убежала, — говорит Наталья. — Из школы он пришёл в рыданиях, закрылся в своей комнате. На следующее утро проснулся весь мокрый, бледный, его трясло. Сказал, что в школу больше не пойдёт. А если я его туда отправлю, то больше его не увижу».
Наталья отвела сына к неврологу. Врач констатировал неврозоподобное состояние и направил на лечение в стационар. Мать позвонила в городской департамент образования и попыталась записаться на личный приём.
«Мне ответили, что никаких личных приёмов у них нет: «Пишите обращение, мы на него в течение 30 дней ответим». Тогда я обратилась в приёмную уполномоченного по правам ребёнка, но и там рассмотрение идёт в течение 30 дней. И в прокуратуре точно так же. Получается, никакая оперативная помощь детям, попавшим в сложную ситуацию в школе, в нашем регионе не работает. Никто не помог найти компромисс, чтобы ребёнок мог вернуться в школу и нормально учиться», — констатирует Наталья.
После неудачных попыток достучаться до государственных структур мать поделилась своей историей в Facebook.
Сила соцсетей
«Сколько ещё нужно сломанных судеб, чтобы ответственные за детей организации перестали работать по принципу «когда вас убьют, тогда и приходите»?.. Кто-нибудь задумывался о том, что может произойти с ребёнком за эти 30 дней? Как он должен ходить в школу, где учитель отворачивается от него и не разговаривает с ним и все против него? Что в это время происходит в душе у 14-летнего подростка?.. Я не знаю, как его защитить, как его уберечь, у меня руки опускаются от бессилия», — это цитата из поста Натальи.
А вот тут случилось нечто. Наталья моя коллега, журналист. Писать умеет. Пост набрал 1,6 тыс. лайков, около 900 репостов, 1,2 тыс. комментариев, его заметили журналисты. Обратили внимание на запись и в областном правительстве. И вот тогда в школу с проверками пришли все сразу: прокуратура, региональное Министерство образования, уполномоченный по правам ребёнка...
Факты, описанные Натальей, подтвердились. Комиссия Министерства образования области выявила многочисленные нарушения закона «Об образовании», которые «повлекли причинение вреда здоровью Романа и нарушение его прав».
Интересная деталь: подобного рода конфликт в этой гимназии — не первый. Несколько учеников разных классов вынуждены были уйти в другие учебные заведения по «рекомендации» директора. В частности, примерно в то же время, ребёнок в четвёртом классе отказывался идти в школу. Как выяснилось, переживания были на почве страха плохо закончить начальную школу и попасть в «класс дебилов». Мать того мальчика, по её словам, поняла, что причина — в психологической «накачке» ребёнка классным руководителем. Она подошла к учительнице, попросила как-то помочь сыну. Та на просьбу не откликнулась. Мать обратилась к директору — попросила помощи школьного психолога. Ответ, по словам матери четвероклассника, был таким же, как и в случае Натальи: «Психолог неопытный, а если не нравятся учитель и школа — ищите другие».
Иск против педагогов
После проверки директор получила дисциплинарное взыскание. В региональном Минобразования собрали специальный круглый стол с участием вице-губернатора, составили «дорожную карту» возвращения Романа в родную гимназию. Однако было очевидно, что никакая «дорожная карта» не поможет — возвращаться к тем же людям было невозможно. После выписки из больницы Роман перешёл в другую школу. Она немного дальше от дома, нужно ехать на трамвае. Зато без конфликта с педагогами.
К администрации гимназии Наталья подала иск в суд.
«Я потребовала компенсацию расходов на медикаменты, выписанные неврологом. Около 4 тыс. рублей. Даже без морального вреда. Мне было важно, чтобы хотя бы суд признал, что действия или бездействие администрации школы повлекли вред здоровью моего сына», — подчёркивает Наталья.
После проверки необходимость в судебном процессе для Натальи отпала.
«Но если я отзову иск, то должна буду компенсировать все судебные издержки, включая адвоката директора школы, — объясняет Граф. — Нам предложили заключить мировое соглашение. Директор отказалась. Потребовала судмедэкспертизу — проверить, действительно ли помещение в стационар было вызвано школьными проблемами, а не чем-то иным. Результатов экспертизы ждём уже несколько месяцев».
Анонимка из «Ростка»
«Война» между гимназией и Граф, казалось, утихла с окончанием учебного года. И вдруг уже летом к Наталье домой пришёл сотрудник Центра по противодействию экстремизму областного УМВД.
Накануне того дня в областную прокуратуру поступило обращение, подписанное несуществующим родительским комитетом «Росток». Это был фактически анонимный донос. Якобы тот знаменитый пост Натальи в Facebook «содержит призыв к оружию, агитацию решать межличностные конфликты школьникам с помощью насилия и самоубийства». Аноним также указывал на возбуждение ненависти и вражды по отношению к педагогам. На бумагу мгновенно легли три подписи прокурорских начальников, анонимку направили в МВД — дела об экстремизме в его ведении. А там назначили проверку: провели опрос Натальи, текст направили на экспертизу.
Наталья указывает на любопытную деталь: «В анонимке был указан мой фактический домашний адрес. Мы там живём совсем недавно, его ещё никто не знал. Все официальные письма мне приходят на адрес регистрации. А место фактического проживания я сообщала лишь учреждениям системы образования».
Наталья вспоминает, что экстремизм упоминала и представитель директора на одной из встреч в суде. Наталья связала анонимку со своими оппонентами из гимназии.
Недобрый разговор
В сентябре я пришёл на встречу с директором той гиназии. Интервью состоялось в присутствии трёх педагогов-заместителей и трёх представительниц родительского комитета. Человеческого разговора не получилось — на журналиста смотрели как на ещё одного проверяющего, который пришёл искать нарушения в работе гимназии.
Педагоги включили диктофон и заявили, что никакого невроза у Романа не было: он врёт маме, а мама врёт прессе. И вообще, «она так пиарится и хайпует».
«Если невроза не было, то зачем же тогда мать положила мальчика на две недели в неврологический стационар? Неужели тоже ради пиара?» — был задан очевидный вопрос. Внятного ответа на него педагоги дать не смогли.
По мнению собранного для интервью «педсовета», никакого конфликта не было, травли не было, директор уходить из школы не предлагала, с извинениями Роман не подходил. А результаты проверки регионального Минобразования директор назвала подлогом.
Единственное, что «педсовет» подтвердил, — удаление Натальи из классного чата в WhatsApp.
Про «Росток» никто из присутствовавших якобы не слышал. «Если вы всё-таки найдете этих людей, дайте мой контакт — хочу пожать им руку, — с чувством произнесла директор . — Хоть кто-то за нас заступился».
Разговор в целом получился недобрый. Даже адрес электронной почты, на который бы можно было прислать ссылку на публикацию, дать отказались: мол, даже читать не станем. В журналистской практике такое встречается крайне редко.
Синхронные решения
Редакция тогда направила запросы в прокуратуру и УМВД , попросив об интервью с компетентными сотрудниками. В прокуратуре заявили, что их обязанность — передать анонимку в полицию. А рассматривать её или нет — дело самих полицейских. В МВД же с интервью тянули. Пока я был в городе, общался с представителями мэрии и Минобра, полицейские от комментариев уклонялись. Но едва я вернулся в Москву, как мне позвонили из гимназии. Оказалось, что директора вызвали в городской департамент образования и сообщили о решении уволить её в двухдневный срок.
А буквально ещё через полчаса позвонили из областного УМВД и заявили, что принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Натальи — в связи с отсутствием события преступления.
Что именно поспособствовало стремительному окончанию полицейской проверки (она тянулась три месяца) — интерес журналистов к истории или что-то ещё, — трудно сказать. А вот её взаимосвязь с внезапным увольнением директора представляется очевидной. Как и то, что в этой истории, увы, никто, кроме матери школьника, не думал о его здоровье и безопасности. Взрослые люди не смогли вовремя решить детскую проблему, которая в итоге переросла в скандал регионального (если не всероссийского) масштаба и могла обернуться уголовным делом против матери, отчаянно борющейся за права своего ребёнка.