Некоторое время тому назад я был обладателем самой настоящей Работы Мечты. Я занимался тем, что разъезжал по самым дремучим углам Сибири в поисках настоящей еды. Точнее, я искал тех, кто мог бы для нас эту самую настоящую еду добывать, правильно заготавливать и отправлять в Новосибирск. Это было замечательное время. Вместе с моим напарником на машине мы побывали в таких местах, о существовании которых раньше даже не подозревали. Мы жили на таежных зимовьях, штурмовали горные перевалы, пробирались зимниками, форсировали болота… Да чего только не было! И везде мы встречали хороших людей: надежных, порядочных, простых и честных. Мы мотались по заповедным краям и только диву давались, как же прекрасна и щедра наша природа, какие несметные богатства таятся в кромешных таежных крепях, какая это могучая сила - Сибирь.
Но обо всем по порядку. Сегодня я познакомлю вас с Верхнекетским районом Томской области.
СПРАВКА
Верхнекетский район Томской расположен на северо-востоке Томской области, граничит с Красноярским краем. Занимает территорию более 43 тысяч квадратных километров, большую часть которой занимает тайга. Здесь расположены всего 19 населенных пунктов, в которых проживают чуть больше 15 тысяч человек. Животный мир Верхнекетья очень богат. Здесь встречаются лось, дикий северный олень, медведь, волк, соболь, барсук, лисица, бобр, ондатр, выдра… Боровая дичь: глухарь, тетерев, куропатка, рябчик. Бесчисленные водоемы дают приют диким уткам и гусям, тайга полна грибами и ягодами. По приблизительным оценкам, запас грибов, главным из которых является боровой белый гриб, составляет около 4,5 тысяч тонн! О заготовке белого гриба в этих местах я обязательно расскажу, эта тема достойна отдельного большого поста.
Из таежных ягод здесь встречаются клюква, брусника, голубика, черника, дикая малина, смородина, черемуха, костеника, ежевика, шиповник.
Для рыбаков здесь тоже настоящее раздолье: в водоемах района водятся щука и окунь, судак, плотва и язь, сырок (пелядь), налим, карась и лещ, встречается нельма и муксун, стерлядь и сибирский осетр. Именно в этих местах расположены знаменитые осетровые зимовальные ямы. Сейчас осетр занесен в Красную книгу и его вылов строжайше запрещен. Раньше промысловики добывали особей до трехсот килограммов весом, каждая из которых давала по нескольку ведер деликатесной черной икры. В августе-октябре берега больших и малых рек усыпаны рыбацкими станами, о рыбалке здесь тоже будет отдельный пост.
А пока расскажу о том, как я впервые очутился в этих красивейших местах.
Север Томской области давно тянул меня к себе словно магнитом. Немногочисленные отчеты на рыбацких и охотничьих форумах с рассказами об огромных количествах рыбы, дичи и грибов и тамошних живописных пейзажах бередили мою таежную душу. Поэтому когда встал вопрос выбора направления для первой экспедиции, долго мы не думали. Подготовили машину, продумали маршрут и отправились в путь. Дорога предстояла непростая: для начала около шести сотен верст по трассе, затем несколько часов на пароме сначала по Оби, затем по загадочной Кети, ну а дальше… Дальше куда глаза глядят по таежным дорогам. Авантюра, конечно, но как иначе? Представляете какой авантюрой было освоение Сибири?
И вот день выезда, точнее, ночь выезда. Мы решили выехать в ночь с таким расчетом, чтобы к утру оказаться у парома. Путь по реке неблизкий, выспимся на пароме. Наивные! Пока мой напарник вел машину, вглядываясь в пустынную ночную трассу, я честно спал под мерное бормотание очередной аудиокниги. Трасса вела нас мимо старинной Колывани, мимо глухих деревенек вроде Юрт-Акбалыка, через богатый кедром Базой и дальше, дальше, дальше… Мы по этой трассе катались ноднократно, так что ничего нового нас в ближайшие часы нас не ожидало. Под утро мы оказались в населенном пункте с непривычным нашему уху названием Чажемто, что в переводе с языка селькупов означает «лягушачье озеро». Студеный утренний туман стелился над трассой и окружающими поселение болотами, пробираясь под одежду и заставляя зябко ежиться. Солнце едва поднялось над тайгой, заставляя туман светиться золотом и придавая всему вокруг немного сказочный вид. И громогласные лягушачьи рулады, несшиеся над спящей деревней, только дополняли картину. В небольшом придорожном кафе от словоохотливой хозяюшки мы узнали, что неподалеку расположен источник целебной воды Чажемто, возле которого даже построили целый санаторий, куда едут люди со всей страны. Вот тебе и глухой медвежий угол! Мы тут же захотели испробовать этой воды, и через минуту уже тянули из стаканов вкусную минералку. Вода оказалась настолько вкусной, что из этой поездки я привез домой сразу две упаковки.
Но вернемся к нашим приключениям. Быстрый завтрак надолго нас не задержал, и вот мы уже катим в сторону Колпашево. Мост через реку с поэтичным названием Чая и водой цвета чифиря, гравийка, перемежаемая кусками асфальта, и мы на берегу красавицы Оби. В этом месте она не так широка, как ниже по течению, что и логично – кто же будет ладить паромную переправу в широком месте?
Пока ехали и ждали паром, солнце успело подняться и разогнать туман, стало жарко и нас начало неудержимо клонить в сон. Но спать никак нельзя, ведь это только первый из двух паромов. Второй паром нам предстояло дожидаться в Тогуре (поселок сразу за Колпашево) и уже на нем идти сначала по Оби, затем по Кети до Лебяжьего. И уже там нас ждала Верхнекетская тайга, полная грибов и медведей…
Буксир мерно рокотал дизелем, толкая перед собой баржу, на которой в строгом порядке выстроились машины. Из неместных здесь были только мы, и курящие у бортов мужики поглядывали на нас с любопытством. Один из них, невысокий, с жесткой щеткой прокуренных седых усов и веселыми ярко-голубыми глазами подошел к нам:
- Здорово были!
- Здорово.
- В гости?
- Да нет, по рабочим делам.
- Это ж какая у вас в тайге работа? – мужик явно подразумевал наши новосибирские номера.
- Ищем, кто нам может грибы, рыбу, ягоду, орех и прочее поставлять
Мужик усмехнулся в усы:
- Так тут любой может, если деньги есть. Места у нас богатые, ленивых нет.
Помолчали. Я смотрел на неспешно проплывающие мимо берега, заросшие могучей тайгой, и ждал, что вот-вот на берег выйдет медведь. Но медведь все не выходил, и я повернулся к мужику:
- Меня Денис зовут.
- Николай – он крепко стиснул мою ладонь. – Медведей выглядываешь?
- Угу. Есть ведь?
- Конечно есть, много. Это их места, они тут хозяева.
- А вы как же?
- А мы у себя в дому хозяева. Так и живем-соседствуем.
- Не шалят косолапые?
- Бывает, что и шалят. Как в Красноярске тайга гореть стала, так весь зверь к нам пошел, а еды ведь с собой не принес – Николай улыбнулся. – Вот и лезут везде, где едой пахнет. В прошлом годе по осени сколько рыбацких станов разорили да зимовий, жуть. А все потому, что бестолковые рыбаки едут. Говоришь им – сжигайте объедки, не бросайте мусор. Нет, приедут, все изгадят вокруг и удивляются потом, чего это им медведь палатки все поизорвал да лодки.
Видно было, что к приезжим Николай относится без особого тепла.
- Не любите заезжих?
- А за что вас любить? – Николай прямо глянул мне в глаза. – Вели бы себя по-людски, так, может, и любил бы. А так… - он махнул рукой. – Ну вот сам посуди, я, к примеру, здесь живу, так? Река и тайга меня кормят и поят, я их берегу как могу. А заезжему что? Он приехал, напакостил и уехал, и хоть трава после него не расти. А весной в паводок все это смывает река и в море несет. Так и получается, что маленький-маленький человечишка всю планету загаживает – Николай аккуратно выбил уголек из сигареты и упрятал окурок в пачку.
- Можно подумать, только заезжие у вас тут гадят – я не то чтобы взялся защищать горе-рыбаков, сам пакостников терпеть не могу, но вспомнил, как в глухой Улаганской тайге, где туристов не бывало отродясь, встретил импровизированную свалку, и не смог промолчать.
- Все гадят – Николай кивнул согласно. – Я и местных пакостников не люблю. Так ведь с них хоть спросить можно и заставить прибрать за собой тоже. А эти…
Разговор сам по себе утих. Я мысленно согласился с Николаем и крепко задумался о том, что же заставляет взрослых людей так беззастенчиво портить все вокруг себя? Ведь каждый из них приезжает сюда на машине, потом на лодке, и везет весь этот мусор с собой. Что мешает собрать его и увезти обратно, выбросив в первый попавшийся мусорный контейнер? Что ими движет? Откуда настолько наплевательское отношение к окружающему миру? Грустно, но эти вопросы можно уже отнести к разряду риторических.
Тем временем мы вошли в Кеть, и скорость тут же упала. Оно и верно, по Оби мы шли вниз по течению, а теперь буксиру приходится толкать баржу против стрежа (стрежем в Сибири называют основное течение реки). Берега сошлись гораздо ближе, все-таки Кеть не так велика, как матушка Обь, и тайга придвинулась вплотную к воде то непролазным чернолесьем, то прозрачными сосняками, то кудрявым ивняком. Я смотрел и никак не мог насмотреться-надышаться, сам себе не веря, что вижу всю эту красоту вживую. Вскоре после полудня баржа мягко ткнулась в берег и буксир затарахтел громче, отрабатывая скорость течения. Машины одна за одной потянулись по взвозу, скрываясь в тайге. Настал и наш черед. Гукнув на прощанье сигналом капитану, мы тронулись к началу нашего таежного маршрута.
Какой же предстала передо мной Верхнекетская тайга? Она произвела на меня оглушительное впечатление своей тишиной и первозданностью. Кедрачи стоят тихие и торжественные, как храмы, а красноствольные сосняки звонкие и яркие. Воздух переполнен запахами и тонким комариным звоном. Пахнет стоящими повсюду грибами, нагретой смолой, прелой хвоей, свежестью от бесчисленных прозрачных озер и буйным разнотравьем. И чем-то еще особенным, чем пахнет только в тайге. Сколько живу, пытаюсь разгадать этот запах. Пока смог придумать только одну версию – это запах Большого Приключения, тот самый, из детства, когда вечером сидишь у огня и слушаешь взрослые разговоры и потрескивание костра, вдыхаешь аромат чая из жгущей руки кружки и тонкого синеватого дымка от прогорающего сушняка.
В тут первую поездку мы много с кем познакомились, побывали на зимовье, на ночной рыбалке, наблюдали косачей и рябчиков, уток с утятами и вечерний окуневый жор, преодолевали болотище на самодельном вездеходе и парились в бане под горячий смородиновый чай. Обязательно об этом расскажу, а пока просто хочу, чтобы и вы ощутили то мое восхищение замечательной Верхнекетской тайгой и подумали над тем. Как важно сохранить такие вот уголки нетронутыми.
«Солнце едва поднялось над деревьями, когда мы взобрались на кедровую гриву и остановились на самом верху. Перед нами раскинулась залитая солнцем тайга. Островерхие елки, пушистые кедры, кудрявые березки, разлапистые сосны, пихты и листвяк, черемуха и рябинки, ольха и осина… Наша тайга красива так, как может быть красива гордая якутянка или уроженка диких алтайских гор. Ее красота неприкосновенна и ускользающе чиста. Она не нуждается в нашем восхищении, ей от нас вообще ничего не нужно. Ходили бы, не оставляя следов, и достаточно».
Бар «ВЕРСТА». Маленький рок-н-ролл (с).
