В каждой человеческой душе жили радости, интересы и надежды. Не чужды они были и крестьянскому сыну, Сергею Кравченко, некогда утратившему важные духоподъемные чувства. Со временем, в сердце их не стало, отчего сознание наполнялось леденящим страхом. Занозой сидит в голове вопрос - куда податься? Окончательное решение пришло к бойцу не вдруг, в шайку метнулся от крайней безысходности. Конармеец полагал, что пули от своих ни в коем случае не заслуживает и прозябать в советской тюрьме ему не за что. Он жаждал свободы, не имея возможности раскрыться, поскольку почти два года являлся нелегалом. ... Вольюсь в ряды повстанцев, а там посмотрю, оправдывался перед совестью хмуро куривший за столом думенковец. Каждому доподлинно известно, что всякий поднявший оружие против власти борется за попранную справедливость. Ведь так? Значит моя дорога, ведущая к мятежникам является вынужденной и необходимой. А приложу- ка я усилие, да поборюсь за правду еще раз, хотя в ее существовании мне пришлось горько разочароваться. Уныло текли мысли у начальника снабжения, примостившегося на удобном крашеном табурете, где он время от времени похрустывал длинными пальцами рук. Опять пекусь о правде-матке, качаюсь из стороны в сторону, словно маятник на часах. Раньше отчаянно сражался и сейчас радею за справедливость, не щадя головы и живота своего, а каков толк? Хорошо, если найду идеал в стане банды, к чему стремлюсь, а если его там нет? На минуту в сердце Сергея закралось сомнение, надо ли примыкать к враждовавшему антиобщественному элементу? Злым роем вились вопросы, и кружа голову оставались без ответов.