Сарпи, по сути дальняя окраина Батуми - село даже не "последнее", а просто пограничное - с роскошного, кабы не характерный амбре от продуктов жизнедеятельности ждущих своей очереди дальнобойщиков, пляжа, с той же точки, что и на кадре выше, в обратную сторону открывается вот такой вид:
На линии границы красноречиво висит катер береговой охраны - вида довольного грозного, так как после 2008 года в её состав вошли уцелевшие корабли ВМФ. Да и в советские времена нарушали эту границу не раз именно морем:
Так, в 1935 году матросы Владимир Серокваш и Иван Макушенко угнали катер из Нового Афона и ушли на нём в Ризе... но вскоре Турция выдала их Советскому Союзу в обмен на своего же преступника, и выдала, конечно же, на казнь.
Более впечатляющий побег совершил в 1962 году Пётр Патрушев, подававший большие надежды пловец. Ещё в армии он вместо обычной службы отправился в военный спортклуб в Новосибирске, где готовился к Олимпиаде-1964 в Токио. Но внезапно от тренировок его отстранили да отправили в обычную воинскую часть. В своих мемуарах Патрушев утверждает, что дело было в ссоре его тренера с КГБшником, попавшим в Сибирь после ареста Берии и потому озлобленным на весь мир. Но не готовился ли Патрушев стать в Японии "невозвращенцем", и не проболтался ли об этом кому-нибудь, кому слишком сильно доверял?
Причём такое желание могло быть продиктовано даже и не антисоветчиной: в школе Патрушева дразнили Звездочётом за то, что начитавшись научной фантастики, он жил мыслями о других планетах, а стало быть и о других странах не мог не мечтать. Но в итоге парня отлучили от его мечты и спортивной карьеры, и Патрушев просто взял и уплыл из страны.
Стартовал он поздно вечером из густой травы на полигоне близ устья Чороха, выйдя в море через оросительный канал, а дальше плыл на юг в нескольких сотнях метров берега, ныряя глубже в воду от лучей прожекторов. Периодически он отдыхал, зависая в воде медузой, а когда силы окончательно оставили пловца - он нашёл совершенно гениальное решение причалить прямо к воинской части у моря и отдохнуть в темноте "слепой зоны".
Но турецкий берег не принёс беглецу счастья: два года он отсидел тамошней в тюрьме, подвергаясь тяжёлым допросам и различным унижениям, а таки выбравшись на Запад и осев в Австралии, долго искал своё дело и место. В итоге Патрушев преуспел не как спортсмен, а как журналист, правозащитник и писатель-фантаст. В Россию он возвращался уже в Перестройку, но посмотрев на лихие 1990-е, лишь рукой махнул: народ не тот.