В истории развития русского театра граф Николай Шереметев сыграл значительную роль: известный меценат не жалел денег и сил на развитие собственного частного театра, который со временем был признан одним из лучших в Российской империи. Делал он это, безусловно, из любви к искусство. Но не только. Среди актрис, блиставших на сцене, была одна, покорившая сердце графа. Крепостная девушка Прасковья Ковалева была столь талантлива, что Николай Шереметев не только жаловал ей лучшие роли, но и дал вольную, а после - взял в законные жены.
Родилась будущая актриса в семье «холопа Ивашки», или крепостного кузнеца Ивана Ковалёва. Графу Петру Шереметеву Ковалёвы достались в качестве приданного после женитьбы. Отца девочка обожала, хоть он и любил «прикладываться» к крепким напиткам. Красивой жизни у нее тогда не было, как и красивого имени Прасковья, оно появится позже — а пока крепостную девочку звали просто Парашей.
Ещё с конца 17 века в России существовали и пользовались определённой популярностью крепостные театры. Помещики любили устраивать у себя в имениях полноценные представления, порой не уступавшие именитым постановкам. Для такой крепостной труппы отбирались самые талантливые и фактурные из крепостных крестьян, которые выступали наряду с вольными актерами и музыкантами. Бывало, что и сами дворяне присоединялись к спектаклям в числе выступающих. Один из столичных журналов тогда писал: «Домашний спектакль имеет целью занять невинным и веселым образом общество и участвующих, вовсе не претендуя на искусство…».
У Параши обнаружился певческий талант, и уже в шесть лет перспективную артистку взяли в усадьбу на обучение. Девочку учили сценическому мастерству, танцам, музыке, игре на арфе и клавесине, иностранным языкам. Крепостных артистов даже учили балету, да не абы кто, а приглашённые балетмейстеры из Франции. Оттуда же были выписаны гувернантки для изучения иностранных языков. Пение преподавали итальянцы. А игру на музыкальных инструментах показывали немцы.
Приехавший из Европы сын Петра Шереметева Николай сразу проникся симпатией к юному таланту. Семейное предание гласит, что молодой граф влюбился с первого взгляда, вот только звучит это несколько странно, если знать, что ему к тому моменту было 22 года, а девочке шесть лет. Разница в 17 лет в дальнейшие годы ещё вызывала некие пересуды, но она была не главной проблемой их отношениях. Гораздо сильнее всех заботила разница в статусах.
Параше было 11 лет, когда состоялся её дебют в роли служанки в опере Гретри «Опыт дружбы». На сцену она вышла под именем Прасковьи Горбуновой — этот «псевдоним» появился благодаря отцу и его горбу. Артистку приняли доброжелательно, и она стала завсегдатаем сцены крепостного театра Шереметевых.
Спустя год Прасковья стала Жемчуговой — граф Шереметев решил сделать имена своих актрис и актёров более благозвучными.
В 1781 году Прасковья Жемчугова становится уже не просто подающей надежды, а одной из лучших актрис России, сыграв Лизу в комической опере Монсиньи «Дезертир».
Слава о крепостном театре Шереметевых оказалась настолько громкой, что 30 июня 1787 года на Жемчугову приехала смотреть сама императрица Екатерина II. Прасковья была на высоте — восхищённая императрица не только не скупилась на лестные похвалы, но и подарила крепостной звезде алмазный перстень со своей руки.
19-летняя прима театра стала и фавориткой своего барина, Николая Шереметева. Отношения между помещиками и крепостными не были диковинкой, обычно их воспринимали как ещё один вид развлечения для представителя богатой семьи. Но этот случай был особенным: граф, кажется, влюбился в девушку по-настоящему. Прасковья давно уже не походила на крепостную — хрупкая и застенчивая красавица с большими и ясными глазами научилась утончённым манерам, присущим благородному сословию. Уже тогда дворянин писал, что «не женится ни на ком, кроме нее».
Потеряв отца, Николай запил, забросил театр и всё прочее хозяйство. Но именно Прасковья сумела не только взять на себя управление театром, но и вытащить возлюбленного из запоя. Николай Шереметев был покорён теперь не только красотой и талантом, но и силой духа девушки. Он зажил с ней, как с женой, в отдельном доме, не обращая внимания на разницу в возрасте и пересуды окружающих.
Но случилось самое ужасное: у Прасковьи стал прогрессировать туберкулёз. Несмотря на болезнь, знаменитая актриса, помня о своём происхождении, ездила на Сухаревскую площадь, чтобы подать милостыню нищим. Как-то Шереметев даже приревновал часто отлучавшуюся из дома актрису и приставил к ней соглядатая, который узнал, что Прасковья ездит на дешёвый рынок и из окна кареты раздаёт деньги, которые брала якобы себе на булавки. Заботясь о бедных, Прасковья Жемчугова уговорила графа построить общедоступную больницу — Странноприимный дом. Он был заложен 28 июня 1792 года, в день рождения графа Николая Шереметева. Участок близ церкви Преподобной Ксении графу остался в наследство от матери. В 1810 году, через семь лет после начала устройства, была открыта богадельня на 100 человек обоего пола и больница на 50 коек. Первыми жителями приюта стали отставные офицеры и пожилые неимущие горожане. Такого учреждения, заложившего принцип строго безвозмездного оказания помощи, тогда не было нигде в мире.
В 1795 году был открыт новый театр Шереметева во дворце Останкино. Строился он графом ради своей возлюбленной, и там она сыграла свои последние спектакли.
В 1797 году она в последний раз вышла на сцену в своей лучшей роли Элианы. Болезнь заставила прекратить карьеру, но в жизни Прасковьи случилось и радостное событие — взошедший на престол император Павел I, с которым граф Шереметев был дружен с молодости, неофициально «благословил» отношения графа и крепостной актрисы.
В 1798 году 47-летний граф Николай Шереметев решился на то, чтобы официально жениться на Прасковье Жемчуговой. Это было немыслимо. Настоящий скандал. Один из самых завидных женихов Российской империи, представитель знатнейшего рода и дочь спившегося кузнеца. Разве такое возможно? Родственники даже хотели объявить Николая Петровича сумасшедшим, но ему удалось отбиться.
Втайне он заказал подложные документы, из которых следовало, что якобы предком актрисы был польский дворянин Ковалевский, попавший в русский плен и ставший крепостным. В декабре 1798 года семья Прасковьи Жемчуговой получила вольную. Венчание было тайным, и после него молодожёны отбыли в Петербург. Кстати, церковь на Арбате, где проходило бракосочетание, до сих пор действует и сохранилась в советское время как раз благодаря тому, что здесь произошло венчание дворянина и крепостной. Идеологически эта история была крайне близка большевикам. На бракосочетании присутствовали двое необходимых свидетеля - архитектор Джакомо Кваренги и другая крепостная актриса Шереметевского театра Татьяна Шлыкова-Гранатова.
Граф старательно готовил свет к тому, чтобы тот принял Прасковью в качестве графини. Шереметев хотел доказать всем, что их брак был ничем не хуже других. Он заказал ей парадный портрет у художника Николая Аргунова для утверждения в роли графини Шереметевой. На нем, кстати, женщина изображена уже беременной. Брак этот благословил митрополит Платон, рассуждая, что они прожили вместе не один год, и называть их отношения «блудом» никак нельзя.
Прасковье, к слову, приписывается авторство песни «Вечор поздно из лесочку Я коров домой гнала…», в которой можно найти автобиографичный мотив.
3 февраля 1803 года Прасковья подарила мужу наследника, которого назвали Дмитрием. Однако семейное счастье их было не долгим. И без того подорванное туберкулёзом здоровье окончательно подвело молодую мать — спустя двадцать дней, так и не оправившись от родов, Прасковья Жемчугова, графиня Шереметева, скончалась. Ей было всего 34 года. Для графа это стало страшнейшим ударом. Супруг ее, не видя смысла в развитии театра без главной примы, закрыл его вовсе, а всем актрисам выдал приданное.
Николай Шереметев пережил супругу на шесть лет. Ни о какой новой женитьбе не могло быть и речи, все оставшееся своё время он занимался тем, что поддерживал память почившей возлюбленной. Все эти годы он посвятил благотворительности. Странноприимный дом, строительство которого ещё не было завершено, был частично перестроен, поскольку граф хотел сделать его достойным памятником в честь своей большой любви. Он профинансировал деятельность больницы на 100 лет вперёд. Ежегодно в день кончины Прасковьи (по новому стилю - это 8 марта) в белом Столовом зале Странноприимного дома девушки тянули жребий на приданое.
В завещательном письме сыну Николай Петрович писал: «Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Долгое время наблюдал свойства и качества ея и нашёл украшенный добродетелью разум, искренность и человеколюбие, постоянство и верность… Сии качества пленили меня больше, нежели красота ея, ибо они сильнее всех прелестей и чрезвычайно редки...»
Император Александр I признал остававшийся в тайне брак графа и актрисы действительным, а младенца Дмитрия — законным наследником титула графа Шереметева. Воспитанием его после смерти родителей занялась вдовствующая императрица Мария Фёдоровна.
